Такой взгляд ясно давал понять, что ответ Ши будет непоколебимым. Если вообще будет.

– Я думала. И это меня не прельщает.

Ши хотела отвернуться обратно, продолжить готовку, но Лира вдруг вскочила, взвинченная:

– Да как можно быть такой эгоисткой? Тебя не прельщает! А как же наше с тобой положение? Я не хочу всю жизнь прослыть ребёнком падшей женщины, пусть она и была самой святой во всём городе!

– Остынь, Лира. И про маму больше не заикайся. Мы найдём другой способ изменить наше положение, нужно только ждать и глядеть шире, – ответила Ши, сложив руки на груди.

– Что значит «глядеть шире»?

– А то и значит. Когда в следующий раз захочешь своровать книгу из библиотеки, не забудь поглазеть по сторонам и прислушаться – не ищет ли кто работника?

– Предлагаешь устроиться к кому-нибудь в подмастерье? – раздражённо спросила Лира.

Ши вновь отвернулась, отточенными движениями включая конфорку и раскатывая по поверхности сковороды масло. Если у сестёр и случались споры, то, как правило, обрывались они строго на этом вопросе. Лира спрашивала о подмастерье, а Ши не могла ничего сказать по этому поводу – если нужно, они устроятся и подмастерьем. Именно так вопрос, брошенный Лирой, и повисал неуклюже в воздухе.

Но абсолютно всё показывало, что этот раз – исключительный. Едва Ши продолжила готовку, как Лира, до этого момента насупившись, вдруг хлопнула себя по лбу.

– Потом займёшься самобичеванием, Лира, – буркнула Ши, оставив ледяное спокойствие в стороне.

Но Лира уже вошла в раж. Порхая по комнате, она билась головой обо все встречные предметы – для того только, чтобы наказать себя за забывчивость.

– Вот я глупая! Ши, нас же Дороти позвала в кафе сегодня! Сказала, что угостит коктейлем, если мы поможем ей с одним дельцем.

– Каким-таким дельцем? – спросила Ши без особого интереса.

– Не знаю. Не сказала. Возможно, у неё есть для нас работа.

– Ну, это всяко лучше того, чтобы колдовать, верно? – Ши деланно взяла полотенце и вытерла руки, ухмыляясь.

Лира подхватила тон сестры и, натянув кривую улыбку, ответила:

– И всяко лучше, чем быть подмастерьем.

Прежде, чем идти в кафе, сёстры решили позавтракать тем, что всё утро готовила Ши. Налив в крохотное, но достаточно глубокое блюдце небесно-голубого цвета пару больших ложек медового сиропа, Ши поставила блюдце на стол перед Лирой, приказав той расставить тарелки и заварить чай.

Лира послушно встала из-за стола, оправила скатавшиеся брюки, и, подхватив заварочный чайник, поплелась к шкафу, в котором хранились чайные принадлежности. Первым делом Лира вытащила многочисленные мешочки, коробочки, колбочки, внимательно всё это оглядела на нахождение изменений. Ничего заметно не было, да и если бы было, что бы Лира стала с этим делать?

Дальше она полностью отдалась творческому процессу. Взяв пару ягод чёрной рябины, лепестки одуванчика, и листья мяты, сложила это всё в сито и, подумав немного, вбросила немного цикория. Залила водой и прикрыла крышкой, чтобы чай заваривался.

Ши тем временем пыталась сделать из стопки блинов что-то более-менее красивое: сначала она пыталась построить башенку, затем крепость, потом – просто стопку, но всё это постоянно разваливалось, поэтому о красоте речи больше не шло. Лира с едва сдерживаемым смехом наблюдала за её попытками.

Ши не обращала на сестру внимания. Ей было важно подать своё блюдо красиво, но разве есть какие-то вариации в сервировке блинов?..

– А ты попробуй магией, – не выдержала Лира, расхохотавшись, – тогда точно сможешь и башню построить, и крепость!

– Да ну тебя, – ответила Ши, – я просто решила, что так будет оригинально.

– Конечно, оригинально. Вот оригинально будет проводить под стол такую большую стопку блинов!

Совсем забыв об убивающем взгляде сестры, Лира предалась веселью. Страшная, напряжённая ночь была позади, книга с волшебными рецептами была поблизости – вернуть обратно её сможет теперь только Ши; блины получились очень вкусными, а Дороти зачем-то позвала их в кафе! Всё налаживалось!

