Хотя в какой-то момент всё равно пришлось призывать монструозные растения для добычи нужного вещества. А поймать Сельву, так называлось нужное существо, собрать у него плоды и отпустить, а потом изготавливать субстанцию, было не просто и не быстро.

Кроме того моя плоть так же требовала периодического отдыха, а кроме того накапливалась моральная усталость.

И воспоминание, что я ненавидел детей…

Но свои мне нужны…

Каждую Лизоньку я помечал узором из своей крови, но со значением «священное благо».

Да уж, я некромант, который использует магию жизни. Моя кровь практически сразу превращалась в особую пыль, исчезая как материя, зато в ауре это должно было сохраняться минимум неделю реального времени.

Пальцы обжигало, но какая разница? При настоящей скорости бытия я бы не успел даже нарисовать до конца, как мне кисть обуглило бы. А так всего лишь боль.

47211 — копий Елизаветы Аистовны Красносолнцевой-Чудоры.

— Отмена! — произнёс я, когда у меня оставался миллион лун. Было бы больше, не покушай и не прими я душ.

— Ай-я! — земля содрогнулась от выкрика лизонек, то ли от боли на плече с узором, то ли всё же от моего метода опыления. Судя по тому, что они все разом погладили себя в том самом месте, вторая версия была верной.

Вот только завязи у копий отсутствовали. Ни одной с ним. То ли из-за межвременья, то ли всё же по природе провала.

— Фух…я выжил! Я не свихнулся, моя дорогая жена, ха-ха-ха… только не надо новой партии, — пробормотал я, обняв озирающуюся Лизу.

— С каждой? — пробормотала она.

— Да. На плече «священное благо», если пропустил, пусть приходит сюда.

— Я на большее не способна, — пробормотала дочь «демографической угрозы», над которой я больше не стану смеяться по этому поводу. Дети это счастье.

— У кого-то нет узора на плече? — крикнула Лиза так, что у меня уши заложило.

Ответа не было.

— Хорошо, у тебя есть свитки телепортации для всех? — поинтересовалась Лиза.

— Зачем? — не понял я.

— Здесь будет опасно. Мой дар при переходе на Вселенную таким барьером не удержать, а у меня он с примесями, — пояснила Лиза. «С примесями» обозначало отличие от стандарта. Учитывая, что это мужской талант, а она девочка, это логично.

— Столько с собой нет, но сейчас будет, — проворчал я и призвал своих огненных обезьян. Бумага и моя кровь были в достатке, аировый сок не утратил своей пользы до конца.

Мои ремесленные монстры очень быстро выполнили заказ, применяя метод печати по шаблону, который был немного больше из-за потери свойств.

Но всё равно полчаса я отдыхал по реальному времени.

— Знаешь, это было очень долго, на третьем году я перестал считать сутки. Но… ты не надоедаешь, моя милая жена, — произнёс я.

— Слащавый рафинад, попридержи комплименты! — рассмеялась Лиза.

— Слушай, твои волосы всё светлее, что это значит? Откуда в тебе столько лун? — спросил я.

— Не знаю, да и какая разница? Я просто дышу, удерживая луны на максимуме, — произнесла моя жена, сидевшая у меня на колене.

От ласк она больше не отбрыкивалась, позволяя мне тискать своё прелестное тело.

Как я отвык от эмоций. Как же сложно… хорошо… я так боялся потерять свой интерес, свою любовь…

Мой ангел.

Постепенно почти все копии ушли.

— Говоришь, в реале есть ещё копия, которая должна сообщить о крайнем сроке? Сколько их там вообще? — решил я спросить, когда оставалось паре сотен покинуть трещину.

— Тринадцать. Но приказ отсюда им не дать, так что тебя к ним отправлять я не стану, мой трудоголик!

*Чмок!*

— Почему только в щёку? — проворчал я, а сам устремился к прекрасной шейке, которую, смеясь, открыла простодушно моя Лиза.

— Настоящей всё, а нам только «Ай-я!», нечестно, — проворчала мимо проходящая лизонька.

— Да, неплохо было бы иначе… — пробормотал я с нескрываемой ностальгией об игре в хоровод. Даже штраф был хорош. Но теперь время награды.

Дальше мы остались одни.

