– Видел твоего отца. Он сказал, что у тебя новая цыпочка.

Я закатил глаза и потер переносицу.

– Он нанял мне сиделку.

– И она попала в дом? Фишер, да ты теряешь хватку.

– Пошел ты.

– Ага, пойду. Расскажи о ней.

– Нечего рассказывать. Обычная.

Я так не думал. Хотел бы, но с каждым днем получалось все хуже. Райли была какой угодно, только не обычной. Внешне – да, самая обыкновенная среднестатистическая девушка. Но вот внутри… внутри нее горел пожар. Там полыхало такое пламя, что я точно не знал, смог бы его укротить, или нет.

– Обычная, – хмыкнул друг. – Я прямо слышу эти скучающие нотки в твоем голосе. Ты практически зеваешь, произнося это слово.

– Отвали.

Я услышал смех Зака, и снова поймал себя на мысли, что они с Райли составили бы хорошую пару. Только вот где-то глубоко внутри я уже присвоил эту девушку, и не хотел ни с кем ею делиться. Да, она бесила меня до белых пятен перед глазами. Раздражала так, что челюсти непроизвольно сжимались. Но за многие месяцы она стала первым человеком, которому удалось меня рассмешить, даже не прикладывая для этого ни малейших усилий.

– Как дела? – спросил Зак, отдышавшись.

– Нормально. Доделываю проект.

– Ты не сдашься?

– Я должен закончить эти крепления.

– Отдай своим разработчикам, они же у тебя толковые. Доработают с учетом всех твоих бредовых пожеланий, и будет порядок.

– Я хочу сам.

– Черт, Итан, да что у тебя за навязчивая идея? Какая разница, кто разработает? Все равно оборудование выйдет под твоим товарным знаком!

– Не обсуждается.

– Не вздумай сам проверять.

– Да куда уж теперь? Я уже ничего не проверю.

– До сих пор не могу поверить, что ты, вместо обычных испытаний, сам полез на скалу с этим оборудованием.

– Я же тебе сказал, что сначала во время подъема все было нормально, только на последних двух метрах крепление сломалось.

– Ладно, – выдыхает Зак. – Мы эту тему уже сто раз обсудили. У меня отпуск через пару недель. Думал заглянуть к тебе, привезти нормальный бурбон.

– У меня есть бурбон, – хмыкнул я.

– Тогда привезу тебе… Не знаю, хочешь шоколадных конфет?

Это был тот момент, на котором раньше я бы рассмеялся, но уголки моих губ не желали двигаться. Похоже только Райли была способна рассмешить меня.

– Ты ищешь повод для визита?

– Да, я все еще надеюсь, что когда-нибудь тебя увижу, бро. Полгода прошло.

Тут Зак говорил правду. После того, как пришел в себя, я почти никого не допускал в свою жизнь, даже лучшего друга. Он прорывался туда сам, и я был ему за это благодарен, хоть и не хотел никого отягощать своим жалким состоянием. Каждый человек, который входил в мою палату, а после и спальню на своих двоих, являлся живым напоминанием того, чего я теперь был лишен. И это было больнее, чем лететь со скалы, ударяясь о выступы.

– Ты как сентиментальная цыпочка, – сказал я. – И тебе не нужны поводы, ты можешь просто приехать.

– Да ладно? – удивился Зак. – Что ж, воспользуюсь твоим приглашением, чтобы посмотреть на обычную красотку, которая разгуливает по твоему дому.

– Ты меня бесишь.

– Такова была цель, – с улыбкой отозвался мой друг. – Вынужден бежать. Жди, скоро приеду.

Попрощавшись с другом, я положил трубку, а хотелось швырнуть ее в стену. Но злился я, похоже, не на Зака, а на себя самого, потому что… Нет, я злился на Райли. До ее появления у меня все было тихо и стабильно. Дороти занималась бытом, я спокойно прозябал над проектом, проводил онлайн совещания с подчиненными, огрызался в разговорах с отцом и вытеснял даже малейшую мысль о реабилитации. А сейчас начал задумываться о том, чтобы пройти через ряд опасных операций и реабилитацию. И все ради того, чтобы вогнать в Райли свой член. Еще раз оттянув резинку штанов с боксерами, я посмотрел на свою промежность и со вздохом поправил одежду. Придурок.

