Остальные – их называли Дельцами – обеспечивали нужды Башни и жили в деревнях на её территории. Это были земледельцы, ремесленники, бортники, охотники – те, в чьей крови, по словам Мудрецов, была примесь Железа. И это были те самые люди, которых забирали из царств. Они становились родителями Кандидатов, а если у родившегося в Башне ребёнка Дельцов в крови находили примесь Железа, то и его отправляли в деревню. Детей с примесью Золота или Стали оставляли для обучения.
Примесь Огня никогда не встречалась у рождённых в Башне, только у тех, кто родился за её пределами. Обладатели этой примеси сами приходили учиться в Мудрецы. Считалось, что Огонь в крови пробуждает желание познать законы мироздания.
Всё было понятно, всё было упорядочено, всё было просто. Так было в Башне…
Из костра вырвался сноп искр и фонтаном устремился в небо. Сотни ярко-оранжевых огоньков привлекли внимание Велки. Она повернулась, внимательно посмотрела на Стража.
– Почему ты мне помогла, когда я лечил их руки? – спросил Тальрех, почувствовав взгляд серых глаз. Он не поднял головы. По-прежнему сидел, поставив локти на колени и наклонившись немного вперёд, изредка поправлял горящие ветки длинной палкой. – Они ведь ответили на те вопросы, на которые ты не хотела отвечать. Предали тебя.
Велка поднялась, подошла и села на бревно рядом со Стражем, тихо произнесла:
– Ты не поймёшь. Я думаю, ты хочешь понять. Но таким, как ты это не доступно.
– Почему?
– Не знаю. Я не знаю, кто вы и что для вас важно. Но мы думаем и чувствуем… если вы вообще что-то чувствуете, по-разному.
Тальрех повернулся к собеседнице, несколько мгновений внимательно смотрел на неё, но, так ничего и не сказав, уставился в огонь.
Рыжебородый разбойник тихо заскулил во сне. Велка встревоженно обернулась на него, но, не заметив ничего опасного, вновь села ровно и тихо, почти шёпотом заговорила:
– Вы, по своей сути, всегда одиноки. Я видела Стража, который забрал мою сестру. Он был окружён отрядом воинов, но… Он был как бы сам по себе. И ты такой же. Говоришь, только если хочешь что-то узнать. Ты ни в ком не нуждаешься. А человек не способен быть один. Каким бы сильным, смелым, умным он ни был, одиночество пугает человека не меньше смерти, – Велка перевела взгляд на Тальреха. – Знаешь, иногда даже самыми отважными людьми овладевает страх. И тогда им нужно, чтобы кто-то, пусть даже этот кто-то будет меньше, слабее, подошёл и взял за руку. Сказал: «Я здесь, рядом, с тобой». После этого сомнения отступают. Появляется вера, что ты способен на всё, даже на то, чего раньше боялся. Ради того, кто рядом.
Тальрех молча смотрел в огонь, ломая несколько хворостин и бросая их в пламя. Заговорил, когда веток в руке не осталось:
– А если кто-то боится сделать то, что, по его мнению, плохо?
– Тогда ему не стоит этого делать.
– А если он должен? – Страж исподлобья посмотрел на нее. – Если так поступить нужно.
– Человек сам решает, что нужно, а что не нужно. Что плохо, а что хорошо. Но его выбор могут не понять. И боится он этого. Боится, что его за этот выбор осудят, – Велка немного помолчала, снова глядя в огонь. – Вот для этого и нужна семья. Семья поможет сделать выбор, а если выбор не поняли другие, то семья поймёт и будет рядом, когда все отвернутся.
Тальрех долго молчал. Наконец, не выдержав пытливого взгляда собеседницы, грустно усмехнулся:
– Стало быть, эти разбойники были рядом, когда ты сделала выбор напасть на Стража?
– Нет, они не моя семья и не те, кто будет рядом, если мой выбор осудят. Но… – Велка снова мимолётно взглянула на спавших под деревом и развернулась лицом к костру, – пока я была с ними, мне хотя бы было что есть. Без них я бы или сдохла, или попала в бордель, – она горько улыбнулась. – Признаться, не знаю, что хуже.
– А работа? – слегка наклонив и повернув к собеседнице голову, спросил Тальрех. – Ушла бы в южные деревни или на побережье.
– Да, думаю, это было бы лучше, чем пытаться убить Стража. Но тогда, в то время, я… – Велка осеклась. Она повернулась, в упор посмотрела на Стража и на мгновение задумалась. – Почему ты всё это спрашиваешь? Это какая-то уловка, чтобы получить правду?
