– А хоть бы и так, кого благодарить-то надо?! Да пусти ты! Можно подумать, от тебя сбежишь…

Страж разжал хватку, отошёл к скулящим разбойникам. Только сейчас заметил, что у обоих открытые переломы. Неужели спросонья не смог рассчитать силу?! Быть того не может…

Он вправил им предплечья, перевязал тряпками. Мужики сидели на сырой траве и бережно баюкали сломанные руки. Глаза пленников заволокло оцепенение и безысходность, никуда они не побегут. Стоило Тальреху отойти от них к дереву, у корней которого лежала верёвка, коренастый разбойник, кряхтя, поднялся, подошёл к Велке и влепил ей пощёчину здоровой рукой:

– Жабья морда! Да чтоб я ещё раз с девкой снюхался…

Он плюнул Велке под ноги и, подтянув широкие изодранные на коленях штаны, пошёл на своё место.

– Можешь не садиться, – покачал головой Страж. – Ты тоже подымайся, – связывал он их почти не глядя, повернулся к разбойнице: – Что значило твоё: «Кого благодарить надо»?

– Ничего! – она отвернулась, касаясь рукой покрасневшей щеки.

Молчала несколько секунд, а потом, посмотрев Стражу прямо в глаза, срывающимся голосом заговорила:

– Выползаете из своих пещер раз в пять лет, корми вас, пои, а чем, на что? Да можно подумать вас хоть что-то заботит. Только дай, дай, дай… А что люди с голоду дохнут, вы заметите, только когда забирать в Башню будет некого. Горите вы все в Пламени!

Стража удивили не слова о голоде. В деревнях Башни он тоже случался. Но вот что «дела нет»… Разве это могло быть правдой? Разве Царь не должен был их защитить, накормить? Связано ли это с её попыткой их ограбить? Зачем она вообще рискнула связаться со Стражем?

– Так ты что, знала, что он Страж? – спросил Лаис.

– Да всё эта жаба знала! – прохрипел разбойник, крякнув, когда Тальрех слишком сильно затянул узел верёвки.

– Только нам сказать забыла, да, шкура мышья?! – подал голос молчавший прежде второй разбойник, откинув за спину жиденькую белёсую косу. – Пойдём, заберём оружие, – он до хрипоты повысил голос, пытаясь передразнить женский. – Не станут латники позориться, жалуясь на разбойников, новое тихонечко купят… У, мышья шкура! – мужик попытался дотянуться до Велки, но Страж его остановил.

– Неужели не побоялась? – наконец спросил Тальрех.

– Тебя? – фыркнула она. – Что тебе за дело до моих страхов, поборник справедливости? Выполз из-под своих гор, чтоб счастье в мир нести? Ну так на, – Велка сама выставила вперёд руки, чтоб их было удобнее связывать. – Неси!

Тальрех молча завязал узлы на запястьях, свободный конец веревки закрепил на рожке седла. Собрал мешки и вывел лошадей на тракт. Помощи от Лаиса не было никакой, но и под ноги латник не лез. Страж молча шёл рядом с лошадью, держась за повод.

Эта странная процессия двигалась медленно и в полной тишине. Разве что редкое чириканье доносилось из леса. Недавно взошедшее солнце ещё не успело согреть воздух, и под налетающим ветром Тальрех недовольно ёжился. Свой плащ он так и не забрал у Велки, а короткий кожаный жак от ветра защищал не сильно.

Но холод был меньшей из проблем. Страж никак не мог понять, зачем Велка собиралась его ограбить. С собой никаких богатств у него не было, только меч и кинжал. Но если у простого человека найдут вещь Царя или Стража, никто разбираться не станет, откуда она, сразу отрубят голову. Разве что отдельно продать камни из рукояти? Нет, это тоже опасно.

Всё-таки собиралась убить? Так триста лет назад началось восстание против Борьереха. Рехаманийцы стали отлавливать Стражей по одному и убивать. Убивали тогда так же, на трактах, иногда в тавернах…

И всё же она-то не попыталась его убить. Тогда что? Тальрех так и не нашёл ответа.

– Давно вы начали разбойничать на тракте?

Мужики молчали.

– Вы понимаете, что если в городе кто-то укажет на вас как на разбойников, то вас могут казнить?

– Вторую луну, – отозвался наконец рыжебородый. – Это вон, всё эта жабья морда нас подбивала. И ведь только на одиноких путников с востока нападать предлагала.

