– Не, она только со своими будет разговаривать. С пришлыми только через меня.

– Почему? – нажав кнопку «капучино», спросил Погорелов.

– Ну, чтобы если потом её в лесополосе задушенной найдут или с потрохами наружу, я бы ментам тогда дал номера машины и внешность водилы.

– Продумано. – покивал Погорелов и достал корочку. – Интересует, но не по профилю.

– По бабке?

– Да.

– Зову? Кофе ей возьми и пожрать чего-нибудь. С утра небось голодная.

– Плохо платят?

– Не, отчим лупит по вечерам, если не принесёт денег сколько надо. Он военный бывший, лупит так, что синяков нет, а внутрянку нормально взбалтывает. Вот она бабло и бережёт. Так что? Зову?

Погорелов, потихоньку усваивая информацию, покивал и присел за столик в углу небольшого кафе. Оперативник смотрел, как, намеренно выбрасывая ноги вперёд, идёт по направлению к зданию девушка и, отведя глаза, отпил кофе.

– Что хотел? – вгрызаясь в бутерброд, спросила барышня и села напротив Погорелова.

– Здравствуйте. О вчерашнем преступлении слышали?

– Здесь новостей мало, так что все слышали. И о том, что ты здесь с самого утра тоже слышали.

– Судя по заключению судмедэкспертов…

Девушка откинула назад голову, потрясла копной тёмных волос и, проведя ладонью по длинной шее, посмотрела на Погорелова:

– Чужих вроде не было. Но я же не всегда здесь стою, отъезжала, может и проскочил кто. Я в одиннадцать вечера вообще стараюсь либо с клиентом уехать, либо в кафе пересидеть.

– Почему?

– Да на станции замкнуло, что ли, что-то, и каждый вечер уже полгода в одиннадцать во всём посёлке отключается свет на пятнадцать минут. Уже и жаловались, и писали, а толку, – махнула рукой барышня. – Слушай, прости за наглость, страсть как мороженое хочу. Угостишь? – девушка улыбнулась, и Погорелов вдруг увидел какую-то страшную, почти старческую усталость в глазах молодой девушки.

– Ну да, – неловко пожал плечами молодой человек, – какое тебе?

– Я сама возьму, – весело вскочила она, – не волнуйся, дорогое брать не буду.

Выбрав себе шоколадное лакомство, девушка присела обратно и, откусив маленький кусочек, проговорила:

– Про бабку точно не скажу. А про девушку, насчёт которой кипиш был на днях, интересно?

– Конечно.

– Она, видимо, заблудилась. Подъехала к заправке, спрашивала у дальнобоя дорогу, потом ко мне подошла. Ну ты понимаешь, ко мне женщины редко подходят. Она вроде как и не поняла, чего я там стою, подвезти предлагала. – усмехнулась девушка. – Так вот, за полчаса перед ней на ту дорогу свернул серый, неприметный минивен. Ну не микрик, а такой, как универсал, что ли. Криповый такой.

– Какой? – поморщился Погорелов

– Тревожный.

– Почему считаешь, что тревожный?

– Я на дороге третий год стою. В такие ситуации попадала, что теперь на раз выпасаю, куда можно сунуться, куда не надо. Вот я бы ни за какие деньги в ту машину не села.

– А сколько тебе лет? – неожиданно спросил Погорелов.

– Как восемнадцать стукнуло, так на следующий день на трудовую вахту встала. – фыркнула барышня. – Но я тебе вот что ещё скажу, серый микрик приехал не с основной трассы. – повернувшись к продавцу, она крикнула. – Гарик, дай карту!

Молодой человек лениво обогнул стойку, бросил на пластиковый стол сложенную бумажную карту и снова ушёл.

– Не обращай внимания. Любит меня, на побег копим. – улыбнулась она. – С детства вместе. Когда-нибудь заживём.

– Тебя кто-то удерживает? – напрягся Погорелов.

– Жизнь. Я без образования, делать мало что умею, Гарик со справкой, он у меня слегка того. – она постучала пальцем по голове. – Так что если мы сейчас дёрнем, то выбравшись из этого дерьма, в ещё худшее влезем. А при деньгах, нормально, пробьёмся. – она вскинула на него глаза. – Ты слушать-то будешь или тебе неинтересно? – девица ткнула в тропу, которая выходила на основную трассу. – Вот перед этой грунтовкой, есть другая, менее приметная. Так вот, там карьер разрабатывали и, скорее всего, он отсюда приехал, машина была в рыже-красноватых подтёках. Там песок именно такой.

