– Нинель Павловна, что ж сами? – развёл руками Визгликов, заметив поднимающуюся заведующую моргом.

– Смотрю на тебя, Визгликов, и столько нового для себя открываю. – покачала головой запыхавшаяся женщина.

– Не понял?

– Пойдём, Стасик, работу работать. Ты ж мужик, ты не поймёшь. Так, давайте мне стул какой-нибудь, а то совсем умоталась я и свет нужен, такие потёмки. Не разберёшь, что к чему.

Пока следственная бригада фиксировала улики, Стас подошёл к окну, осмотрелся, а потом подозвал Погорелова:

– Серёжа, посмотри на вон ту лань длинноногую. – Визгликов кивнул в окно, где вдалеке на трассе тёрлась девица, одетая в короткие шорты и крохотную курточку. – А ещё здесь девочки ходят со школы домой, – Визгликов рубанул воздух ладонью. – Прямо по лесу, лови не хочу. Продавщица в магазине молоденькая работает.

– И чего?

– Того, Серёжа. Вместе с пестиком, нужно мозг из сейфа доставать. Приехал он ровно за дочкой Мити Кононова. А это плохо. Значит, следил, охотился. А так как прошло уже четверо суток и с учётом этого, – Визгликов кивнул на санитаров, укладывающих части тела пожилой женщины на носилки, – нет у меня уверенности, что найдём мы девушку живой.

На остановку снова приехал автобус, оттуда выпрыгнула младшая дочь Степановых и, потихоньку подпрыгивая, побежала в наступающую ночь, таща на спине большой рюкзак с учебниками.

Глава 3

В стенах бывшего завода, где теперь обитала модная фотостудия, между стенами метались яркие вспышки, гремел однообразный бит, сквозь который пробивался подбадривающий моделей голос оператора.

– Глаша, Глаша, тяни носок и чуть выше ногу поставь. Супер! Ты просто звезда! Богиня! – молодой высокий мужчина с характерно вытянутой вперёд шеей, оттого что она всё время испытывала тяжесть фотокамеры, прокричал. – Так, всё, мои королевы! Всё, на сегодня аут. Все большие молодцы. Глафира, подойдёшь?

– Да, Сава. – Глаша, спустившись с подиума, остановилась возле мужчины.

– Милая, ты просто исключительно фотогеничная. Фактически ламповая тян, то есть таких очень сложно встретить, даже несмотря на твой возраст, ты сейчас без всяких, но прости у моделей свой предел. Так вот, у меня для тебя может получиться классный контракт.

– Нет, Сава, спасибо.

– Ты даже цифру не услышала и условия. – оторопел от такого скорого на его памяти отказа фотограф.

– Мне не подходит. Для меня это хобби. – Глаша потрясла головой, а за совет по колористике цвета особое спасибо. Мне так гораздо больше нравится.

– Просто хобби? Но ведь хобби может бабки принести.

– Не всё в этой жизни бабками и детками меряется. – улыбнулась Глафира.

– Чё, у тебя папик богатый?

– Ну можно и так сказать. – улыбнулась Глаша. – Можно шляпу возьму поносить на денёк? Завтра завезу. – проговорила Глаша.

– Не вопрос. – задумчиво сказал Сава.

Глаша всё время старательно замазывала дыру в прорехе памяти, где вздымались всполохи недавних событий, и страхи скалились в кривой усмешке, не давая спокойно спать, думать, жить. Обязаловка с психологом не помогала, потому что нервный мужчина мало походил на лекаря душ, к тому же он всё время смотрел на часы в ожидании прекрасного момента, когда же наконец уйдёт очередной нудный пациент, а с ним и толпа его внутренних проблем. И Глафира нашла для себя другой способ вырываться из густого варева кошмаров. Курсы флориста, бесконечные мастер-классы по готовке, а теперь ещё и курсы моделей…

Сейчас Глаша стояла перед большим зеркалом, вмонтированным в дверь шкафа, и смотрела на края широкополой шляпы.

– Польская, что у тебя на башке? – пробегая мимо девушки в свой кабинет, спросил Визгликов.

– Шляпа.

– Да я вижу, что не ведро. Ты чего теперь так ходить будешь или нам новую форму выдали?

– Нет, на фотосессию пригласили.

– Лучше бы тебя замуж пригласили.