– Ага, – фыркнул второй, – ещё и места выбирала так, будто их слух проверяла. Тут не лягу – слишком сыро, там коряга жопу трёт… Тебя эта мышья шкура искала. Убить хотела…

Велка не стала ни оспаривать, ни подтверждать слова разбойников, лишь презрительно фыркнула.

– Зачем тебе Страж? – снова спросил Тальрех. – Что я тебе сделал?

– Что сделал? И после того, как вы каждые пять лет угоняете людей, как скот, в свою Башню, ты думаешь, что ты ничего не сделал? Ах да, ты ж ещё пока не успел! Ты только оттуда выполз! – судя по взгляду, Велка была готова его ударить, а то и вовсе задушить. – Клянусь Дааром, я убью…

Боги не любят, когда их вспоминают не к месту. Велка споткнулась о камень, не договорив. Она чуть не упала, вцепилась в верёвку, чтоб удержать равновесие.

Из складок разорванной одежды выпал кинжал. Тонкая сталь клинка и рукоять с россыпью лалов3 – такие делали только в Башне. И не в качестве платы за услуги или товар, а для Стражей или Царей.

Тальрех озадаченно коснулся пояса. Нет, не его.

– Откуда у тебя это? – голос звучал грозно, но все же удивление никуда не делось.

Страж аккуратно поднял кинжал, перевернул. На пяте клинка было выгравировано имя владельца. Аккуратные линии сплетались в надпись: «Тальтугар». Этот кинжал должны были отдать Царице Тулит-Гари, если бы десять лет назад она получила печать.

Но оружие оказалось за пределами Башни. У разбойницы.

Велка молчала.

– Кто и зачем дал тебе это? Ты собиралась этим меня убить?

Тишина.

– Ты знаешь, что это? Чьё это?!

– Да дался тебе этот кинжал, – вымученным шёпотом произнёс Лаис, обернувшись. – Пойдём, а? Голова болит, мочи нет!

– Сядь, отдохни! – рявкнул Страж, не отводя взгляда от Велки.

Латник махнул на Стража рукой, запрокинув голову, привалился затылком к седлу, но вновь потерял равновесие и чуть не упал.

Тальрех ждал ответа.

– Она сказала, на торге нашла. А что, больно ценный? – спросил разбойник с тонкой белёсой косой, устало переминаясь с ноги на ногу.

Тальрех убрал оружие в дорожный мешок, дёрнул поводья, и разбойники с ворчанием потянулись за лошадью.

Ценность у кинжала, конечно, была, но хранить его у себя обычному человеку опасно. А Велка даже не вытащила ни одного лала, хотя денег за них могла получить много. Тулитгайские пираты на торге в порту вряд ли бы стали выяснять, где она взяла камни. По крайней мере попытаться продать лалы пиратам было безопаснее, чем разбойничать на тракте…

Борьерех и придворный Мудрец должны знать, что вещь Тальтугар, той самой погибшей десять лет назад кандидатки, оказалась за пределами Башни. Возможно, они смогут найти этому объяснение.

Страж шёл молча, сосредоточенно смотрел под ноги, изредка поднимая голову в небо, ища глазами своих воронов. Птицы до сих пор его не нагнали. Нехорошее предчувствие сжимало сердце.

Ещё в Башне Тальрех обсуждал с наставником затянувшиеся переговоры Борьереха с Царём Тулит-Гари, страны, находящейся за Западными горами. Это было то самое царство, где должна была править Тальтугар. А теперь какая-то девчонка хотела убить рехаманийского Стража кинжалом погибшей кандидатки. Если, конечно, вообще хотела…

Как он мог к ней попасть? Кинжал должны были вернуть богу Огня вместе с погибшей. В пещеру Огня уносили не только тело умершего, но и все его вещи, включая именное оружие, так и не отданное ей. Получается, кинжал не сожгли. Оставить вещь у себя мог только наставник Тальтугар. Он же мог его и вынести – почти сразу его отправили в Тулит-Гарь придворным Мудрецом. Но зачем ему убивать Стража? Это могло окончательно ухудшить отношения между царствами…

Нет, Борьерех десятилетия пытается договориться о добыче самоцветов на территории Тулит-Гари. Из-за одного Стража он бы не оставил попыток. Да и зачем поручать убийство девчонке, но при этом отдавать кинжал, который непременно укажет на Тулит-Гарь. Глупость!