— Однако, черный урук строит, а не ломает! — откликнулся еще один хриплый бас. — Толково!

— Эй, урук! Помощь надо? Так-то у нас скобы есть, кувалды…

Это были три огромных синих клыкастых тролля — в оранжевых касках, оранжевых же светоотражающих жилетках на голых мускулистых торсах, кирзовых сапогах слоновьего размера и необъятных штанах с карманами.

— Гарн! — помахал я рукой этим здоровенным мужикам. — Хай-хай, олог-хай!

— Аш? — спросил меня на черном наречии тот, что заговорил первым. — Аш, мор-урук?

— Урук — один! И гоблин еще есть, но черт знает куда он запропастился… А эти вонючие бубхош багронк сидят там и пьют и едят, предпочитая ждать, пока кто-то сделает всю работу, но я не в претензии — ну бы их в жопу, таких помощников.

— А нас? — усмехнулся олог. — Так-то нас тоже ну бы в жопу?

— Не! Вы сразу видно — ребята толковые. Да и жопы у вас капитальные, такие и раздавить могут!

— Гы-ы-ы! Однако, урук нас ребятами назвал!

Ологи заржали как… Как тролли. Я не понял, чего такого смешного сказал, но когда один из них взялся принимать у меня бревна на той стороне обрушенного провала, а еще двое — крепить их скобами, поверх закрученной мной проволоки. Определенно — так будет надежнее.

— Гля, мужики — он два слоя нарубал! Так-то молодец!

Пока работали — перезнакомились. Они представились как Водила, Скоба и Кувалда. Очень оригинально! Четыреста двадцатая бригада государственного ремонтно-строительного предприятия «Мостострой». Предприятие базируется в Орске, но филиалы имеются… Практически по всей России, где есть вот такие вот спорные территории, а еще — почти в каждом сервитуте и крупных земских городах, где по тендеру есть вариант наняться строить и ремонтировать путепроводы, эстакады, мосты и всё такое прочее. Почему располагается в Орске? Потому что мосты — вотчина троллей! Нет никого, кто лучше ологов разбирается в этом вопросе, так испокон веков повелось. А где еще можно найти достаточное количество синекожих, на компактной территории? Ну, разве что в Усть-Орде или Урян-Хае, но мостостроительный техникум именно в Орске уже лет двести как располагается, так что…

Хорошо, что мы работали, иначе у меня бы башка взорвалась от обилия новой информации. Тролли! Мостострой! Техникум, ять! Но дядьки оказались очень даже толковые: я с некоторым внутренним холодком думал, что сам бы сделал какую-то залипуху, и, скорее всего, ляснулся бы по итогам вместе с бревнами и фудтраком в студеные воды безымянной речки. А с ними новый пролет смотрелся как родной! Тролли даже прошлись какой-то машинкой, срезая округлости осиновых стволов верхнего слоя, для удобства передвижения.

— Ничего не безымянная речка! — удивился Водила. — Кыртомка это, однако! Но вперед давай это… Дурбатулук, короче, этих твоих багронк сюда! Пусть настил проверят! Хотя, так-то понятно: хорошо вышло!

Стоит ли говорить, что я дурбатулучил любителей смотреть на горящий огонь, текучую воду и работающих людей с большим удовольствием? Там даже пинать никого не пришлось, только рыкнул раза и котел с варевом в костер вылил — и они сразу же прониклись пониманием, собрали манатки и один за другим перевели свои повозки и скотину через мост. И спасибо не сказали, подлый народец!

— Ты как будто наш так-то, — хлопнул меня по плечу Кувалда так, что я аж присел: троллячья ручка была немногим легче шестиметрового бревна! — Хороший парень, однако. Куда путь держишь?

— Магнитка, Орск, Байкал, — не увидел причин скрывать свой маршрут я. — Хотите — кофе с шаурмой вас угощу?

— Однако! Давай, переезжай и обсудим, кто, куда и чем угощать!

Когда я перегонял фудтрак через мост, на котором тролли уже успели соорудить перила, то двери все-таки оставил открытыми: мало ли придется выпрыгивать на лету? А Кузя — так он вообще перебежал новый настил впереди паровоза, предатель!

Я приготовил четыре невероятно огромные шаурмы и одну — поменьше, для Кузи. Гоблин сварил ведро кофе, а тролли нарезали три арбуза.