Спустившись вниз, подъехал к бару, чтобы налить себе бурбон. Сделал большой глоток, почувствовал, как по телу начало разливаться тепло. А затем разместился перед камином и принялся наблюдать, как языки пламени задорно лижут поленья.

Моя “помощница” наконец научилась разжигать огонь в камине. То ли из жалости, посмотрев на то, как это делал я сам, то ли еще по какой причине, но она перестала задирать свой гордый нос и спросила, как это делать правильно. И со второго раза у нее наконец получилось.

С левой стороны в мою ладонь мокрым носом ткнулся Фокс, и я перевел взгляд на собаку. Вчера Райли их купала. Я слышал, как из собачьей душевой доносились ее задорный смех, игривый лай собак и визг. А когда она вышла оттуда в мокрой футболке, я едва собственный язык не проглотил. Одежда не скрывала роскошные формы, выставляя напоказ шикарную грудь в тонком лифчике. Соски задорно торчали, призывая прикусить и облизать. И как же, черт побери, мне захотелось это сделать! Даже рот наполнился слюной и свело скулы. Насколько странным было бы попросить мою сиделку дать мне поиграть с ее грудью?

Это жалко, Фишер. Ты жалкий.

Что я мог ей дать? Свои нереализованные желания и фантазии, которые таковыми и останутся?

Черт подери Райли Гамильтон! До ее появления в моем доме я даже не задумывался об этом! Меня устраивало, что я проведу остаток жизни в глуши и умру тут в одиночестве, как отшельник. А она пробуждала то, что я так долго подавлял, вытесняя свои фантазии и желания.

Допив бурбон одним глотком, я поднял руку и швырнул стакан в стену. Звон битого стекла немного облегчил мое состояние ярости. Но, к сожалению, этим звоном я призвал Райли. Прямо из душа. В одном полотенце. Влажную Райли, от желания к которой начинало гореть внутри.

Натершись в душе скрабом, я смыла его, пританцовывая под крутящуюся в голове песню. Эх, спеть бы во весь голос, но у нас с Фишером были еще не настолько близкие отношения, чтобы являть ему мою творческую сторону. Конечно, он бы скривил свое красивое лицо и посмотрел на меня как на таракана, который потревожил священную тишину.

Взяв автозагар, которым пользовалась только зимой, я принялась распределять крем по телу, как вдруг услышала звон стекла.

– Вот черт, – пробубнила, мечась по ванной. Я знала, что пока нельзя надевать полотенце, иначе потом буду похожа на облезлого леопарда. Но какие у меня были варианты? Не выходить же голой!

Схватив полотенце и обмотавшись им как можно более осторожно, я вылетела из ванной. Добежав до гостиной, откуда, как мне показалось, послышался звук, я застыла на пороге. Итан спокойно сидел в кресле в окружении собак. Услышав мои шаги, он обернулся и окинул меня темным взглядом.

– Что случилось? – спросила я.

– Стакан разбился, – равнодушно ответил Фишер, что очень противоречило огню, пылающему в его глазах.

Я даже растерялась от спокойствия в его голосе. Или это нормально так себя вести? Не пытаться убрать осколки или позвать меня, чтобы я это сделала?

– Собаки могут пораниться, – произнесла я и пошла в кладовую за пылесосом.

Вернувшись в гостиную, осмотрелась. Сначала присела и собрала крупные осколки, а потом включила пылесос, чтобы собрать мелочь. И все это под пристальным взглядом Итана. Я бы слукавила, если бы стала утверждать, что мне не льстило его внимание. Но в то же самое время оно меня дико смущало.

Когда я дошла до места, где лежал Фокс, пес поднялся и начал тереться о мои ноги.

– Эй, прекрати! – махнула рукой, чтобы отогнать, но он не отреагировал. Вместо этого начал лизать мою ногу. – Фу! Фокс, хватит! – ругала я пса, пытаясь одной рукой отогнать его, пока во второй держала пылесос. Но, кажется, Фоксу нравился вкус моего автозагара, потому что он принялся с удвоенной силой работать языком. – Прекрати!

Только я это сказала, с другой стороны Мирта вцепилась зубами в край моего полотенца и потянула за него. Бросив пылесос, я вцепилась в тряпицу, старалась удержать ее на месте, одновременно с этим отгоняя Фокса. Но, видимо, он решил, что это мы с Миртой затеяли такую игру, потому что вцепился в полотенце с другой стороны.