– Вам не надоело?

– Нет! – рявкнул чем-то недовольный Визгликов и скрылся за стеклянной перегородкой.

У Польской на столе зазвонил телефон, и она, стянув шляпу с головы, аккуратно повесила её на вешалку.

– Я слушаю.

– Здравствуйте. Это отец Марины Ефремовой. Мне ваш телефон дала Яна. Я отец пропавшей. Вы сегодня вроде как должны к нам приехать.

– Что-то случилось? Есть новости?

– Нет. Просто не хочу при жене говорить, боюсь её расстроить. Понимаете, когда мы были тогда там, то там начали пропадать девушки. От тринадцати до семнадцати лет.

– А там это где? – поинтересовалась Глаша.

– Город под названием Южный. Мы там дамбу проектировали. И я узнал о том масштабном происшествии, потому что для города открытие дамбы было целое событие и, конечно, вся верхушка приехала бы и пресса, а тут такое. Я тогда за Маришку сильно испугался, а тут как раз жена говорит, что надо бы в Питер поехать, квартиру подготовить и путёвки на отдых сообразить. Я только рад был.

– Подождите, подождите, – Глаша закусила губу, – давайте по порядку. Что за масштабное происшествие?

– Я же говорю, – мужчина закашлялся, – девушки стали пропадать. Трое. И Мариша очень сильно после этого изменилась.

– А почему вы считаете, что ваша дочь замкнулась именно из-за этих событий. Тем более, вы говорите, что мало кто знал о происходящем.

– С ней девочка одна дружила, Ларисой, – мужчина помолчал, – так вот она была одной из трёх пропавших. Они накануне отъезда повздорили, а за несколько дней до того, как мои уехали, Лариса пропала. Её мать бегала как безумная, я её прекрасно понимаю, она стучала во все двери, бесконечно просила Марину вспомнить, о чём они говорили. Она просто вымотала мою дочь, и я думаю это послужило развитию тяжёлой депрессии, это нам психолог так потом сказал. Ну, до встречи. – буквально на полуслове мужчина оборвал разговор и повесил трубку.

– А как бы было хорошо, если бы люди не боялись близким рассказывать правду. – повесив трубку, проговорила Глаша и глянула на спешащего на выход Визгликова. – Правда, Станислав Михайлович?

– Польская, ты меня пугаешь. Это, кстати, чистая правда. И если ты завтра придёшь в костюме космонавта, то я поспособствую твоему трудоустройству в космические войска. Благо у нас там всё настолько хорошо, что даже тебе развалить не удастся.

– Я высоты боюсь. – крикнула Глафира в спину исчезающему в пролётах лестницы Стасу. – Южный, Южный, – задумчиво проговорила девушка и, быстро написав запрос о делах давнопрошедших дней, отправила его в следственный комитет города Южный.

Несколько секунд подумав, Глафира вспомнила свой последний разговор с Кириллом, когда по неизвестной ей причине сказала, что тот утомляет её ухаживаниями. И с тех пор в её личной жизни молодой человек не появлялся.

– Кирилл, привет. Нужна помощь. – набрав номер, сказала она.

– Привет. – довольно сухо ответил молодой человек. – Наш отдел как всегда на передовой по нарушению протоколов?

– В смысле?

– На почте есть рассылка с подробной инструкцией. Если тебе что-то нужно по делам, которые ты ведёшь, то ты присылаешь инфу админу, который работает двадцать четыре на семь. Он дальше распределяет нагрузку на сотрудников. Почитай инструкцию, там всё подробно расписано. Я старался.

– Хорошо, спасибо.

– Ну пока. – скоро попрощался Кирилл и повесил трубку.

– Пока. – сказала Глаша в пустоту и стала собираться на выход.

***

Погорелов, по заданию Визгликова уже стоптавший ноги в изрытом ямами микрорайоне, где пропала дочка Кононова, заехал на заправку, потыкал в кофейный автомат и обернулся к продавцу.

– Как кофе налить?

– Платишь, пьёшь.

– Всё никак у людей. – вздохнул Сергей и поплёлся к прилавку, краем глаза зацепив слоняющуюся по дороге девушку, которую они с Визгликовым наблюдали из окна.

– Интересует? – вяло спросил продавец.

– Разберусь. – отходя от стойки со стаканом, отрезал Сергей.