В проходе появляется тёмная фигура. Высокая, мускулистая, будто стальная. Я всё ещё не дышу, лёгкие горят пламенем.

Едва чья-то нога в чёрном ботинке ступает за порог, как Нейт без колебаний вонзает в неё нож, проткнув её насквозь: лезвие упирается в деревянный пол. Истошный вопль боли пронзает мне слух, в ужасе я прикрываю уши, глядя на то, как мужчина падает, а Нейт прижимает его тело к полу лицом, оказавшись сверху.

– Чувак, кто ты такой, чёрт возьми? – приставив одной рукой дуло пистолета ко лбу незнакомца, а второй хватая его за волосы, спрашивает парень.

Мужчина лишь ноет от боли, истекая кровью, кричит, стонет, не выдавая ответа. Нейту это не нравится. Вынув нож, он медленно вводит лезвие в плечо, а учитывая то, что оно зазубрено, мучения приносит невыносимые.

– Говори, блин!

Я встаю с пола, ноги превратились в ваты, мне хочется убежать отсюда, чтобы ничего не слышать, ничего не видеть, ничего не чувствовать.

– Что ты делаешь?! – кричу я, хватаясь за голову. – Хватит!

Нейт бросает на меня взгляд и улыбается:

– Не вмешивайся, крошка. Я знаю, как заставить людей говорить.

Немыслимо, жестоко, отвратительно. Люди не способны причинять боль другим. Так поступают лишь монстры.

– Перестань! – продолжаю я. – Нейт! Пожалуйста, перестань!

– Молчи, Лина! Я разберусь с этим сам. – Парень возвращается к своему занятию, но на этот раз прикладывает нож к горлу мужчины. – Говори, чувак. Я же тебя прямо сейчас зарежу.

Не хочу больше наблюдать за этой ужасной сценой и отворачиваюсь. Смотреть на что угодно, только не на эти пытки, совершаемые прямо на моих глазах. Желудок скрючивается в уродливый узел, велик риск, что меня сейчас вырвет. Моника подбегает ко мне и пытается утешить, хватая за плечи:

– Лина, тихо, всё будет в порядке. Нейт ничего такого не сделает.

Я отталкиваю её в сторону:

– Не подходи ко мне! Не смей подходить ко мне!

Вжимаюсь в угол, смотрю на то, как Нейт, решив оставить дальнейшие разбирательства на Гая, о чём он говорит вслух, хватает ноющего от боли мужчину за волосы и с силой бьёт о деревянный пол. Тело под ним в миг обмякает, руки безвольно падают, теперь он не шевелится и не высказывает почти никаких признаков жизни: о том, что он всё ещё жив, свидетельствует лишь поднимающаяся и опускающаяся грудь.

Нейт достаёт телефон, звонит Гаю, но из трубки слышатся одни гудки.

– Что-то он не берёт трубку, – говорит он. На лице уже проступает волнение, светлые брови хмурятся.

– Позвони парням, – предлагает Моника. – Они ведь вместе уехали?

– Так-то да, но сейчас они по идее отдельно. Гай на свадьбе у Камиллы, а остальные поехали за Хизер.

Хизер? Кто такая Хизер?

Я запускаю пальцы в собственные волосы и понимаю, что не могу отвести взгляда от лежащего у ног Нейта тела, хотя и пытаюсь отвернуться. Мужчина средних лет одет в чёрную водолазку и штаны, на поясе закреплён пистолет, а с другой стороны виднеются кожаные ножны.

– Чувак, не знаешь, где Гай? – доносится до меня эхом голос Нейта, дозвонившегося до одного из своих друзей. – Чего?! Твою-ю… Ладно, хорошо. Тогда мы выходим. На нас только что напали… – Пауза, потом ответ: – О'кей. Пусть поторопится. – Положив трубку, парень переводит на нас с Моникой встревоженный взгляд и громко говорит: – У нас проблемы, короче. Нужно отсюда валить и как можно скорее.

– Что случилось? – спрашивает Моника.

– По дороге объясню. Сейчас нам нужно сваливать. Давайте, девчонки! На улицу!

Моника берёт меня за руку и ведёт к двери, прежде чем я успеваю сама сделать хоть шаг. Я всё ещё растеряна и напугана. Мы выходим в лес, воздух проникает в лёгкие мощным порывом. Нейт выходит из дома вслед за нами, вытягивая тело мужчины и захлопывая дверь.

А затем за нашими спинами я слышу, как к нам подъезжает чья-то машина, огибая деревья.

– Живо все сюда! – прикрикивает Лэнс через окно серебристого роллс-ройса.

