Это было странное чувство. То, как он воспринимал Силу — сплошной вихрь непрерывной и бесформенной информации, но при этом подчиненной какой-то своей неясной системе — вдруг начал обретать очертания. Сперва неясные и трудно различимые в окружающем густом тумане, но, по мере того, как Фрис шагал вперед, воплощающиеся в зримую форму. Очень знакомую, и напоминающую…

— Пряха?!

— Ученик, — улыбнулась женщина, по обыкновению облаченная в легкомысленный наряд, приятно подчеркивающий достоинства ее гармоничной фигуры. — Рада, что ты, наконец, добрался до меня.

— Не понимаю. Как? — Фрис все еще с трудом верил в происходящее, прогоняя через ядро огромные потоки данных. Но как бы он не пучился, результат выходил неизменный: перед ним действительно стояла их с Джове наставница. Зелтронка, Мастер Разума, более известная, как Пряха, и бывшая кафарель впридачу. Ядреный коктейль из мудрости, юной непосредственности и зашкаливающей сексуальности. Она ничуть не изменилась с их последней встречи, хотя Фрис инстинктивно ощущал, что между этой Пряхой и той, с которой они с братом попрощались в прошлом, есть небольшая разница.

Ответ нашелся раньше, чем он задал вопрос. Пряха смерила его знакомым оценивающим взглядом с головы до ног и весело фыркнула.

— Стоит разок умереть, и все сразу забывают, с какой стороны за Силу браться. Ты когда последний раз медитировал, неуч?

— Эм, — Фрис поневоле покраснел. Мысленно. Все же в бытности квардом есть свои преимущества… или?

Уже не-квард поднял свои руки на уровень глаз, не веря в то, что видит. Сжал, разогнул пальцы. Снова. Поднял ладонь вплотную к лицу. Еще раз. Не показалось! Горячая кровь стучала в венах, разгоняя жизнь по телу. Кожу слегка нагревало от своего теплого дыхания. Его дыхания! Настоящего, живого, а не имитации процессов жизнедеятельности, поддерживаемых кластером вычислительных мощностей в импланте гибридной модуляции.

Медленно и с наслаждением дыша, Фрис поднял голову на улыбающуюся Пряху.

— Только не обделайся на радостях. Живой организм — сложная штука. Никогда не знаешь, в какой момент днище прорвет. Мой совет: держи задний проход сжатым. Хм. Особенно на Зелтросе.

— Я не понимаю…

— Странно, раньше ты был более догадливым, — посетовала Пряха. — Или серое вещество в черепушке думать мешает? На разочаровывай меня, ученик. Смотри вглубь вещей, а не туда, куда падает взор.

Видя, что Фрис все еще не понимает, Пряха вздохнула и соизволила дать подсказку:

— Что есть материя и энергия, как не части одного целого? А Сила?

Повисшая тишина позволила Фрису уйти в себя и еще раз переосмыслить то, что с ним произошло. А потом еще раз. Снова. Десятки, сотни тысяч итераций, прокрученных в сверх-разуме за доли секунды. До тех пор, пока найденное решение не отразилось в резко расширившихся зрачках, в неверии уставившихся на терпеливо ждущую Пряху.

— Понял теперь?

— Пожалуй… Но это сложно. Практически нереально.

— На твоем текущем уровне развития? Согласна. Но кто заставляет тебя останавливаться на достигнутом? Живи. Твори. Развивайся. Обучай других и учись сам. Сила тоже не на пустом месте возникла, знаешь ли!

— А как она возникла? — не сдержал любопытства Фрис, уже успевший успокоиться и с новым возросшим интересом исследующий возможности полностью органического тела. Приседая, прыгая, шевеля конечностями, бегая и, в общем, показывая типичное поведение ребенка, получившего новую игрушку.

Пряха с удовольствием наблюдала за его возней, походя рассказывая вещи, за знание о которых многие одаренные, и не только джедаи с ситхами, убить были готовы.

— Как и все остальное во Вселенной. Мысль. Намерение. Слово. Не каждый может пойти на сломанных ногах без костылей. Или хотя бы просто с колен встать. Кому-то нужна помощь ближнего, а кто-то предпочитает справляться своими силами. Именно последние создали Силу. Некий «протез», с помощью которого они раздвинули границы возможного и нашли путь в ранее неизведанное. Можешь не спрашивать, как их звали — понятия не имею. Сила не дает абсолютного знания после смерти. Она все также остается костылем для тех, кто упал и хочет встать на ноги. Или крыльями, чтобы научиться летать.

