— Думаете, к ней кто-то подойдет, зная, что она моя служанка?

— А она тебе разве непорочной досталась? — хмыкнул мужчина, — да для большинства мужиков она как крынка сметаны для кота будет, как же, напихать рыцарской бабе, показать, что и они то могут не хуже, — барон чуть отсмеялся и продолжил уже серьезно, — вниманием она обеспечена точно будет, а тут от неё уже зависеть будет, есть мозги, так и мужика нормального найдет, а нету, так и будет как лягушка по членам скакать. Ну и ты, уезжать будешь, поговори с ней, объясни, что, мол, так и так, не против будешь, если она мужика себе найдет для жизни и в постель тащить её не будешь, ну или будешь, это дело ваше, — вновь барон захохотал, разговор на такие темы явно поднимал ему настроение.

Брон же наоборот еще сильнее погрузился в себя. Мудрый и честный мужчина в нем боролся с наглым мальчишкой, который не желал упускать из рук, то, что считал своим.

Барон, заметив это, незаметно отстал, оставив парня наедине со своими мыслями.

До Опушки добрались только к вечеру. Их прибытие заметили, когда им оставалось едва ли сотня метров до первых домов.

«Не иначе какой мальчишка, с друзьями, взрослые то уже по домам сидят, чего ночью на дворе делать в такую погоду?» — подумал Брон.

Новость о их прибытии распространилась по деревне быстрее лесного пожара, и мужики повалили на улицу, то ли встречать гостей, то ли выяснять, кто заявился к ним на ночь глядя. Женщин на улице Брон не заметил, не к чему бабам на глаза вооруженным мужикам показываться. Кому как не крестьянам знать эту мудрость.

Когда въехали в деревню, немного перестроились. Брон с бароном ехали впереди, за ними баронские солдаты, за ними телеги, а замыкали все пешие солдаты Брона, которых дневной переход изрядно вымотал, несмотря на то, что амуницию свою они покидали в телеги и двигались налегке.

Брон буквально кожей, ощущал настороженные взгляды крестьян. Его фигура в доспехах явно привлекала внимание, поскольку все остальные двигались просто в теплой одежде. Хотя у солдат барона под куртками явно скрывалась кольчуга, но это крестьяне разглядеть точно не могли.

Кавалькада не замедлила движения, двигаясь по улице к центру деревни, а за ними потихоньку начал двигаться хвост из любопытных крестьян. Судя по шепоткам, барона явно узнали, и его появление вызвало не слабый ажиотаж, он явно был здесь не частым гостем.

Встретил их староста. Он с ходу согнулся в поклоне.

— Не гни спину старик, — громкий бас барона, заставил замолчать шушукающихся крестьян,- не в твоем возрасте держаться этикета.

Староста послушно разогнулся.

— Здравия желаю вам, добрый господин, какими судьбами в наших краях? — Брон с ходу расслышал странные звуки в надрывном голосе старика, у того явно были проблемы с легкими.

— Грех говорить о делах по ночам, — барону видимо было не с руки распинаться перед толпой, — надеюсь у вас найдётся где разместиться моим людям.

— Как не найти… то, — речь старика прервал сильный кашель, но собравшись с силами он договорил, — добрый господин.

Барона и парня разместили в доме самого старосты. Было там довольно тесно. Дом был в принципе довольно добротным и для крестьянского даже большим. Но там кроме самого старосты с женой, ютилось еще и трое детей, одна девица лет пятнадцати, да пара мальчишек-близняшек, всего лет десяти на вид. Брон видел, как горели любопытством глаза детей, но ему, если честно было не до них.

Староста, заведя гостей домой, начал суетиться, зажег свечи, подкинул дров в печь, желая разогреть еду.

— Свечи тратить не надо, — буркнул юноша, быстро сотворив небольшой светляк.

Барон странно на него взглянул, но уж что-то, а покрасоваться Брон желал в последнюю очередь.

Чего говорить о детях, если и сам староста нет-нет, да бросал взгляд на замерший под потолком комочек света.

Барон тем временем уселся за стол, а староста, перепоручив заботу о еде своей жене, уселся напротив.

