– Знаю. И ты тоже знаешь, почему я не пошёл к тебе.

– Ты же обещаешь отдать с процентами. Какая разница, у кого занимать?

– Большая.

– Тогда выиграй их, – Лоренцо скидывает пиджак, затем и галстук. – Заслужи честно – и не будешь мне должен ни цента.

– Чего? – спрашиваю, наблюдая, как он избавляется от рубашки.

– Вставай.

– Не буду я с тобой драться. Ты с ума сошёл? Мне не десять лет, Лоренцо, а тебе уже далеко не тридцать и даже не сорок. Я ж тебя теперь убить могу.

– Вставай и дерись со мной. Выиграешь – деньги твои, и ничего ты мне не должен. Проиграешь – всё равно их возьмёшь и отработаешь каждый грёбаный цент.

– Разве есть вариант, что я проиграю?

– Ты всё ещё пьян, но при этом у тебя уже похмелье. Это уравнивает шансы.

– Хочешь разгромить здесь всё?

– Возмещу, – рычит он. – Вставай!

– Нет.

– Весь в свою мамашу. Рассказать тебе о ней? Сука, породившая тебя, была лживой тварью. Шлюха обманывала своего мужа и меня, своего Босса. Она раздвигала ноги перед каждым. Чей ты сын? Да кто знает! Её трахал любой, кому хотелось. А хотелось многим. Красивая была сука, но гнилая. До тебя ей дела не было. Бросила на моё попечение, а сама умотала с муженьком в путешествие. Только тварь не доехала. И поделом ей. Как по мне, шлюха легко отделалась. Нужно было…

Договорить он уже не может, потому что зажимает нос рукой. Я разбил его, знаю, хоть и не вижу ни черта. Перед глазами чернота, а в ушах стоит жуткий звон. Хочу выйти из комнаты, чтобы не сорваться окончательно, но Лоренцо вновь подаёт голос:

– Хотел знать, почему я тебя ненавижу? Так знай. Ты. Сын. Грёбаной. Шлюхи.

В себя прихожу, уже сидя на полу. Лоренцо валяется рядом. Его лицо в крови, как и мои руки.

– Ты выиграл, – хрипит он.

– Мне плевать.

Поднимаюсь с пола и иду в ванную комнату. Долго смываю с рук кровь. Меня дважды выворачивает прямо в раковину. Непролитые слёзы душат, как и злоба, а в голове стучит лишь одна мысль: «Он врёт, моя мать была хорошим человеком».

Дарио так и не поверил, что я ни при чём. Многие не поверили. За мной навсегда закрепилось клеймо убийцы Беатрис. Но я не убивал её. Не подталкивал к тому, чтобы она наложила на себя руки. И уж точно я не верю, что Беатрис сама это сделала.

Карлос – вот кто виноват в случившемся. Вполне возможно, что он сам убил свою сестру.

Под предлогом того, что Дарио рвёт и мечет, Лоренцо через пару дней после кончины Беатрис сплавил меня в Италию. С того дня я частенько наведываюсь сюда, чтобы разбираться с любой возникающей проблемой. Я выполняю всю самую грязную и опасную работу. Лоренцо говорит, что может положиться только на меня, но правда в том, что мной не жалко пожертвовать.

Прошло уже пять лет с той ночи, когда я избил Лоренцо. У него остался шрам над губой. Надо сказать, Лоренцо тогда легко отделался. Я не помню, как бил его. Мог запросто отправить на тот свет. Меня порой накрывает, и я творю полную хрень. Самое ужасное, что в такие моменты я не только не контролирую себя, но и будто выпадаю из реальности. А потом ни хрена не помню. Просто провал в памяти. Чёрная дыра. Если я и боюсь чего-то, то именно этого. Своего безумия.

За все пять лет мы так и не говорили об этом. Даже не заикались. Ни о его разбитой роже, ни о моей матери, ни о тех миллионах, которые он перечислил на счета бывших владельцев зданий, пока я спал.

Да, так всё и было. Я разбил ему морду в мясо, а потом завалился спать. Соображал ли я тогда хоть что-то? Сильно сомневаюсь. После его слов о моей матери сознание словно выключилось. Как и тормоза.

Я больше не голодранец. Не приживала. Теперь у меня есть свой бизнес. Легальный. Честный. Но всё-таки запятнанный именем Савиано. Как я ни пытался впихнуть Лоренцо деньги, он не брал. Если я перечислял сумму на его счёт, она возвращалась в удвоенном размере. Если приносил наличность, Лоренцо смеялся мне в лицо. Тогда я сказал ему, что буду отдавать процент со своего личного дохода в семью. Против этого Лоренцо возражать не стал, но взял с меня слово, что я никому никогда не расскажу о нашей с ним потасовке и последующей сделке. А, как все знают, слово я держу. К тому же я и сам не хочу, чтобы кто-то узнал, что я принял очередную подачку своего Босса. Пусть и против воли.

