Казалось, я готова вечность смотреть в глаза напротив, по-лисьему хитрые и глубинного трюфельного цвета. Мне нравился блеск его ухоженной гладкой кожи и тонкие, чуть припухлые губы. Таять в его горячих объятиях и коньячно-цитрусовом аромате “Ричвуд”. Зарываться в налаченные, от того жесткие волосы ежиком.

Люблю ли я Морина? Не знаю. Наши отношения начались столь спонтанно, что их можно сравнить со снегом в июне.

Я в кровь натерла себе ноги, когда добиралась из дома до Таларийской Плахи. Спешила на концерт местной рок-группы “Инсэй”. Тогда ребята только начинали раскручиваться и иметь успех. Увидев ковыляющую меня во всей красе и при должной внешней атрибутике, он остановился, предложил подвезти. Конечно, я сразу его узнала, мне было крайне неловко. Как оказалось, гитарист “Инсэй” опаздывал тоже.

На тот момент мне едва стукнуло семнадцать, гормоны неимоверно шалили, я наобум предложила Морину встречаться. Никогда не забуду последовавший странный взгляд парня. Он рассмеялся и добродушно заявил, что я не в его вкусе, но он бы не прочь дружить со мной.

Вот так началась наша дружба, резко переросшая в любовную связь, но без интима.

После тех событий прошел уже год. Каждый раз от воспоминания знаменательного дня внутри меня становится тепло и радостно. Морин – как любимый уютный свитер в лютую непогоду. И в моменты, когда сидишь перед камином с бокалом отцовского виски в руке.

А сейчас я, запертая с ним в вип-комнате “Талари-рок” и увлеченная вкусными поцелуями, готовилась положить на кон свою девственность: наконец, мне исполнилось восемнадцать. Но…

Мы с Морином услышали громкий шум, обильно сопровождаемый грязным матом со стороны бара. Драки в подобных заведениях – бывалое дело. И вряд ли бы обратили внимание, но различили знакомые голоса, потому заговорщически метнулись к двери – подсмотреть через узкую щелочку.

Там увидели моего сводного брата в сопровождении вокалиста “Инсэй”.

– Не знал, что малой дружит с Твидом, – произнес гитарист, осуждающе взглянул на меня.

Я отрицательно покачала головой, дескать вижу их вместе в первый раз.

Твид и Джеб зачем-то искали Сар’а. Оглушительное восклицание этого имени отчетливо разнеслось по гостевому залу. Видимо, Сар нашелся здесь, в этом заведении, потому ребята приступили к разборкам. До того он сидел в компании другого парня и мирно распивал пиво у стойки и дымил сигариллой. Увидев грозное лицо нашумевшей в этом месяце звезды, ничуть не испугался, теперь поравнялся напротив:

– «У нас проблемы», – шутливо предупредил его приятель, вставший следом.

На это Сар только тяжело вздохнул:

– «Этого козла нам и не хватало», – обернувшись подпевале и указав кивком головы, он натянул презрительную ухмылку.

Тот непременно бросил следующую реплику:

– «Привет, дружище!» – и благодушно поднял бокал с пивом.

От изящного и быстрого удара ногой Твида бокал отлетел за стойку бара, а сам Сар ощутил тяжелый хук под свой левый глаз и не удержав равновесия, оказался на полу.

Все посетители обернулись в их сторону, стриптизерши перестали танцевать, музыку приглушили. Теперь было слышно только грязную ругань сурового красавчика, который только и успевал от души наносить несметное количество пинков развалившемуся бедолаге.

Никто из присутствовавших не стремился остановить Твида. Ну, еще бы! Питейно-развлекательное заведение принадлежало ему.

Подпевала хотел трусливо смыться, но мой младший братишка Джеб рывком заставил его сесть рядом и наблюдать. И откуда силищи столько в столь юном организме? «Малому» было всего пятнадцать! А парень, которого он удерживал, в разы старше его.

– «Ты с ним тоже в сговоре? Я видел, как ты смотрел на мою сестру!» – это говорил Джеб, а сама я ощутила, как к щекам прилила кровь.

– Эй.. – позвал меня Морин – о чем он там лопочет?

– Не понимаю. Правда… – призналась я.

