Днём Мэдисон работала в лавке у дядюшки Мордера. Тот приходился ей дальним родственником. Она у старика в магазинчике продавала духи и всякие ароматические средства. А ночью Мэди обворовывала дома богатых повес.

Все оборотни за версту обходили стороной ароматические лавки. Уж слишком запахи были в этом месте ядрёные. Уверен, Мэди специально стала работать в таком пахучем заведении. Таким образом она отгоняла от себя ухажёров-оборотней и полицию. Так как в случае чего на неё не упало бы подозрение насчёт краж из-за вечно вьющегося вокруг неё приторного аромата духов. Никто не мог обвинить Мэди в ночных кражах из-за стойких ароматических масел, так хорошо впитывающихся за рабочий день в кожу и одежду. Ночью фурия выходила на охоту и на удивление, от неё ничем не пахло. Магия в чистом виде, да и только.

Для ночной фурии дома богатой знати были лакомыми кусочками. Работала она по контракту в местной гильдии воров, возглавляемой Бобали Чернооким. Все лучшие контракты получала ночная фурия. За это многие из других воровских банд точили на неё зуб. Но на это ей было глубоко лазорево.

Мэди была осторожна, но всё равно шило в мешке не утаишь. Ей приходилось работать с ворами и преступниками, и она со временем заработала соответствующую репутацию. Никаких убийств девушка не совершала, если не было непосредственной угрозы для её жизни. После одного шумного ограбления за Мэди взялись всерьёз. И на какое-то время фурия ушла в подполье и полностью перешла работать в лавку к дяде.

Убедившись в её благонадёжности, тайная канцелярия от неё отстала. Ведь проработав в ароматической лавке основную половину дня, невозможно насквозь не пропитаться ароматическими маслами. До сих пор не понимал, как ей удавалось избегать арестов. Хотя, чему удивляться? Я и сам поначалу не знал, чем она по ночам занималась. Пока однажды не пошёл по её запаху и не увидел воочию её работу. Было это уже после нашего с ней расставания.

Возвращаясь из кабака, почувствовал запах любимой. А так как я был изрядно пьян и море мне было по колено, взял, словно гончая, её след. Он-то и привёл меня в респектабельный район нашего города, к усадьбе герцога Санвиля. Я точно знал, что старый волк отбыл с супругой в загородный дом. Так как лично подбирал ему толковую охрану гвардейцев. На дорогах участились нападения на богатых вельмож, которые ехали без серьёзной охраны.

В столичном доме Санвиля остался герцогский сынок, смазливый на личико, с высокими амбициями и низкими стандартами. Он любил устраивать в отсутствие родителей оргии. Когда запах Мэди привёл меня к этому дому, мои глаза затмила ярость и ревность. Я забарабанил кулаком в ворота, требуя открыть дверь.

Сержио Санвиль не особо меня был рад видеть. У нас с ним неоднократно возникали стычки. Но всё-таки Сержио приказал меня впустить. Видимо, хотел потешить своё самолюбие моим неприглядным видом.

– Картер, какой неожиданный сюрприз! – на герцоге был надет золотой парчовый халат. И отчего-то я уверен, что под халатом у Сержио ничего не было. – Вы по делу или просто заскочили на огонёк? Каковы ни были причины, всегда вам рад, – голос герцогского сынка отдавал скисшим вином.

Конечно же, он мне не рад, как, впрочем, и я его морду не желал видеть. Но что делать, придётся его терпеть. Мне нужно попасть в дом.

Вышел меня встречать Сержио в сопровождении трёх полуголых девиц лёгкого поведения. Девушки были бесстыдно раздеты до пояса. На блондинке надеты кружевные розовые панталончики. На брюнетке – голубые прозрачные шаровары, не скрывающие стройные ножки. А на рыженькой, кроме золотых цепочек на бедрах, ничего и не было. Девушка поймала на себе мой взгляд и, опустив руку, погладила тонкими пальчиками выбритый венерин холмик.

– На вас слишком много одежды, капитан, – проворковала прелестница. И запустила свой пальчик между набухших от желания, сочащихся влагой складочек.

Девушка, выпятив губы и выгнувшись в пояснице, застонала. А я поморщился от выставленных на показ прелестей. Никогда не любил доступных женщин. Которых драли все, кому не лень, и в хвост и в гриву. А потом эти девицы предлагали себя как самый вкусный десерт. Девушки громко смеялись и нисколько не смущались своего внешнего вида.