Я ненавижу ложь. Но иногда она необходима. Главное – не врать себе. Я знаю, кто я. Этого достаточно. А то, что думают обо мне другие люди – это только их проблемы. Я не имею ничего общего с чужим мнением обо мне. Образ, который люди рисуют у себя в голове, – лишь проекция их ожиданий, оправдывать которые я не намерен.

Мне всего двадцать пять, а я уже спокойно могу врать о том, что всегда честен со всеми. Что будет дальше? Свою совесть я усыпил в ту ночь, когда пришёл к Маттео за деньгами. Ложь бывает двух видов: во спасение и ради личной выгоды. Я не брезгую обоими. Но, конечно, я никогда не вру. Никому.

Правду о том, каким именно образом я сколотил состояние, до сих пор знаем только мы трое. Маттео тоже делает вид, что не в курсе истинного положения вещей. Уж не знаю, как Лоренцо заставил его молчать и заставлял ли. Маттео всегда относился и продолжает относиться ко мне лучше, чем я того заслуживаю.

Теперь я купаюсь в деньгах, но поводок от ошейника всё ещё в руках Лоренцо. Я не выиграл в той драке, а проиграл. Лоренцо специально меня спровоцировал и позволил себя избить, чтобы навечно сделать меня своим рабом.

Я впахиваю за троих. На своё дело времени остаётся немного. Хорошо, что я нанял толковых людей. Они отлично выполняют свою работу. Бизнес процветает, растёт. Да, я вникаю в процесс, но у меня нет возможности постоянно контролировать всё это.

Чем я занимаюсь? Выполняю приказы Лоренцо. Каждый день. Семь дней в неделю. Вот прямо сейчас я сижу в ресторане Роберто, своего троюродного брата. Он был так рад видеть меня с утра. Интересно, что он скажет после того, как я выполню очередной приказ Лоренцо? Сдаётся мне, Роберто захочет меня убить, а, по крайней мере, два клана итальянской мафии назначат за мою голову награду. Зато сицилийцы станут благосклонны. Не все. Но Анхель точно сменит гнев на милость. Самый молодой Дон на данный момент. Самый вспыльчивый. Самый непредсказуемый. Анхель настоящий псих. И я не шучу. Он славится своей жестокостью.

И он рвёт и мечет. После того, как я увёл у него из-под носа выгодную сделку, Анхель орёт, что Лоренцо обокрал его моими руками. А ведь ещё примерно полгода назад мы с Анхелем мирно распивали вино на террасе. Тогда Анхель был нужен нашей семье, мы сотрудничали. Потом планы Лоренцо слегка поменялись, и пришлось пойти на небольшую подлость. Я сразу сказал, что это недальновидно, но Лоренцо меня не послушал. Теперь, чтобы задобрить Анхеля, мне нужно убить наёмников, которые охотятся за ним и Марией.

Первую партию охотников за головами солдаты Анхеля перебили довольно быстро, но вторая партия оказалась куда проворнее и профессиональнее. Однако мне они вполне по зубам. Разумеется, нет никакой гарантии, что эта партия окажется последней. Но свой вклад я внесу, и, вполне возможно, после сегодняшнего «застолья» Анхель рассыпится в благодарностях, оттает, и между нашими семьями снова наступит хрупкое перемирие. Только надолго ли? Хотя ответ я и так знаю: пока у Лоренцо не изменятся планы. Ради личной выгоды он вновь с лёгкостью подставит Анхеля. Но сейчас мне нужно вернуть его расположение. А для этого придётся раздраконить Роберто. Не специально, конечно. Но последствия будут ужасны. Чёрт. Я так устал от этой клоунады.

И я мог бы убить их в другом месте, но Лоренцо приказал подкараулить их здесь. Ресторан Роберто – очень популярное место среди мафии. Это будет показательная кара. После такого представления на нашу семью и её друзей долгое время никто не попрёт. Но вот злобу затаят. И отомстят. В своё время. Такие блюда подают холодными.

Я даже не уверен, что Анхель вновь перейдёт на нашу сторону. Разве что чисто для вида. Его улыбка будет фальшивой, как и добрые намерения на наш счёт. И он точно возглавит список тех, кто захочет пустить кровь Савиано. Об этом я тоже говорил Лоренцо, но он меня не слушает, а против приказов Босса не пойдёшь. Мне придётся устроить эту резню, хоть я и считаю этот приказ верхом тупости.