— Время точно есть, так что от ласк ты не отвертишься. Мне нужны твои эмоции, твоё наслаждение, ведь ты, как и остальные, потеряешь сознание. Так что я исследую тебя всю, а ты не сдерживай стоны, вздохи, крики, всхлипы! — потребовал я и жадно облизнул всё ту же шейку. — Я заслужил!

— Ах ты… рафинадный заяц. Хорошо, но есть запретные зоны… — начала торг Лиза.

Меня в принципе всё устраивало, целовать в глаза я не собирался, только «сокровище» интересовало меня в ином плане…

После шести или семи часов ласк, в которые я нашёл несколько критических мест моей ненаглядной, а так же понял, что щекотка скрывает именно их, мы были оба готовы.

— Дорогая, я люблю тебя! — произнёс я.

— Осквернитель… Ай-я, комарик кусачий кровь мне пусти… — успела произнести Лиза, а в следующий миг зажглась.

Я постарался её не отпускать. Она светилось, но мне не было больно.

Однако в какой-то момент по мне ударила чёрная молния.

Затем ещё и ещё.

Я стал двигаться. Разряды прекратились.

Это повторялось. Но с Вороной от меня не требовалось любить источник света, моё маленькое Солнышко. Ха-ха, я почувствовал себя дятлом или дроздом из сказки, где странник женился на зубастой фее…

Даже без молний, я бы продолжал. Жизни это точно не угрожало, впервые свет ко мне был столь ласков.

Как же хотелось бы, чтобы Лиза в этот момент была в сознании.

Хотя… Если бы и чёрная била по ней, а это весьма больно, то так мне спокойней.

Время шло. Даже при всём моём возбуждении, длилось это слишком долго, в какой-то момент я понял, что начал задумываться, а не наслаждаться.

Тогда я дал волю рукам, начавшим путешествовать на ощупь по светящейся девушке. И почему я раньше не догадался. Хотя всё равно не совсем то.

Время шло. Я был уверен, что я давно должен был «осквернить невинную деву», как говорилось в условиях игры-хоровода, но я не достигал пика удовольствия.

Неужели я… всё? Кончился, как опылитель?

Нет, такого быть не должно!

— Прости, но я ускорюсь, — пробормотал я, временно встал, сел на край матраца, в меня ударила молния. Я же поднял девушку и аккуратно ввёл… потом поцеловал её шею и начал медленно помогать ей двигаться, придерживая голову.

С каждым часом я всё больше смирялся.

Я вообще не следил за своим развитием или Лизиным. Самочувствие волновало больше, хотя впервые развитие продолжалось так долго.

Кроме того моё тело определённо вело себя аномально. Как бы там кровь не того, а корень не отвалился.

На третьи сутки я уже свыкся с мыслью и просто надеялся на план с копиями.

Ну, стал я пустым… зато хотя бы палочка-выручалочка осталась жёнушек радовать.

Неожиданно тело Лизы напряглось, дрогнула, а у моего лучика света открылись золотые глаза.

— А-ах? Что-о прои-исхо-одит? — произнесла она, потом быстро добавила. — Я не говорила останавливаться!

Искорки похоти! Страсть! Мимика и эмоции!

— Да что же ты вечно языком лезешь, говорю, продолжай, а не филонь! Сколько прошло времени? — протараторила, куда-то торопясь, Лиза.

— Часов шестьдесят. Точно не знаю. По какой-то причине ты светишься, развитие идёт. Осквернения не происходит, так что, буду надеяться на лизонек, — произнёс я, и не думая ускоряться, пока говорим.

—… — паника, грусть, слёзы…

Не хочу такого видеть, я ускорился.

Искорка боли, потом наслаждение. Не зря же я изучал свою дорогую.

Интересно, выходила ли она на пик удовольствия без сознания?

Если нет, я постараюсь это наверстать.

Я перестал ощущать время. Теперь для меня существовала только она.

Любовь? Безумие? Конечно.

Я сам такой, иначе не пошёл бы ради детей так далеко.

Семья… а ведь когда-то я выбирал себе жену.

Ха-а-а… я это так смутно помню. Словно было это тысячу лет назад… ах да, с учётом трещин это примерно так.

В какой-то момент недалеко от холма появилась лизонька. Она быстро забежала в барьер и крикнула: