Пока в память Дудкина-взрослого понемногу поступали новые мегабайты информации из памяти Дудкина-маленького, надо было приводить себя в порядок, топать домой и дальше уже думать, как ему жить. Судя по всему, он, Михаил Дудкин, получил шанс прожить свою жизнь ещё раз. Вот только теперь у него есть джокер в рукаве – его способности, умения и знания взрослого человека. И человека непростого – отслужившего в спецподразделениях армии США, прошедшего специальную подготовку, побывавшего у дьявола на рогах и в таких переделках, которые и не снились обыкновенному человеку. И уж, тем более, о которых и не мечтал маленький Миша. Который в Одессе, как все приличные мальчики из еврейской семьи, пиликал на скрипке, не подозревая о том, что судьба забросит его сначала в далёкую Америку, а потом… Потом помотает по всему миру. И забросит в прошлое.

Надо бы, конечно, проверить, как его детское тело отреагирует на его боевые навыки, сможет ли его мускулатура, его скелет, связки и прочие детали организма выполнить нагрузки, к которым он, взрослый и умелый боец, диверсант, ликвидатор, привык за последние двадцать лет? То есть, за то время, когда его работой было воевать и убивать.

Но внезапно всё произошло само собой. Ситуация резко изменилась, и он моментально это почувствовал.

«Значит, всё моё осталось при мне. Раз чуйка работает, значит, всё остальное – тоже», – с удовлетворением подумал Михаил.

Группа подростков была типичной уличной шайкой. Пока шайкой. И даже не шайкой, а так – стаей уличных сорванцов. Лет через пять те, кто не угодит за решётку, кого не убьют в драке, и кто не сядет на иглу, собьются в настоящую уличную банду, которая потихоньку, с начала 80-х станет наводить ужас на отдельные районы Чикаго. Которые станут разделяться на благополучные и неблагополучные.

Благополучные – это в основном район The Loop, или Петля. В неё входят Near North Side, Near South Side, Streeterville и, конечно же, Lincoln Park. Все эти районы или кварталы – тесно примыкают друг к другу, это – прибрежная зона. Но это – и Центральная часть Чикаго. The Loop является вторым по величине деловым районом в США, это финансовый центр всего Среднего Запада. Здесь сосредоточены крупнейшие бизнесы, здесь самые высокие небоскребы города, а также большая часть архитектурных достопримечательностей. Есть здесь еще Old Town – Старый город, исторический центр Чикаго, есть Gold Coast – «Золотой берег» – пляжи и бутики, есть River North, где богачи построили огромные дома на берегу озера Мичиган. Поэтому в таких районах обычно уровень преступности невысокий, к тому же полицейские патрули здесь на каждом шагу.

А есть в Чикаго и Bronzeville, Washington Park или West Garfield Park, где почти всё население – негры, есть Humboldt Park, где больше половины населения – латиносы, а 40% – чёрные. Вообще, большинство районов Чикаго – чёрные или смесь негров и латиноамериканцев. И вот к району, где жили украинцы – West Town, как раз примыкал район Humboldt Park. Да и рядом с украинским кварталом Ukrainian Village тоже жила община пуэрториканцев. Поэтому драки между украинцами и русскими, а также часто примыкавшими к ним поляками с одной стороны, и латиносами и чёрными с другой стороны были в порядке вещей. А сейчас в раздумьях о своей судьбе Михаил не заметил, как его занесло на берег озера как раз в Humboldt Park. Поэтому уличная стая малолетних будущих бандитов, застукав одинокого белого пацана, предвкушала скорую и показательную расправу.

Во главе цветасто разодетых пуэрториканских, мексиканских, колумбийских, кубинских, доминиканских и прочих латинских чикано, как это ни странно, был индеец. Именно индеец – Миша сразу узнал ярко выраженный типаж племени таино. В его спецгруппе в армии служил такой вот индеец араваки, очень похожий, кстати, на одного из киноперсонажей в фильме «Хищник». Того самого, с Арни Шварценеггером, который выйдет на экраны только через десять лет. Там был такой же колоритный индеец с огромным мачете. Правда, этому пацану до него ещё расти и расти.