– Чувак, открой багажник! – пыхтя, просит Нейт.

Он бросает тело мужчины на землю возле колёс заведённой машины и потирает лоб внешней стороной ладони.

– Кто это? – У Лэнса хмурятся брови.

– Это мы и выясним чуть позже, – усмехается в ответ Нейт.

Багажник раскрывается сам собой, и два парня хватают бессознательного мужчину с двух сторон, поднимают вверх и помещают его внутрь. Моника тем временем осторожно просит меня зайти в салон, что я, будучи всё такой же напуганной, делаю без дальнейших попыток сопротивляться.

Так мы оттуда и уезжаем.

Роллс-ройс Лэнса мчится сперва по тихой ровной трассе, затем въезжает в город и пролетает мимо небоскрёбов и людей.

Я прижимаю ладонь к холодному окну и думаю о том, что от дома меня отделяет всего один рискованный шаг. Моника сидит рядом и всё бросает в меня виноватые взгляды. Я чувствую, что она всё ещё чувствует моё безразличие к её словам, хоть я и сказала ей, что не злюсь.

Принимаю всех за идиотов, а идиоткой являюсь сама я.

– Так чё такого там стряслось? – спрашивает Нейт. – Где Гай?

Делаю вид, что не интересуюсь, но слух заостряется.

– Вистан каким-то образом разузнал о том, что Каталина жива, – отвечает Лэнс, поворачивая руль. На его безымянном пальце сверкает обручальное кольцо, и я мигом вспоминаю о Софи. Интересно, где она сейчас? Знает ли о том, что сейчас вокруг меня происходит?

– А откуда такая информация? – снова вопрошает Нейт.

– Хизер сообщила Зайду, а тот уже мне. Она скоро, кстати, уже должна быть.

Я едва держусь, чтобы не закидать вопросами своих спутников. Что это за женщина, о которой они все говорят? Но от одного произнесённого вслух вопроса я всё-таки не отказываюсь:

– Что Вистан может сделать Гаю за такое… предательство?

Лэнс с Нейтом переглядываются. У меня вздрагивает непонятно от чего голос, когда я снова заговариваю:

– Убить?

Моника кладёт руку мне на плечо:

– Нет, что ты, Лина.

– Вистан Харкнесс может и бездушный человек и всегда таким был, – начинает Лэнс, – но всё-таки не настолько, чтобы лишать жизни наследника… Тем более, в связи с последними событиями, кажется, последнего.

Я мигом вспоминаю вычитанную информацию о Гае в интернете. Я помню ещё одно имя помимо Камиллы.

– У Гая есть брат, верно? – спрашиваю я.

– Ну… был, – отвечает Нейт. – Без понятия, где он сейчас и жив ли вообще. Парень исчез в тот же день, когда пропала Натали… – Решив, что я могу не знать, он добавляет: – Натали – это мать Гая.

Тишина длится недолго, Лэнс заговаривает вновь, причём голос у него в отличие от всех остальных очень успокаивающий:

– Так что пока он единственный наследник Могильных карт. Вистан придерживается принципа: передавать, так скажем, дрозды правления сыновьям. Так что убивать сына он не станет, можешь не переживать об этом.

– Ага, – снова говорит Нейт. – Но попытать вполне может. Например, отрубить пальчики или избить до потери сознания.

По спине проходится неприятная дрожь, во рту пересыхает.

Но я ведь должна радоваться его возможным страданиям. Он искалечил меня. Я должна искалечить его в ответ. Почему же сейчас в душе у меня неспокойно и страшно за его жизнь?

– Ты никогда не видела его спину? – Из уст Нейта выбирается весьма странный вопрос. Я даже не сразу нахожусь с тем, что должна ответить.

Отрицательно качаю головой. Он улыбается:

– Ну, когда увидишь, поймёшь, какое у Вистана «заботливое» отношение к сыну.

Спустя двадцать минут после последнего разговора мы доезжаем до знакомого мне дома: жилище Лэнса и Софи. По коже пробегаются мурашки, когда я вспоминаю день, в который была здесь… В окружении своих будущих, – каждый в какой-то мере, – убийц.

– А где Софи? – Нейт вылезает из машины первый, оглядывается по сторонам в предосторожности.

– У родителей, в Сан-Франциско, – отвечает Лэнс, выключая двигатель. – Если повезёт, побудет там месяц. По крайней мере, до тех пор, пока здесь всё не уляжется. Я не хочу рисковать её жизнью. – Он кивает в сторону дома: – А сейчас идите все внутрь. Я подъеду к Зайду с Уэйном. Нужно как можно скорее привезти Хизер и вызволить Гая.