– Теперь ты должен Анжелике новый стул! – надо же, смех не только продлевает жизнь, но и прочищает память.

– Ничего я не должен, она не выйдет из летаргии, – мужчина со злостью отряхнул брюки и посмотрел мне в глаза. – Ты уволена! По статье… Скажем, разглашение государственной тайны. О… – он притворно прикрыл рот. – Кажется, там ещё прилагается срок до четырёх лет. Если ты не возьмёшь себя в руки, срок будет максимальным.

– Виктор, – промурлыкала я. – Ты ещё помнишь, сколько раз я прикрывала тебя… напарник.

Мужчина дёрнулся и что-то буркнул, выйдя из комнаты.

– Удостоверение отдай! Я помню, как его клала на стул, теперь его там нет… Это воровство!

Я истерично расхохоталась под звук хлопнувшей двери. Потребовалось потерять память, чтобы понять, какое говно мой друг.

Память… Как много она даёт и как много отнимает. Я задумчиво рассматривала красную корочку удостоверения. Эту часть жизни ещё не вспомнила. Что меня ждёт на страницах этого документа? Руки мои дрожали, я сильно боялась разочароваться… В себе. Вдохнуть, выдохнуть и перевернуть страницу. На этом фото я старше, чем в паспорте. Солидные очки в чёрной оправе, которыми пыталась придать себе важности, тугой пучок волос на голове. Я почему-то стеснялась своей рыжины, считала её чем-то несерьёзным. Мне казалось, что рыжей девушке никогда не доверят по-настоящему сложное дело. Но при этом я никогда не красилась. Сказалось ли это воспитание или что-то ещё… Нет, не вспомнить. Да и зачем вспоминать первопричину комплексов, если у меня появился шанс начать всё с чистого листа?

Ещё раз вздохнув, перестала оттягивать неизбежное – Центр Исследования Явлений Признанных Паранормальными (ЦИЯПП). Да! Я не разочаровалась. При этом названии организации в моей груди вспыхнуло солнце, не обжигающее, но тёплое и уютное. Я любила свою работу, это точно. Сколько историй было связано с ней, каждый момент был особенным. Пусть сейчас не вспомню всё, но и это задание когда-нибудь отложится в моей памяти слитком золота, хотя, может, с небольшой примесью пирита.

Я удовлетворённо закрыла глаза, вызывая поток рун. Ну, здравствуйте, мои хорошие: Эйваз, Ингуз, Перт… Ваш момент настал, мне нужно понять, с чем же я столкнулась. Руны вспыхнули и рассыпались пышным облаком, я открыла глаза. Теперь рассматривала помещение по-новому, без душной плёнки непонимания. Маленькая кухня была когда-то очень чистенькой, но сейчас на ней скопилась месячная пыль. Кроме меня и Виктора, её никто не посещал, ванная комната, по моим ощущениям, была чище. В спальне тоже скопилась пыль: на листьях, в воздухе и на полках. Я нервно шагала вдоль горшков с цветами, зажимая мокрым платком нос. Хватит, надышалась. С каждым пройденным шагом меня посещала уверенность в неправильности происходящего. В любой другой ситуации тут было бы полно народа из нашей организации. Почему же я тут одна, да ещё без памяти?

Закрыть глаза и прислушаться к себе. В этой квартире – до этого задания – я не была. Трудно забыть зелёных монстров, окружающих тебя со всех сторон. Но что-то меня с этим местом связывало, какая-то тонкая и весьма непрочная нить. В памяти всплыл образ Анжелики. Весёлая толстушка-хохотушка с милой щербинкой на переднем верхнем зубе. Я чуть прокрутила эту мысль, этот образ не сходился с найденным телом девушки. Нашли Анжелику спящей на плюшевом медведе. Худое, мокрое от пота тело со слипшимися неровно обрезанными волосами. Но я помнила и другое – значит, с девушкой мы были знакомы раньше, может быть, даже учились вместе, но вряд ли дружили.

И всё же это не до конца объясняет отсутствие специалистов.

– Ложь и правда вместе создают необыкновенный букет противоречий.

Ну, надо же, всё-таки надышалась, и мои книжные герои вернулись.

Жрец вольготно расположился на моём правом плече, решив играть роль ангела. Страж аккуратно примостился на левом. Верить что одному, что другому по книге было полностью нельзя, поэтому я только хмыкнула и продолжила поиски.

– Ответ перед твоим носом, и над ним и даже под, – разсловоохотился жрец.