– Спасибо. – проговорил Сергей и, достав кошелёк, выудил оттуда несколько купюр.

– Не, деньги Гарику отдай. Бабло в семье у мужика должно быть.

Выйдя на улицу, Погорелов стряхнул с себя налёт чужой печали, сел в машину и поехал по заданным координатам. Свернув с основной трассы на второстепенную дорогу, мужчина еле удержал руль, чтобы не съехать в развезённую дождями колею, но успешно вывернув на сухое место, вышел из машины и осмотрелся. И уже через несколько секунд его взгляд упёрся в точно такую же машину, как описывала девушка с заправки.

– Алё, Стас, кто из криминалистов у нас работает? Я запутался.

– Юлия Дмитриевна. – буркнул Стас. – Ты что-то нашёл?

– Ну, похоже, что да. Подъедешь?

– Если будет необходимо, да. А так я сейчас сильно в бумагах закопан. Откопаюсь, приеду.

***

Лисицына, выйдя с оголяющего нервную систему собрания, быстро ретировалась на улицу и, пройдя несколько переулков, осела в симпатичном кафе, чтобы выпить бодрящую чашку кофе и хоть что-нибудь перекусить.

Анна Михайловна разложила перед собой блокнот, вытащила ручку и, набросав краткую схему, обозначила шесть окон, которые были идентичны тем, что Игрок открыл для них во время того, как Лисицына была заперта в подвале. Блефовал он насчёт взрывов или нет, но никаких страшных последствий, к счастью, не было, хотя может быть и потому, что они выполнили все его условия. В любом случае для них так и осталось загадкой, кто эти люди, жившие на экране. Объединяло их одно, все они были пожилыми.

Сейчас Кирилл со своей командой буквально по крупицам разбирали изображение, чтобы следователи могли вычленить важные моменты и по ним определить, откуда шёл сигнал. Сложность была в том, что сейчас осталась только запись того дня, а на тех экранах изображение пропало, как только Лисицына вышла из камеры.

– Алё, Кирилл, – Анна набрала номер сына, – скажи мне, есть что-нибудь новое?

– Да, я квартиру снял и переезжаю.

– Я не об этом, – отмахнулась женщина, – я про картинки с подозреваемыми, – вдруг она оборвала себя на полуслове, – что ты сказал?

– Я говорю, что переезжаю.

– Очень интересно. И ты решил мне сообщить вот так, походя, по телефону?

– Нет, мама. Я решил накрыть торжественный ужин, а точнее, пригласить тебя в ресторан. В пятницу. Замётано?

– Да, хорошо. – в некотором замешательстве ответила женщина.

– Ну и отлично. По картинкам пока инфы нет. Работаем. А теперь я побежал, мам, очень много работы. Здесь ещё Ковбойкин добавил жару. Целую.

С одной стороны, Анна порадовалась за сына, который теперь точно стал взрослым, с другой – было немножечко грустно, потому что в его детство закрывалась ещё одна, последняя, дверь, а это значило, что он стал совсем взрослым, и ей теперь придётся приходить в пустую квартиру.

– Алё, Стас, – набрав номер Визгликова, сказала женщина, – а давай сегодня напьёмся.

***

Быстро разобравшись в лабиринте новостроек, Глафира сверилась с адресом, позвонила в домофон и вскоре уже стояла в прихожей большой и светлой квартиры родителей пропавшей девушки.

– Вам чай или кофе? – спросила бледная женщина с неопрятно убранными спиралями волос и несвежей футболке. – Простите, я места себе не нахожу. Нас не было полгода и тут такое.

– А где вы были?

– Мой муж, – она судорожно вздохнула и потянулась за сигаретами, – сейчас он придёт, он в магазин вышел. Он занимается вопросами водоочистных сооружений, проектированием искусственных водоёмов и так далее. Работает на себя и зачастую его вызывают в длительные командировки. Раньше все вместе ездили, теперь дочка выросла, и я сопровождаю его одна.

В коридоре послышался звук открываемой двери, квартира тотчас наполнилась едким запахом сердечных капель и на кухню стремительно прошёл сухонький, невысокий мужчина с кудрявым безобразием на голове. Глаша ещё подумала, что причёски у мужа и жены очень похожи.