Промолчав, мы оба продолжили подсматривать за происходящим.

– «Ты о чем?» – подпевала пришел в искреннее удивление, его брови сдвинулись к переносице.

– «О том, что та скотина, которая валяется сейчас как дерьмо собачье у ног, наплела Джебу, будто его сестра мне изменяет!» – вместо малого вдруг ответил Твид.

Честно признаться, от услышанного я просто охренела на корню. Что значит я ему изменяю? Мы даже не общаемся!

– Он сейчас серьезно? – глаза Морина вновь устремились на меня и заблестели от плохо скрываемой злобы.

А я словно язык проглотила…

– А, ну метнулась на диван! – зарычал мне Морин и грубо оттолкнул.

Я испуганно шарахнулась. После, сам он просто вылетел из вип-комнаты, хорошо, хоть дверь не нараспашку. Мне оставалось тяжело дышать и переводить дух, соображая, что же происходит, и прислушиваться.

– «Хэй, ты откуда выпорхнул такой красивый?» – отвлекшись, буднично позвал Морина Твид.

– «Отсыпался тут», – только и ответил он, но прозвучало сие очень зло. Глухие удары ног о лежачее тело возобновились и следующее скорее относилось к Сар’у: – “О какой ты там измене говорил, когда такого не было?! Совсем берега попутал?!”

Я не выдержала и вновь прильнула к узкому разъему, оставленному Морином. Сам гитарист «Инсэй» выкрикивал проклятия, брызжа слюной и делал то, что до него Твид.

– “Пацаны, вы с ума сошли? О чем вы вообще?” – заблеял подпевала, которого продолжал удерживать Джеб. Столкнувшись с ним взглядом, увидел, как мой брат провел большим пальцем по шее.

Что бы сие значило? “Молчи, а то тебе хана?”

– “Сар, это правда?” – дрожащим голосом пролепетал тот другу, распластавшемуся на спине.

Но в данный момент друг находился не в том состоянии, чтобы что-либо произнести. Его лицо превратилось в кровавую массу.

Подпевала заискивающе взглянул на Джеба. Тут же в двери “Талари-рок” ворвались местные папарацци, теперь пристально следившие за каждым шагом ребят из “Инсэй”, в целом и по отдельности – после того, как группа в настоящий момент побила все чарты.

Твид зажмурился от количества ярких вспышек фотокамер, направленных в их сторону. Снова грязно выругался и схватив Джеба за ворот куртки, заодно и Морина, направился с обоими через черный ход.

Меня всю лихорадило от произошедшего. В голову лезли вопросы, требующие немедленных ответов. С каких это пор Джеб водится с Твидом? Почему Твид прилюдно называет меня своей девушкой? Почему Морин в последний момент так странно себя повел, подхватив чужую лживую игру?

Происходит что-то очень странное, чего я не понимаю. Более того, еще оказалась в это втянута – и не абы как, а главным объектом.

Дождавшись ухода назойливых репортеров, я поспешила домой. Дождусь малого и всыплю по тощей заднице так, что очень долгое время ему придется спать только на животе.

…

И все-таки я его не дождалась. Время перевалило уже за полночь, всем подросткам пора бы и честь знать, возвращаться домой. Даже наш отец, Крут Тауэр, появился на пороге, как и всегда вусмерть пьяный, еле стоявший на ногах, под руку со своей новой пассией.

– О-о-о, Лилит, ты дома? – шатаясь, как и он, Синти Читс вскинула рукой в приветственном жесте.

– Ее зовут Латит! Запомни это уже, курица ты тупоголовая! – рыкнул на нее Крут, и мне мгновенно стало неловко за него.

– Ой, прости Латит! – пропуская сие оскорбление в свой адрес, “курица” пьяно улыбнулась и махнула рукой, а после, призналась: – У меня всегда проблемы с именами.

– Да, ничего, – уже глядя в окно и хмурясь, я обхватила себя руками.

Несмотря на терпение, какое я испытывала к Джебу, всегда проявляла за него беспокойство. Сквозь бессвязное бормотание двоих взрослых я различила звук на втором этаже, где располагались наши с братом комнаты, объединенные длинным угловатым коридором.