— Астраханские! — пояснил Скоба. — Мы там на прошлой неделе были. Эстакаду чинили!

— Ничего себе у вас командировочки…

— Так-то нормально. У нас с грузовым экспрессом договор: если есть свободная платформа, грузимся сразу с машиной и пи-и-и-иу — с дикой скоростью, однако, до места назначения долетаем! А полста или сто кэмэ — так-то немного доехать, — пояснил мне как нечто само собой разумеющееся Водила.

— А вот с этого момента поподробнее: как это работает? Это только у вас такие бонусы, или любой законопослушный подданный Государя Всероссийского…

— Гы-гы-гы-гы! Законопослушный урук! Гы-гы-гы! Ты сколько бошек отрубил, пока от Сан-Себастьяна сюда доехал?

Я картинно принялся загибать пальцы и закатывать глаза, и шептать губами, якобы подсчитывая. Или не якобы. Так или иначе — новую порцию гогота я сорвал. Нет, определенно: при всей нашей зловредности мы, орки — народ понятный! Если не держать камня за душой и говорить то, что на уме, и делать — то что на сердце, то с орками легко. Максимум — убьют, ничего страшного. Как говорят кхазады: умер, шмумер — лишь бы был здоровенький!

— Слушай, — Кувалда в два присеста, огромными кусками запихал в рот шаурму, шумно и смачно прожевал, проглотил и похлопал себя по животу. — Ты ж в Орск собрался так-то? Погнали вместе! Небось вторая платформа найдется! Тут час езды до станции, составы ходят один за одним: технику на севера везут, обратно — часто порожняком…

— И прямо до Орска?

— Прямо, не прямо — как повезет! Но быстро — это точно! Однако, очень быстро так-то! Двести кэмэ в час! Остановки — только на техобслуживание. И на таком техобслуживании мы и…

— Что — и до Байкала так можно при необходимости долететь? — не удержался от мучившего меня вопроса я.

— Это как договоришься. Там машинистами кхазады, щепетильный народ!

Я продемонстрировал ему подаренную мне гномами пайцзу, и тролли уважительно закивали:

— Тогда — договоришься. Правда и заплатишь так, что лучше б не договаривался, однако. Так едем?

— Едем! — кивнул я.

Мне страшно хотелось к Эсси, но и в Орск хотелось тоже!

самая лучшая награда автору — это подписка на профиль. так и знайте)) те, кто уже подписан — вы лучшие люди в мире) в первую очередь я пишу для вас!

Меня всегда удивляло, как сильно влияют на социальную структуру даже самого маленького общества наличие тех или иных ролей-ниш для самореализации. Умник, перешедший в другую школу и столкнувшись с тем, что роль Умника уже занята, легко может превратиться в Клоуна, или — в Обиженного, или — в Протестуна. Аспирант, устроившийся на подработку шабашить на стройку запросто превращается в гопника, а гопник-хулиган, очутившись в цеху высокотехнологичного завода среди матерых работяг, мигом становится тихоней и потеряшкой с круглыми глазами. И если взять коллектив одних лишь гопников — то и среди них будет Умник, Обиженный, Клоун и прочие. И среди студентов, и среди рабочих, и если их перемешать и поместить на необитаемый остров — тоже будет та же самая картина.

Ведь и азиаты-мигранты на самом деле у себя на родине вполне могли не улицы мести, а в университете работать и считаться людьми интеллигентными. А русский мафиози с Брайтон-Бич никакого отношения к мафии в Урюпинске не имел, он крепежи в магазине продавал и проводку в квартирах делал вечерами. Но в Нью-Йорке вакантной ниши простого работяги не было, пришлось в мафиози срочно превращаться.

Откуда такие мысли? Да просто Орск произвел на меня ошеломляющее впечатление, разбив вдребезги сразу целую кучу плотно засевших в моей урукской башке стереотипов. Например, собратья-уруки со сверкающими бляхами вооруженной милиции Орска на кожаных жилетках — что может быть более диким? У этой парочки — клыкастых и атлетичных парня и девушки, и планшетки имелись, точно такие же, как у Скворешни из Сан-Себастьяна, и идентификацию они провели сноровисто, и документы проверили на фудтрак и все прочие процедурные моменты… Но это если вперед забегать.