— Но как же тогда Семья? — вымолвил Фрис, от слов наставницы даже переставший скакать. — Разве не они воплощают ее? Свет, Тьму, Равновесие?

Пряха рассмеялась, будто он сказал что-то дико нелепое.

— Кто? Эти три чудика на эгрегоре Силы, которое они называют Мортис? Не смеши. Если протез намертво врастает в тело, это еще не делает калеку здоровым. Он все такой же увеченный, каким был прежде, разве что двигается пошустрее и мыслит пошире. Но о том, чтобы сделать марш-бросок в полной выкладке и с дополнительным грузом на плечах, можно забыть! Безногого в десант не возьмут.

Фрис на какое-то время умолк, переваривая свалившуюся информацию, прежде чем задать следующий вопрос.

— Выходит, все зря? Все эти войны джедаев с ситхами…

— Мышиная возня детей в песочнице, — подтвердила Пряха. — Над которыми сидят три салабона постарше и задают правила игры. Кто соблюдает — тому пряник и ведро с водичкой, чтобы замки строить. Остальным же песка в глаза и лопаткой по хребту, если за бортик полезут.

— Джове! — озарило Фриса, а Пряха снова кивнула, подтверждая его догадку.

— В песочнице все должны знать свое место. Бо́льшую часть жизни меня это устраивало, но, когда я встретила тебя с братом… Будто пелена спала. По крайней мере, так мне тогда казалось. Я поняла, что должна делать, чтобы сдвинуться с мертвой точки. Не все вышло так, как хотелось бы, но в итоге, — Пряха широко раскинула руки, будто норовя обнять весь мир, — я здесь, как видишь. Свободная. И готовая идти дальше. Только сначала решила дождаться тебя. Единственного, кто смог бы узреть меня настоящую сквозь видения Силы.

— Зачем?

— Чтобы сказать спасибо.

В недоумении шевельнув бровями, Фрис замер, смотря на вдруг опустившую голову и плечи наставницу. Лицо ее выражало глубокую скорбь и вино, а обычно уверенная осанка сгорбилась, показывая немалый груз совести, лежащий на плечах.

— За что, учитель? — рискнул спросить Фрис, когда молчание излишне затянулось. Пряха вздрогнула и, не рискуя поднять глаза на него, едва слышно прошептала.

— Могру.

— А?…

— Он был целиком и полностью моей ошибкой, — каждое слово давалось Пряхе с трудом, и Фрис видел, как по ее щекам текут ручейки слез. — Я была самонадеяна и ослеплена гордыней. Как же! Мастер Разума, владеющая Силой, столько пережившая и повидавшая все возможное на своем веку. Дура набитая. Мне не хватило мозгов понять, какое чудовище я пригрела на груди. До тех пор, пока не стало слишком поздно.

— Учитель…

— Нет, — Пряха подняла руку, заставляя Фриса замолчать. — Теперь уже ничего не изменить, и вам с Джове пришлось исправлять мою ошибку. Если бы я тогда смогла нанести решающий удар, ничего бы этого не произошло. Но я промедлила, Могру убил меня первой, и после едва не утопил галактику в крови. Столько невинных жизней загублено! Их голоса, лишенные посмертия, навсегда останутся со мной. Если бы не вы с братом, их бы стало еще больше. Спасибо. И еще раз прости, за то, что взвалила на него эту ношу.

На этот раз Фрис дрогнул. В голосе Пряхи звучала искренность, но она не могла знать всего. Поэтому он рассказал. И по мере того, как Фрис изливал душу, лицо женщины бледнело, пока она не прижала ладони ко рту и не выдавила едва слышно:

— Что же я натворила!

— Нет, — на этот раз пришел черед Фриса перебивать учителя. Его голос звучал устало, но в тоже время облегченно. Груз, которой он нес единолично после того, как брат открыл ему правду о себе, более не давил на сердце неподъемной ношей. Теперь Фрис получил шанс высказаться и получить совет от той единственной, кто могла его понять.

— Вы тут ни при чем. Джове сам выбрал свой путь, но в наших силах помочь ему. Помоги мне, учитель, прошу! Я не знаю, что делать! Он мой единственный родной человек. Я не…, — судорожный вдох сорвавшимся голосом, — не могу потерять его.