Лира чувствовала, как везение, полупрозрачной дымкой поднимавшееся от блинов к её носу, закружило в воздухе: у этого тоже был свой неподражаемый шарм – видеть, как нечто неосязаемое, понятийное и не физическое, становится вдруг самым простым, обыкновенным дымком. Чудеса.

Ши придвинула медовый сироп поближе к Лире. До сего момента Лира не решалась попробовать что-то «медовое», но раз Ши так настойчиво предлагала, отказываться не стоило.

– А это очень вкусно? – решила спросить Лира.

Ну, на всякий случай.

– Да. Вкусно. Попробуй.

– Ох, не нравится мне, как ты дробишь слова…

Но всё-таки, Лира потянулась блином к миске, окунула его в сироп и, смешно зажмурившись, проглотила, почти не жуя.

– Ничего себе, ты хитрая! – воскликнула Ши, привстав с места от наигранного возмущения. – Ну-ка пробуй лучше!

– Да ты моей смерти хочешь!

– Нет, я хочу лишь, чтобы мои кулинарные старания были оценены по достоинству!

Ши вскочила с места, и, зачерпнув блином сироп, стала пихать его Лире.

– Я чувствовала мёд! Не люблю мёд! – воскликнула та, закрывая рот руками.

– Не вредничай, Лира! Ешь!

Лира сопротивлялась ещё несколько секунд, пока Ши, применив щекотку, не заставила сестру рассмеяться и открыть шире рот. Блин с булькающими звуками попал прямо в ротовую полость. Лире ничего не оставалось, кроме как съесть его.

Ши напряжённо – и даже, как показалось Лире, с волнением – наблюдала за сестрой.

– Ну, как? – спросила она, прикрывая ладошками рот.

Лира сглотнула и скривилась. Губами прошипела только одно:

– Фу!

– Да почему?

– Ты в меня насильно его запихнула! Ужас!

– Но ведь вкусно было? – спросила Ши с улыбкой.

Лире пришлось признать, что её сестра сделала очень вкусный сироп. На деле так оно и было: мёд был только в ингредиентах в качестве второстепенной добавки, вкуса практически не ощущалось – больше отдавало фруктами.

Когда последний блин скрылся во рту Лиры, Ши спокойно спросила:

– Идём?

– Угу.

Кафе «Булка» находилось вверх по улице – на голодный желудок подъём казался крутым и бесконечным, но на деле таковым совсем не был. Иногда это кафе, да и вообще место, где кафе располагалось, называли «вершиной» городка Псефи – именно здесь проходили массовые гуляния во время «свешта-знамени». Тут же, в этом квартале, возвышалась большая Ратуша, в которой жили сиротки и проповедники. Все проповедники ратовали за одну только веру: веру в непоколебимое Будущее, в Эстетику и Доброту.

Лира не сильно разделяла их веру – причина у этого была простая: Будущее поймать невозможно, а дожить до него и того сложнее; Эстетика слишком субъективна, чтобы верить в неё раз и навсегда; а вот Доброты попросту не может существовать без Зла.

Человека не существует без тени. Добра не существует без Зла. Одно оттеняет другое, и именно этот контраст мы улавливаем при сравнении.

Опомнившись, Лира мотнула головой, отгоняя наваждение. Столько раз думала об этом, и столько раз не могла прийти к вразумительной формулировке… Эта Ратуша явно стоит здесь для того, чтобы каждый проходящий мимо человек останавливался и глубоко задумывался о том, что его тревожит.

Внутрь кафе сёстры зашли с некоторой опаской, ведь сейчас им предстояло либо предложить Дороти свои услуги, либо отказаться от последнего шанса подняться по социальной лестнице.

Дело в том, что Лира и Ши были известны в городе как дочери женщины, что нанесла оскорбление Верховной Ведьме Союза и была проклята – от неё осталась лишь горсть пепла, не более. Ши тяжело переживала эту потерю, Лира же тихо возмущалась матерью и её эгоизмом. Как же так можно – не подумав о будущем собственных детей, кинуться в омут с головой и утопнуть в нём до такой степени, что мрачная тень, которую мама навлекла на себя, закрыла любые перспективы и для её дочерей.

Лира негодовала, но с Ши старалась не спорить. Ши маленькая ещё, ей было наказано не использовать магию из-за вражды матери и Ведьмы, да и чувствительность ведьмы сыграла с Ши злую шутку: всегда воспринимая всё близко к сердцу, Ши долго после поругания матери оставалась в тени и никуда не выходила.