— Вы, наверное, прибыли усадебку посмотреть? — попытался угадать старик причину приезда высокого начальства,- но там еще работы много, к лету наверное под крышу поставим и дадим срубу чуть подсохнуть, а там и внутренней отделкой займемся.

— На усадьбу на обратном пути посмотрите,- отмахнулся барон, усадьба вассала его интересовала мало.

— Значится на лесопилку? — предпринял вторую попытку дед, — но там тоже еще не все готово, само здание подготовили, колесо установили, воду подвели, теперь дело за внутренними механизмами, а с этим Корон сказал заминка какая-то.

— Лесопилка? — барон удивленно поглядел на Брона, тот в ответ невозмутимо пожал плечами, на нее взглянем, когда заработает уже.

— Так может, скажете тогда, для чего прибыли? — осторожно спросил староста, кинув опасливый взгляд на замершего возле печи Брона.

Тот, войдя в избу, разве что шлем снял, так и громыхал доспехами, а сейчас и вовсе застыл, не сводя со старосты странного взгляда.

— А то ты не знаешь? — тяжело вздохнул барон, — наверняка из замка уже слухи разошлись, — сцепил руки в замок, положив их перед собой на стол, — война к нам в гости пришла.

— Правда значит, — не сказать, что для старосты эта новость стала сюрпризом, но плечи его еще больше осунулись,- и сильна та война будет?

— До нас дойти не должна, но северу достанется, — барон задумчиво пригладил бороду рукой, — от вас же мне надо по два мешка овса на каждую лошадь, да мешок крупы или муки с каждого дома, — видя, что староста хочет чего-то сказать, Туний чуть прихлопнул ладонью по столу, — и не прибедняйся, знаю я вас, у вас и в плохой год заначки есть, а тут и урожай хороший был.

— Так мыши подъели.

— Не зли меня старик, я к тебе не за данью приехал, мне от тебя еда нужна, чтоб было кому твою же жопу защищать? Значит сами на войну отправитесь, как раз с каждого дома, кто кочевряжиться будет, по человеку и заберу, а что они сами жрать будут, вопрос десятый.

Староста сразу сдулся, спорить с бароном было бесполезно.

Тем временем жена старосты, подогрела еду и начала накрывать на стол.

— Чего на него уставился? — вдруг обратился к Брону Туний, — садись да ешь, завтра день долгий.

— Легкие у него воспалены, — ответил Брон не глядя на старосту.

Подойдя к столу, он пододвинул к себе табуретку и с металлическим стуком сел.

— Если не лечить, то пару месяцев жить ему осталось, — не глядя на старосту глухо обронил Брон.

В доме воцарилась тишина. Из руки старой женщины выпал деревянный черпак, расплескав по полу остатки супа.

— М-да, — неодобрительно крякнул барон, но к чему относилось его неодобрение, к болезни или поведению Брона было непонятно, — помочь сможешь?

— Как раз думал об этом, — ответил парень, — но работа тонкая слишком нужна, я до такого уровня еще не дорос, попробовать могу, но результата не обещаю. Вы лечитесь чем?

— Отвар из корня замоши он пьет, — неожиданно влезла в разговор старуха, за что словила от старосты злой взгляд.

— Замош не поможет, — отрицательно покачал головой парень, — она лишь отводит гадость всю из легких. Лучше отвар из морши ему давайте, она чуть-чуть, но успокоит, — Брон поглядел на энергетическую структуру старосты, — но и оно не сильно поможет. Стар ты стал, энергии организм почти не вырабатывает, от того и с болезнями бороться не хочет. Не было бы дома детей, так и вовсе бы помер уже, это от них энергия рассеивается, а ты чуть подпитываешься. Я могу амулет сделать, энергии туда залить, чтоб чуть подпитывала тебя, но надолго его не хватит, неделя, может две. Если за это время отвары не помогут, то… — Брон замолчал, все и так все поняли.

— Чего тебе для амулета надо? — спросил Брона Туний.

— Энергия жизни лучше всего хранится в том, где она и раньше была, дерево или кость. И чем больше энергии при жизни было, тем лучше она там храниться будет. Лучше подойдет бычья, или коня какого, что при жизни крепок и силен был, ну или человеческая.