– Нет. То есть… – Тальрех кивнул, снова отвернулся к огню. – Да, разумеется, я хочу понять, почему ты думала, что убийство одного Стража что-то изменит. Но…
Страж замолчал, палкой поправил ветки, только что брошенные в костер, и, прищурившись проследил за самой яркой искоркой, вылетевшей из огня. Наконец, сделав глубокий вдох, заговорил снова:
– Я знаю, как организовать атаку или оборону, знаю, как вести переговоры, чтобы добиться нужного результата, как лечить раны, оказалось, тоже знаю. Но ничего не знаю о простых людях. А ведь я должен. Мне нужно это понять. Иначе я никогда не смогу достойно служить своему народу.
– Ты не сможешь нас понять, вы не люди.
Велка встала и собралась уходить, но Тальрех удержал её за запястье.
– Почему ты так в этом уверена?
– Потому что. Нужно совсем ничего не чувствовать, чтобы забирать у больной матери единственного кормильца. Невозможно быть человеком и забивать до смерти отца, который против, чтобы его дочь забирали… – Велка прерывисто вдохнула, будто пыталась проглотить что-то, мешавшее дышать. – Ни один мускул не дрогнул на лице Стража, вновь и вновь заносившего хлыст… Так делают только нелюди… Разбойники и душегубы… И Стражи.
Тальрех разжал руку, отпуская запястье собеседницы.
– Мы не можем убить невооруженного человека без суда, – он не спорил с Велкой. Пытался убедить в этом себя.
– А если человек обругал и самого Стража, и даже Царя? Как бы там ни было, этот смог…
Тальрех ничего не ответил. Он опустил глаза и повел головой, словно пытаясь освободить шею от душащей его петли.
Велка тоже молчала. Стояла, рассматривая звёзды, пытаясь выровнять дыхание. Наконец совладала с поглотившими её эмоциями и опустила взгляд на Стража:
– А кинжал я…
– Нет! Не говори. Не сейчас…
Велка растерянно посмотрела на него.
– Я думала, ты хотел знать, откуда у меня этот кинжал.
– Хотел, – кивнул Тальрех и замолчал.
– Что изменилось?
– Уже поздно, мы и так идём слишком медленно. Тебе стоит отдохнуть. Договорим завтра.
– Мне стоит… – хмыкнула Велка. – А ты теперь до самой Неуги спать не будешь?
– Иди.
Голос Тальреха прозвучал тихо, но резко. Возможно даже слишком. Стражу становилось всё сложнее себя контролировать. Отчаянно хотелось выместить злость.
Тальрех злился на себя, на наставника, на всех Мудрецов Башни, на Царя…
Нет, надо взять себя в руки.
«Страж обязан служить Царю. Обязан выполнять его приказы на благо народа и царства. В этом главная цель жизни Стража. Служить…» – Тальрех закрыл глаза, он сел ровно, расправил плечи и только после этого закончил мысленно фразу: «Страж обязан служить Царю и народу своего царства!»
Не помогло…
Мысли неслись, точно штормовой ветер. Обрывки фраз молниями вспыхивали в сознании и затухали, оставляя пожарища неуместных вопросов.
Велка была права: Стражи на людей не похожи. Им не нужен кто-то рядом. Они всегда знают, какой выбор правильный. У людей может быть множество целей, у Стражей – одна. Служить своему царству. Это и упрощает выбор. Тальрех тоже знал, как поступить правильно. Должен был знать. Но эти два дня ослепили его. Негодование вперемешку с неверием, точно тучи, застилающие путеводную звезду, мешали Стражу сделать правильный выбор.
Глава 5. «Разговор с поместным князем»
«Единственный способ, изменить хоть что-то, столкнуть их с общим врагом. И хорошо, что этот враг – мы. Пусть ненавидят. Пусть изливаются злобой. Главное, чтобы захотели изменить свою жизнь!
2й день 3й луны 871го года»
Из дневника Мудреца А.М. Цаворика-Кунаггарийского
Утром Тальрех, Лаис и их пленники вернулись на тракт. Дорога всё также оставалась пустынной. Теперь она шла сквозь чёрные поля. Лишь на горизонте, где только Страж мог заметить, у крохотных лачужек качались на ветру первые зеленые всходы. Гнетущее действие пейзажа усилил пошедший после обеда дождь. Шквалистый ветер бросал мелкие бисеринки дождя в лицо.