У предводителя шайки мачете не было. Но был нож – вполне приличный клинок, вовсе не напоминавший перочинный ножичек. И этот «вождь краснокожих» всем своим видом показывал, что, не задумываясь, пустит своё оружие в дело. Не с пустыми руками были и остальные малолетние чикано. Правда, среди них затесалась и парочка мулатов, видимо, малолетние банды создавались по тому же этническому принципу, что и взрослые. То есть, чёрные – отдельно, латиносы – отдельно, а белые – само собой, отдельно. В ирландском районе O'Hare чёрных вообще практически нет. Впрочем, Дудкину от этого было не легче.

«Эти потомки конквистадоров и индейцев прирежут меня здесь и не поморщатся. Ай, как невдобно получилось, надо постараться никого не прибить на смерть… А смогу ли я? Надо будет как раз и проверить возможности моего организма…»

– Эй, ты, «снежок», ты чего сюда забрёл? Я вижу, тебе уже сегодня показали, кто ты есть? Ты ведь кайк, так ведь? Мы сейчас проверим, хорошо ли ты обрезан, еврейчик.

Миша неспешно поднялся и сделал шаг навстречу этому малолетнему «предводителю команчей». Пацан был явно года на два старше, да и выглядел он поплотнее. Мускулы уже проглядывали под его цветастой рубашкой, да и руки у мальчишки были уже не детскими. К тому же татуировки на них свидетельствовали о том, что некое посвящение в мужчины малолетка уже прошёл.

– Ты, рото, прежде чем пасть открывать, научись по сторонам смотреть, а то залетит что-то в неё – придётся потом доказывать своим приятелям, что случайно отсосал у дикой обезьяны, – с улыбкой проговорил Миша, смотря прямо в глаза главному хулигану.

Термин «рото» («потрепанный») используется для пренебрежительного обращения в Перу, Боливии и Чили, а также в латинских кварталах США. Миша это знал и надеялся вывести из себя главаря. Тогда можно будет быстро с ним расправиться и обойтись без лишних разборок с его командой.

Как и следовало ожидать, индеец моментально взбесился.

– Ах ты ж, хайми, ты у меня сейчас сам отсосёшь, я тебе рот твой расширю своим «пером», – заорал подросток и бросился на Мишу, размахивая ножом. Но в этом была его ошибка.

Дудкин понимал, что если бы на него напал мастер ножевого боя, то шансы выстоять и победить, несмотря на все его знания и опыт в единоборствах, были бы минимальными. Нет, он бы смог что-то предпринять, но ценой глубоких порезов или тяжёлого ранения. С ножом шутки плохи, и умелый боец сможет за секунды нашинковать безоружного человека, пускай он даже супер-пупер мастер каких-нибудь боевых искусств. Это только в фильмах с голыми руками такие мастера разбрасывают вооруженных мечами, ножами и палками противников. В жизни всё гораздо проще и страшнее.

Поэтому Миша не стал выпрыгивать навстречу вооружённому ножом подростку и с криком «кия!» выбивать у него ногой нож. Не стал он так же ставить какие-то блоки или делать руками всякие там пассы. Он просто сделал три встречных удара – ногой и двумя руками. Поскольку нога длиннее руки, то удар в голень ноги набегавшего противника практически его срубил. Удар ребром стопы в надкостницу – очень болезненный удар. Но пока тот падал, Миша успел нанести ему рукой удар в лицо, прямо в нос, а второй рукой, точнее, ребром ладони – по руке с ножом, снизу вверх. Удар пришёлся точно в кисть, в болевую точку, после чего нож птицей выпорхнул из руки падающего «вождя». А рука сразу попала в захват Михаила.

Но на этом Дудкин не остановился – он моментально упал сверху на поверженного хулигана и коленом врезался в его грудь. Руку при этом он тут же взял на излом, повернув противника на живот. Индеец как-то утробно квакнул, зашипел от боли, но тут же заорал благим матом:

– Пусти, больно, руку сломаешь, пусти, чёртов хайми!

Миша повернулся к оторопелой шайке и крикнул:

– Чикано, если сейчас дёрнитесь, ваш вожак останется без руки. Я её так сломаю, что никакой доктор не исправит, понятно?

Из группы выскочил ещё один латинос, по виду похожий на пуэрториканца – голова у него была обмотана ярко-красным платком, как повязкой, под рубахой виднелась золотая цепочка, а джинсы этого модника были обшиты бахромой, прямо как в советских фильмах про индейцев.