Я оглядела так бесившие меня заросли и кивнула. Да, дело в них. Только секретов, возможно, больше, чем я могу понять за один раз. Анжелика в больнице уже давно, в квартире пыльно и душно, но эта пыль явно не годичной давности – месячной. То есть перед моим расследованием здесь всё убрали. Я провела рукой по ближайшим листьям комнатного растения, на них скопилась пыль, но земля в горшках была мокрая. Виктор действительно приходил их поливать, и мне почему-то стало не по себе, когда представила его на фоне моего бессознательного тела. Сжав зубы, подошла к каждому горшку с растением – почти всё свободное пространство было заставлено ими. Под потолком свисали лианы, их усы касались моей макушки, вплетались в волосы, дёргали за пряди. Еле сдержалась, чтобы не содрать зелёное украшение со стен. Горшки, кашпо, вазы, куча цветов, тёмное пятно в виде окружности. Так, а это интересно… Здесь когда-то стояло растение, и унесли его не так давно.

Я присела на корточки, пощупав тёмное пятно, линолеум неприятно лип к ногам, но я уже не обращала на это внимание. След был застарелый, но не очень пыльный, просто немного вдавленный в пол. Подняла ближайший горшок с цветком и посмотрела на его отпечаток – такой же тёмный, возможно, даже чуть темнее. Поставив горшок на место, вздохнула: без лаборатории я ничего не смогу сделать.

– Почему, почему я тут оказалась одна? Без страховки, без специалистов. Это ведь даже не мой профиль, – голова начала кружиться, я оперлась руками об пол. Линолеум под руками запузырился, а потом пошёл волнами, завораживая, гипнотизируя, приглашая в свои объятия. Руны замерцали перед глазами и начали водить хороводы, выстраиваясь в совершенно немыслимые ставы. Задержала дыхание и, переждав головокружение, поднялась, шатаясь, направилась к кухне.

– Нельзя закрывать глаза, нельзя! – паническая мысль заставляла делать шаг за шагом.

– Усни вечным сном, проснёшься потом, когда солнце и луна сольются в одном, – хором запели Жрец и Страж.

Раздражительно повела плечами. Почему в моей голове всплывает много лишней информации и очень мало по-настоящему нужной? Песенка была из книги, так описывался конец света в их мире. Еле добравшись до раковины, выпила из пригоршни холодной воды, а потом умылась, стало гораздо легче. Забралась с ногами на стул, поджав под себя пальцы ног. На столе всё ещё стояли две кружки, в моей оставалась жёлтая жижа чая с немного острым ароматом; я задумчиво поводила пальцем по кромке, это немного меня успокаивало и приводило мысли в порядок.

Итак, что мне удалось вспомнить? По всей видимости, расследование было неофициально, об этом знала только я и Виктор. Кто нас попросил? Точно не сама Анжелика. Я прокрутила в голове образ девушки. В последний раз я видела её в больничной палате, подключённой к аппарату. Сердце Анжелики билось так медленно, удивительно, что её случайно не признали мёртвой: бледная кожа, синие прожилки вздувшихся вен, криво обрезанные волосы – сломанная кукла. В палате был кто-то ещё, образ туманной дымкой никак не хотел собираться воедино. Высокий мужчина в стильном тёмном пальто, а лицо… Нет, не вспомнить. Я, чуть прищурившись, представила золотистую ансуз и чуть по-хулигански отправила руну прямо в лицо дымке воспоминаний. Дымка начала рассеиваться. Первое, что я увидела, – чуть искривлённый нос в россыпи тёмных родинок, потом чёрный глаз – мужчина стоял ко мне боком – и светлые пряди волос. Заказчик. Я кивнула своим мыслям и снова подтолкнула руну, чтобы проявить всё пространство. Больничная палата на одного пациента, но здесь, кроме больной, ещё трое: я, Виктор и…Игорь – муж Анжелики. Я почесала нос, вынырнув из памяти. Игорь приехал из Англии, чтобы, наконец, развестись со своей супругой. Целый год их общение сводилось к коротким сообщениям в мессенджерах и банковским переводам, при этом Анжелика писала гораздо чаще: признавалась в любви, просила вернуться, но ни разу не звонила. Игорю это было не нужно, у него давно была официальная девушка, представленная родным и друзьям; брак же тянул его вниз, но всё же развестись он задумал только недавно. Я снова в раздражении почесала нос. Ему жалко было жену, когда-то он обещал её престарелому отцу заботиться о ней и заботился, пока все чувства не растаяли, как утренний туман. И даже после этого он помогал и иногда отправлял цветы в коллекцию. О том, что его с женой что-то не так, Игорь узнал только в России; целый год незнакомый человек писал сообщения от имени Анжелики. Он обратился неофициально к Виктору. Шумиха ему была не нужна, будущая жена очень держалась за свою репутацию, моему напарнику обещали неплохой бонус, ну, и мне за компанию. Нет, тут что-то не то. Я старалась соединить осколки воспоминаний. Виктор упоминал об отчёте, значит, просили не нас, а кого-то, кто стоит гораздо выше наших полномочий.