Я усмехнулся, неожиданно задавшись вопросом:

«А когда я был с женщиной в последний раз? И я не про эротические фантазии, а про реальное обнаженное женское…».

– Врешь ведь.

Я повернулся к обеспокоенному собеседнику и скрипнул зубами. В груди заворочалась нехорошая, тяжелая злость. Такая же начинала раздвигать мои легкие в стороны, когда я приходил к Алессандре, точно зная, что получу выговор. Как пацан, ей богу! Эта девушка не видела границ! Вообще!

Как и Аарон…

Может, потому та же самая злость вылезла, как хищный зверь из своей норки. Что-то унюхала, что ли?

«Неужели и этот сейчас начнет мне нотации читать?».

– Не начинай…

– Не собирался. Ты справишься, Стоун. Точно справишься.

Я отпил из бокала и спросил очень тихо, словно не хотел, чтобы он расслышал мой вопрос:

– Откуда тебе знать, дружище?

Но он услышал. И ответил:

– Я не знаю. Но я вижу, какой ты. И уверен – ты вылезешь из этого дерьма, чего бы тебе это ни стоило.

– И какой же я?

Аарон сверкнул глазами.

– На комплимент нарываешься?

Я весело засмеялся, качая головой.

Над нашим столиком повисло молчание. Неловкое и уютное одновременно. Кажется, так молчат друзья, когда у них заканчивается воздух во время долгой беседы.

Спустя какое-то время Аарон кивнул на мишень.

– Ну что, дашь мне еще один шанс обыграть тебя?

Я театрально закатил глаза.

– С тобой играть – себя не уважать. Ведешь себя, как кретин!

Аарон фыркнул и ответил в своей странной, чересчур взрослой для его внешности манере:

– Повезло же тебе, Дэнни, встречать в жизни только хороших парней, раз ты меня кретином считаешь.

Он глубоко вдохнул, но спустя мгновение снова улыбался, прожигая меня взглядом.

– Погнали?

Я кивнул, испытывая непонятное удовлетворение.

«Нет, Аарон. Просто ты – наименьший кретин из всех, кого я встречал».

Да, он определенно мне нравился. И был самым загадочным засранцем, которого я когда-либо встречал.

– Погнали…

Я подошел к мишени и выдернул дротики. В последний раз все мои хотя бы воткнулись в диск.

«Тебе не кажется, что это так себе достижение?».

Я опустил взгляд на правую руку. Кисть не дрожала. Пальцы тоже. Но от плеча вниз медленно стекал огонь. И я точно знал – стоит ему достичь пальцев, и я снова буду рычать в темноту полночи, массируя плечо левой рукой, которая с каждым днем становилась все сильнее, забирала себе все больше от ведущей, правой.

Но легче от этого не становилось. Боль и судороги приходили снова и снова, как и предсказывала Алессандра. И я все еще был практически одноруким.

– Дай себе еще один день, Дэнни Стоун. Еще один день – и будет легче.

Я обернулся и посмотрел на Аарона поверх плеча. И встретил уже привычный загадочный взгляд.

– Ты что же у нас, в пророки заделался?

В серых глазах за пару секунд промелькнуло так много разных чувств и эмоций, что я не успел распознать все. Но когда он опустил взгляд, я был уверен на все сто – он спрятал от меня тоску.

– Нет, не в пророки. Но не думай, что ты первый и последний, кто проходил через подобное.

Он забрал у меня дротики, отошел на исходную и несколько раз махнул рукой, прогоняя меня с «линии огня». Я шагнул в сторону.

Аарон вздохнул, глядя на мишень, и почти прошептал:

– Мы не уникальны, сколько бы раз нам об этом не твердили. И через дерьмо, в котором мы порой захлебываемся, кто-то уже прошел. Вопрос в том, смог ли он выбраться…

Мимо меня пролетел дротик. Металлический кончик воткнулся в центр мишени. Я сложил руки на груди, разглядывая разноцветный пробковый диск.

– Уже решил, чем будешь заниматься, когда с рукой разберешься?

Я тяжело вздохнул и кивнул.

– Планирую вернуться.

Второй дротик воткнулся возле первого. Снова «в яблочко».

– Вояки?

Третий дротик. И опять в «яблочко».

– Кажется, больше я ничего не умею.

