– Девушка, вам помочь? – остановилась рядом какая-то сердобольная бабушка.

Вот почему помочь постороннему человеку может только кто-то вроде этой бабули? Ей и самой-то помогать дорогу перейти надо, а она наклоняется, чтобы меня поднять. И ни один, проходящий мимо, мужчина даже не остановился.

– Не надо, спасибо, – сквозь зубы, стараясь не заскулить, отвечаю. – Я сама.

Конечно, сама, милая. Ты всегда все сама. Только вот, не очень успешно. Ну, а кому сейчас легко?

– Береги себя, – говорит добрая старушка, все-таки придерживая меня за локоть. А потом отпускает и идет по своим делам.

Отряхиваюсь, насколько это возможно, поправляю юбку, одергиваю куртку. Ну вот, прошлась красиво, блин! С моей-то удачей, ё-моё! Надо было сразу в метро топать, а не гулять вдоль дороги с огромными лужами, сама виновата! Что за дура!

Плетусь к переходу с буковкой «М» над ним. Спускаюсь в метро и еду почти час с пересадками. На меня никто не пялится, потому что в это время дня в метро не протолкнуться. В вагоны народ набивается, как шпроты в банку с маслом. Кислорода не хватает от такого скопления людей, но выбирать не приходится, наземным транспортом гораздо дольше будет.

До дома добираюсь без приключений, но в ужасном настроении. И приключения меня находят в облике того самого властного соседа, ожидающего лифта. Первая мысль – спрятаться и подождать, пока он уедет, а потом вызвать другой лифт. Но мужчина, словно учуяв добычу, резко повернулся. Он нагло проскользил взглядом по моей озябшей фигуре, задержался на моих ободранных коленках. И отвернулся.

Никаких эмоций. Ни удивления, ни жалости. Как робот, которому чужды все человеческие слабости. Даже обидно стало, я могла бы что-то рявкнуть в ответ, выплеснув на него хоть крупицу своего яда. Но нет, он мне даже шанса не оставил.

Вот же гад!

Ну, и ладно! Выпрямив плечи, я подошла к нему и стала ядом. Ноздри заполнил аромат мужского парфюма, настолько легкий и ненавязчивый, что мне даже захотелось прижаться носом к его пальто и втянуть запах как следует.

А потом двери лифта открылись, он пропустил меня вперед и зашел следом. Нажал нужный этаж, не спрашивая. Неужели, запомнил меня? Черт, по его лицу ведь вообще ничего не скажешь! А, тем более, по спине, которая сейчас стоит передо мной.

В тесном пространстве лифта его властная аура снова накрыла меня, как крылом. Даже дышать неосознанно начала через раз. Есть в этом мужчине что-то такое, от чего хочется вжать голову в плечи. С бывшим я никогда такого не чувствовала, даже, когда он давал мне пощечину, чтобы «воспитать».

Лифт булькнул цифрой десять, а потом двери открылись. Мужчина вышел и, открыв двери квартиры, скрылся внутри. Я же наблюдаю за ним, забыв о том, что тоже в общем-то приехала. И только, когда двери лифта начали закрываться перед носом, спохватываюсь, придерживая их руками.

Да уж, Ниночка, сама на себя не похожа. И что в нем такого, что ты так реагируешь?

Вечер обещал быть добрым. На улице заметно потеплело, у соседей закончился ремонт, а завтра не нужно рано вставать.

Наслаждаюсь отдыхом, предвкушая, как завтра можно будет прогуляться в парке. Но счастье длилось не долго. Нашлась-таки падаль, способная испортить мне все веселье. И эту почетную миссию, уже привычно, решил взять на себя мой бывший муж, который приперся в гости без приглашения.

– Зачем пожаловал? – спрашиваю с порога своего «ненаглядного».

Надо же, два месяца не являлся, и вот.

– Соскучился, – говорит. Значит, жди беды.

Сразу напрягаюсь, готовая защищаться до последнего.

– Говори, что тебе надо, и уходи, – говорю, сощурив брови на переносице.

Надеюсь, мой голос прозвучал грозно.

– Что-то ты не шибко вежливая, жена, – ерничает Дима.

– Бывшая жена, – поправляю его.

И тут же добавляю:

– Я жду гостей, так что…

Лицо бывшего скривилось в усмешке.

– Мужика завела? – шипит Дима невесело. Даже угрожающе, но у меня внутри, словно пружина, вибрирует злость.