– Я слышал, Сержио, у вас вечеринка. Решил заглянуть на огонёк. Ваш папенька очень за вас переживал, да и маменька тоже. Не успели они отбыть, как у вас гостей полон дом. И веселье в разгаре.

– Полно вам, мой друг. Я отмечаю их отбытие. На сухую, знаете ли, дорога будет долгой и трудной. Люди, они уже пожилые, забыли, как это – веселиться. И вообще, я искренне хочу, чтобы родители как можно быстрее добрались до места отдыха. И позабыли о своём любимом сыне. Удивлён, Картер, что вы их не сопровождаете. Я настаивал, чтобы карету с родителями охраняли самые лучшие. Очевидно, я ошибся, и вы не входите в число лучших? – я зарычал, а Сержио заливисто засмеялся.

У меня было огромное желание вцепиться зубами в глотку никчёмному оборотню. Забывшему, что такое честь и достоинство. Я с трудом сдерживал своего зверя, рвущегося наружу. Глаза застлала красная пелена. Мой хмель уже прошёл. Из организма оборотня очень быстро выветривается алкоголь. Я видел, что Сержио после моего рыка заметно протрезвел. Хозяин дома смотрел на меня уже более осмысленно.

– Ладно, не обижайтесь, друг мой. Выпивки и девок на всех хватит. Я приношу вам свои извинения за слетевшие с языка грубости. Видимо, вино в голову ударило. Раз уж пришли, идёмте, а то представление пропустите. Сегодня выступают девушки-акробатки. Есть на что посмотреть. Обожаю гибких девиц. Они так хрупки, но выполняют такие сложные трюки. Не могу пропустить такое зрелище. А как в постели хороши. М-м-м… Скажите, Картер, вы когда-нибудь имели акробатку? По вашим глазам вижу, что нет. Многое пропустили, мой друг. Многое пропустили, – Сержио знал, что я его не трону. Он был вторым любимым сыном герцога.

Сказав это, хозяин дома двинулся к залу. Я пару раз глубоко вздохнул и втянул в себя вмиг отросшие когти. Войдя следом за Сержио, остановился на пороге настежь распахнутых дверей.

Картер

Сержио, войдя в комнату, скинул с себя халат, под которым, как я и думал, ничего не было. Нельзя принять массивные золотые перстни на его пальцах за одежду. В комнате находилось человек двадцать раздетых мужиков, и на каждом висело по две-три полуголых девицы.

На импровизированной сцене выступали девушки-акробатки в чёрных облегающих тело костюмах. Всюду по полу были разбросаны яркие подушки. Стояли низкие столики с закусками и напитками.

Многие мужчины придавались с куртизанками любовным утехам. Молодые оборотни соревновались с другими самцами в выносливости. Делались ставки, кто искуснее в любовных забегах. В воздухе стоял густой специфический запах секса и благовоний. Несмотря на богатое убранство помещения, всё это мне напомнило притон. Золото, шёлк и самоцветы украшали стены комнаты. Если в притонах это были дешёвые подделки, то тут чувствовался размах и наличие огромных денег.

Герцогский сынок на время отсутствия родителей решил из своего благочестивого дома устроить бордель. Но не мне ему рассказывать о нормах поведения в светском обществе. Так что и пытаться не стал. Всё своё обоняние и внимание пустил на то, чтобы найти ту, которой тут делать было нечего.

Потянув носом воздух, принюхался к стоявшим в комнате густым ароматам и не нашёл то, что искал. Среди раздетых девиц Мэдисон не было. Возможно, я ошибся? И запах бывшей невесты мне почудился спьяну?

– Картер, дружище, – не стал поправлять вельможу и напоминать, что я тут никому не друг, – присоединяйтесь к нам. Тут столько вкусного! – это был голос закадычного друга Сержио.

Барон фон Ричард Уизли был пьян и гол. Мужчина громко смеялся и икал. На нём висели две полуголые прелестницы. Девушки, вторя барону, громко хихикая, гладили волосатый торс Ричарда. Несмотря на волосатость, барон хорошо слажен и имел весомый аргумент, который располагался между ног. Боги Ричарда не обделили мужским достоинством. Но, к сожалению, ума ему не дали. Бабник и прожигатель чужих денег, барон пользовался у богатых вдовушек популярностью. За проведённые с ним ночи они неплохо ему платили. Вельможа считал себя повесой и дамским угодником и никогда не отказывался от подарков, преподносимых ему женщинами. Выпивка, карты, доступные девицы – вот и все его увлечения. И несмотря на всё это, он был прекрасным фехтовальщиком.