«Да ты и с этим-то не особо хорошо справился. Потому и получил пули в спину, разве нет?».

Брови сошлись на переносице против воли.

Даже мой внутренний голос меня ни в грош не ставит…

Я смотрел на мишень и ждал следующий дротик, который, естественно, воткнется рядом с первыми тремя. Но он все никак не появлялся.

Обернувшись, я посмотрел на Аарона. И снова, в очередной раз наткнулся на его изучающий взгляд. Мужчина задумчиво жевал губу и крутил дротик между пальцами.

– Почему ты хочешь вернуться?

Я недоуменно моргнул, глядя в серые глаза. Сейчас они искрились, но не от смеха, нет. Я почти слышал, как в голове Аарона тихо шелестит шестеренками какой-то механизм.

– Да черт его знает. Мне нравится это.

– Служить?

– Ну… Не знаю. Не служить, а… Может, все дело в том, что долг Родине отдаю?

– Патриот, что ли?

Я зло дернул подбородком, мгновенно вспомнив военный суд. Троих мужчин, которые решили судьбу Грина. И мою судьбу тоже.

Тихий голос доктора Стивенсона вдруг шепнул в моей голове, щекоча нервы:

«Твою судьбу определил выстрел. Но не он лишает тебя будущего, Стоун».

– Служба во имя Родины – единственное, чего ты хочешь?

– К чему ты ведешь?

Аарон склонил голову набок и тихо спросил:

– Почему ты не рассматриваешь частный сектор?

Я изумленно уставился на собеседника-противника-собутыльника.

– Кто меня туда возьмет с таким послужным списком?

Хриплый смех заставил меня поморщиться. В нем явно слышалось превосходство.

– Кажется ты совсем не разбираешься в частном секторе, да, Дэнни?

«А ты-то откуда так много о нем знаешь?».

Я вдруг застыл, припечатанный к месту мгновенной догадкой.

Вояка. Регулярные переломы. Выправка. «Шило» ближника, которое любой мешок проткнет, если попытаешься его спрятать.

«Неужели?..».

Я посмотрел на Аарона совершенно другим взглядом.

Тот словно не заметил.

– Да и с каких пор послужной список определяет человека? Быть может, есть в тебе что-то такое, ради чего стоит… вычеркнуть пару лишних строчек из твоего досье, а?

– Что за особое отношение?

Мужчина неопределенно пожал плечами и метнул дротик. В булл, конечно же.

– Иногда кто-то особенный заслуживает особого отношения?

Я театрально поклонился.

– О, так я особенный? Неужели это комплимент?!

Аарон окинул меня таким взглядом, что я тут же стушевался.

В серых глазах разлилась жидкая сталь, которой еще только предстояло стать заточенным оружием. Образ весельчака-добряка схлынул с него, как дождевая вода с резко закрывшегося зонта. Мужчина словно повзрослел лет на пять.

– Не комплимент. Констатация факта.

Даже голос Аарона звучал по-другому. Стал тверже, глуше.

Я криво улыбнулся, дивясь странным переменам.

– Ты же сказал, что мы – не особенные?

– Я сказал, что мы – не уникальны.

Он перевел взгляд на мишень и перебрал пластиковое оперение дротика пальцами.

– Уникальным можно либо родиться, либо стать, приложив титанические усилия.

– Сам себе противоречишь.

– Это ты хреново меня слушаешь!

Дротик полетел в мишень, и я, совершенно не отдавая отчета своим действиям, выбросил левую руку и перехватил его прямо перед пробковым диском.

Аарон даже рот распахнул от изумления. Он уставился на меня так, словно у меня за секунду отросла вторая, а следом за ней и третья головы.

Я успел выругаться про себя, но, когда губы моего противника тронула улыбка, улыбнулся в ответ. С вызовом, слегка выгибая бровь.

Серые глаза Аарона заискрились от восторга.

– А так нечестно!

Игнорируя все сильнее жгущий кости и мышцы огонь в правой руке, я лениво швырнул дротик обратно. Мужчина поймал его и склонил голову набок.

– Честного соперника ты мало где встретишь, Аарон Таппер.

Я криво улыбнулся, и Аарон ответил мне точно такой же улыбкой. А потом метнул дротик в мишень. Я обернулся и присвистнул:

– В «яблочко».