Анджела слушала его недоверчиво.

– Есть лошади, – продолжал Дерек, – которые не любят работать на тренировках. Волшебник оказался из таких, и мы подумали… я подумал, что он и на скачках никуда не годится. Но теперь я в этом уже не уверен.

Анджела пожала плечами:

– Ну и что это меняет? Впрочем, я это выясню во время Уитбредской скачки.

Дерек заерзал на койке.

– Нет. Мы не собирались выставлять его в Уитбреде.

– Но он же записан!

– Да, но… короче, за пару дней перед скачкой мистер Скотт вам сообщит, что у Волшебника температура или что он повредил ногу, в общем, что выступать он не может. Он…. мы так задумали. Мы рассчитывали, что вы не будете беспокоиться насчет цены, если будете думать, что Волшебник – лошадь класса Уитбреда…

Анджела тяжело вздохнула и посмотрела на молодого человека. Тот мял простыни, не решаясь взглянуть ей в глаза. Она разглядела его стыд, его усталость и боль в ноге и подумала, что ее любовь оказалась губительной не только для нее самой, но и для Дерека.

Вернувшись домой, Анджела позвонила Клементу.

– Милый Клемент, как там наш Волшебник?

– Не хуже, чем обычно, дорогая Анджела.

– Чудесно! – воскликнула она самым задушевным тоном. – А ведь теперь у нас впереди Уитбред, не так ли?

– Да, конечно! – Тренер хихикнул. – Не забудьте купить себе новую шляпку.

– Клемент, – ласково сказала Анджела, – я рассчитываю, что вы будете хорошенько кормить Волшебника и следить за тем, чтобы он не заболел и не поранился. Я рассчитываю, что он выйдет на старт в Уитбреде и покажет нам, на что он годится на самом деле.

– Что-что?

– Потому что если этого не произойдет, дорогой мой Клемент, я, пожалуй, могу шепнуть кое-кому пару слов – ну, знаете, репортерам, а может, и налоговой инспекции, мало ли, – о том, что вы купили Волшебника за пять тысяч и тут же перепродали мне за девятнадцать.

Анджела слушала молчание, воцарившееся в трубке, и улыбалась со здоровым ехидством.

– И разумеется, дорогой мой Клемент, мы скажем нашему новому жокею, чтобы он по возможности постарался выиграть, верно ведь? Надо же проверить, какова эта лошадь на самом деле! А чтобы вас подбодрить, обещаю вам, что, если Волшебник сделает все, что может – даже если он проиграет, – я никому не скажу, сколько я за него заплатила. Можете на меня положиться, Клемент, это честная сделка.

Клемент швырнул трубку и выругался вслух.

– С-старая перечница! И как только разнюхала? Проверяла, должно быть!

Он позвонил в Йоркшир и узнал, что да, действительно проверяла. Чтоб ее черти взяли! Он будет выглядеть круглым идиотом, если выставит в одной из лучших скачек такую клячу, как Волшебник. Позор на весь свет!

Угрызений совести Клемент Скотт не испытывал. Ни малейших. В конце концов, эта Анджела была не первой старой дурой, которую он обвел вокруг пальца подобным образом. Но если Анджела начнет болтать – а болтать она может часами, – доверчивые старые вдовушки сделаются подозрительными и станут держать своих лошадей у кого-нибудь другого. Значит, придется натаскать Волшебника как можно лучше. И посадить на него лучшего жокея, который окажется свободен!

В паддоке перед Уитбредом Анджела снова выглядела самой собой: добродушной старой клушей со сверкающими глазами.

Она поговорила с новым жокеем, который, слава богу, был совсем не похож на Дерека Робертса.

– Я полагаю, вы уже все обсудили с нашим милым Клементом, – жизнерадостно сказала она. – Но мне кажется, будет лучше всего, если вы всю дорогу будете держать Волшебника поближе к хвосту, а примерно за милю до финиша скажете ему, чтобы начинал выигрывать, если вы понимаете, что я имею в виду. Ну а потом, конечно, вы оба сделаете все, что сможете. Я на вас поставила, знаете ли.

Жокей неуверенно покосился на Клемента Скотта. Тот стоял с каменным лицом.

– Сделайте, как просит леди, – холодно уронил Клемент.

Жокей знал свое дело. Он в точности выполнил данные ему инструкции. За милю до финиша он дал Волшебнику шенкель – и сам удивился. Волшебник – молодой, не переутомленный скачками и к тому же без лишнего веса – легко миновал нескольких уставших и более старых соперников и к последнему препятствию подошел пятым.

Клемент глазам своим не верил. Анджела затаила дыхание. Волшебник перелетел последнее препятствие, точно на крыльях, промчался по финишной прямой и пришел третьим.

– Ну вот, – сказала Анджела. – Это действительно чудно, не правда ли?

Поскольку на Волшебника, кроме нее, почти никто не ставил, Анджела получила на тотализаторе целое состояние – она поставила на то, что он займет одно из призовых мест. А через несколько дней Анджела продала Волшебника торговцу металлоломом из Кента, за ту же цену, за какую купила сама.

Дереку Анджела отправила открытку с пожеланием побыстрее выздоравливать. Неделей позже она анонимно послала ему ящик шампанского с записочкой «Спасибо».

«Я многому научилась благодаря ему, – думала Анджела. – Я многое узнала о жадности и глупости, о подлости и ее последствиях, о тщетности любви. И о скачках тоже – пожалуй, даже слишком много…»

Она продала Биллибоя и Гамлета и уехала в круиз.