– Не твое дело! – бросаю с вызовом.

– А ты, я смотрю, оборзела, пока меня не было, – шипит бывший с угрозой.

И вот тут мне надо бы сбавить обороты и заткнуться, от греха подальше. Но я только злюсь и выпрямляю плечи. Эх, ничему меня жизненный опыт не учит. Вернее, я просто устала получать и, главное, устала бояться, постоянно озираться и стараться быть хорошей женой и мамой. Этого все равно никто не ценит.

– Говори, зачем пришел, – мой голос звучит твердо, я постаралась вложить в него всю глубину своего презрения.

Дима снова ухмыльнулся, и эта улыбочка мне категорически не нравится. Я давно его знаю, и помню, что она означает. Придумал уже убийственный аргумент, которым он запросто заколотит в гроб мои мечты о спокойных выходных.

– Пришел тебе сказать, что планирую заселить квартирантов в свою половину квартиры, – выдал этот недомужик, явно злорадствуя. Горд, небось, собой. Нет на него управы.

– Какая еще половина?! – рычу на него, сжав кулаки и наступая вперед. – Эту квартиру покупали мои родители!

– Не помню такого, – заявляет бывший. – Зато я хорошо помню, что мы нажили ее непосильным трудом, когда были женаты.

– Ах ты…, – моя рука взлетает вверх и, прежде, чем я сообразила, что произошло, приземлилась четко на его щеке звонкой пощечиной.

– Как ты можешь?! – ору на мужчину. – Ты хочешь, чтобы твой сын ночевал в ванной, пока ты станешь сдавать его комнату?!

Меня просто распирает от злости и обиды. Боже. Ну как я могла связаться с таким мудаком?! А ведь, любила его когда-то, верила ему. Вот поэтому и не подумала заключить брачный договор до того, как брать деньги на покупку жилья у родителей. И теперь пожинаю плоды своей беспечности. Обидно, хоть рыдай. Но, разве могла я тогда подумать, что все у нас закончится вот так?

– Полегче! – рычит Дима в ответ, потирая щеку. – У меня такие же права на эту квартиру, как и у тебя.

Да уж, хорош папаша, ничего не скажешь. Судьба собственного сына для него ничего не значит.

– Да пошел ты! – выплевываю ему в лицо. – Убирайся вон!

А вот это стало для него красной тряпкой, которую я неосмотрительно выбросила вперед, щелкнув ею по носу. И, прежде, чем я успела увернуться или отскочить в сторону, по моему лицу полоснула пощечина, от которой я отлетела в сторону и ударилась головой о стену.

Перед глазами поплыло, а во рту я ощутила привкус крови. Вмиг стало страшно. Просто до жути. Понимание, что я нахожусь с ним в квартире совсем одна, пришло слишком поздно.

«Хорошо еще, что Сашка гостит у бабушки», – мелькнула в голове мысль о сыне, пока я сползала по стеночке. Кто знает, может Дима и к мальчику потом захочет приложиться?

– Радуйся, что я сегодня спешу, – рявкнул «муж» сверху. – А то поучил бы тебя хорошим манерам.

В голове калейдоскопом замелькали воспоминания о том, как он учил меня манерам раньше, и том, сколько времени я потратила потом, чтобы спрятать следы этих «уроков». И все остальное показалось таким неважным на фоне одного единственного понимания: он меня в покое не оставит, и защитить меня некому.

От подступивших предательских слез я почти не вижу, как Дима вышел из квартиры, только услышала хлопок двери. Хочется, чтобы как в детстве, кто-то просто обнял и пожалел. Обнимаю себя за плечи, пытаясь успокоиться.

Мне некому помочь, некому меня защитить. Нужно встать и закрыть двери на замок, убедиться, что он ушел, в конце концов. С трудом, но я смахиваю слезы и заставляю себя встать. Быстро закрываюсь на оба замка.

Иду в ванную, осматриваю лицо. Щека горит алым цветом, на губе сочится кровь, а на виске порез. Кажется, я оцарапала кожу, когда меня откинуло к стене, и я припечаталась виском об угол.

Сцепив зубы, я смываю кровь. Достаю из шкафчика перекись и вату, обрабатываю края раны и стираю кровоподтек на губе. Кожа саднит, но я мужественно переношу это испытание. Идти со всем этим «добром» в больницу не хочется. А вот курить хочется дико.