Литмир - Электронная Библиотека

Глава 8

Кандидат жутко побледнел, потом позеленел, а потом, когда ему стало уже совсем невмоготу, покачнулся на кровати – как только убрал одну опорную руку, прижав ее ко рту, – и свалился на пол, тут же покрыв его малоприятной мешаниной.

– Я за тобой прибирать не буду, – брезгливо отозвался я.

Кандидат громко рыгнул и попытался найти новую опору, но вместо этого попал ладонью в лужу, поскользнулся и тут же перепачкался целиком.

– О-о-о, – протянул я. – Пожалуй, в предвыборных речах эти моменты мы опустим, – а в ответ на жалобный стон тут же добавил: – живо умывайся!

Можно было прикрикнуть на него. Топнуть ногой – копошащееся в собственном месиве нечто и близко не было похоже на человека, способного управлять областью. Но я не стал.

Сам еще прекрасно помнил последствия своих попоек, когда до вечера следующего дня никак не мог отойти от посиделок – чаще всего они проходили в компании меня самого и бутылки чего-нибудь крепкого.

С тех пор, получив новое тело, я влил в него алкоголь лишь однажды. И то по принуждению. Поэтому на кандидата сейчас смотрел скорее с жалостью и сочувствием, чем с явным отвращением.

Но все же не помог ему ни в чем. Человек должен быть сильным – и если он проявил слабость, то ее последствия должен смочь разгрести сам. С чем Большаков прекрасно справился, потратив примерно час своего и моего времени.

Мокрого от пота кандидата я отправил окунуться в бочку с водой, что стояла на улице. Не целиком – но хотя бы привести себя в вид более-менее пристойный, чтобы я понимал, что разговариваю с человеком.

– Кажется, теперь ты готов меня выслушать? – обратился я к нему скорее строго, чем вежливо. Валерий Анатольевич еще раз провел ладонями по лицу и кивнул. Один раз, но четко и уверенно. – Ты же помнишь свою цель, правда? Стать губернатором.

– Помню, – ответил он, тут ж спохватился, нахмурился и потряс указательным пальцем в мою сторону: – Но ты же не мой помощник!

– Твоя правда, – я слабо улыбнулся. – Сам вспомнишь, откуда я?

– Ты… не помню… ох, – он снова схватился за голову.

– Кажется, память твоя серьезно пострадала, – заключил я.

И все-таки над ним поработали. Добавили страха, убрали несколько дней – причем стирание памяти зацепило еще и «пограничные» области. Мне предстояло разобраться с тем, что этот человек вообще знает.

– Хорошо, что ты помнишь про дочь. И странно, что знаешь про жену, но не помнишь про меня, – добавил я, пытаясь якобы внести ясность в ситуацию.

– И ты был там же?

– Где там? В машине? В лесу? В твоем штабе? – я наугад накидал несколько вариантов, за исключением верного, чтобы проследить за реакцией Большакова.

– Нет, это же все случилось… у меня дома. Черт… Там же полно следов!

– Нет, – коротко ответил я, уже решив, как можно вывернуть ситуацию в свою пользу.

– То есть как? Не дома? Я же не могу помнить то, чего не было на самом деле! – вскричал кандидат.

– Я имею в виду, что следов там точно нет.

– А… как… – он даже начал заикаться и тут я уже позволил себе улыбнуться чуть шире. – О… ты мне помог?

– Почему бы нет?

– А что взамен? – тут же поинтересовался Большаков.

– Да все просто.

– Душу не продам, – последовал мгновенный ответ и тут я уже обнажил зубы:

– Твоя мне и даром не нужна.

– Ха, шутник, – откликнулся он, правда как-то уныло.

– Мне нужно гораздо больше, чем одна душа.

– Ну, слушай, не смешно. Денег хочешь?

– Нет, – я посерьезнел и внимательно смотрел на Большакова.

– Да ты же не вправду про души мне говоришь?

– Как знать. Может, ты видишь договор, который надо подписать кровью?

В этот раз смех прозвучал чуточку веселее.

– И все же, ты не мой помощник.

– Нет, не помощник.

– Но знаешь, что случилось у меня дома и помог мне.

– Точно, – кивнул я, тихо радуясь тому, что мысль кандидата направлена в нужную сторону. – И не просто так знаю и помогаю.

– И за что мне такого ангела-хранителя послали, – хмыкнул Валерий Анатольевич.

Как же он был далек в своей догадке, но я старательно сдерживал эмоции, чтобы не спугнуть его. Время еще не пришло. Человек не втянулся – да и вообще я бы постарался до конца не давать ему карты в руки. Не то что козырей – даже вшивую червовую шестерку.

– Если бы я сам знал, – развел я руками. – Но цель у нас с тобой одна – надо выиграть выборы. И каждый получит, что он хочет.

– А тебе-то что за резон?

– Так, маленькие просьбы. Ничего особенного, – уклончиво добавил я.

– Ну а помощь от тебя теперь какая будет? Тоже ничего особенного? Ситуация у меня… Пиздец, сам видишь.

– Вижу. Ты пропал. Люди беснуются. Не то что бы ты был фаворитом гонки, но этот неожиданный поворот придал тебе массу популярности.

– Я не читал ничего, – Большаков скривился после моих слов.

– Да брось, отличная технология! Популярности у тебя должно быть уже больше, чем у фаворита.

– Ничего не понимаю все равно. Кто ты? Чем ты занимаешься?

Пошли неудобные вопросы, которые стертая память никак не могла не генерировать. Не мог же я сказать человеку, который планировал вернуть святость русскому народу, что я занимаюсь съемками порно. Причем весьма успешно.

– Давай так – у меня достаточно денег, чтобы помочь тебе с твоей кампанией.

– Я не могу, – он замотал головой. – Я же не знаю, откуда ты взял их! Мне нужны документы о твоей деятельности.

– Ответственный ты слишком, – я даже поморщился после его слов. – Но только понимаешь ли, в чем дело. Либо я помогаю тебе на своих условиях, которые ты не обсуждаешь. И гарантирую тебе победу.

– Либо? – спросил Большаков, когда вышло время, выделенное ему на «подумать».

– Думаю, нет нужны говорить, что будет в случае, если ты откажешься.

– Умеешь уговаривать, – медленно отозвался кандидат, а потом внезапно поднял голову: – А вы кто?

Его возглас заставил меня обернуться. Пришла моя очередь удивляться – позади меня стояла Арина, явно неузнанная дочь Большакова.

Глава 9

Мне понадобилась пара секунд, чтобы понять – она явно не та, за кого себя выдает. Осталось догадаться, кто же она на самом деле.

– Следила за мной? – спросил я.

– А как же иначе я смогла бы добраться до своего обожаемого «папочки», – воскликнула девушка, вновь игриво щуря глазки

– Да кто ты такая?! – раздался голос Большакова и тут же загрохотала кровать, о которую он споткнулся, когда пытался добраться до окна.

– Кажется, папочка тебя не признал, – я сыграл бровями. – Лучше уходи, пока не поздно.

– Ох, не поздно для кого? Для тебя? Или для него, может быть?

– Так, развернулась и вышла, живо.

– Как грубо… Папочка, куда же ты!

Большакова точно подцепили крюком, сдернув с места вместе с ручкой окна, которую он крепко стиснул, пытаясь открыть створки, не менявшие положения с момента постройки дачного домика.

Он ударился копчиком об изголовье кровати, перекувырнулся через него, рухнув на продавленный матрас. Сперва завалился на плечо, запрокинув вверх ноги, согнутые в коленях, невнятно вывернул руки, а потом издав глухой стон, опрокинулся дальше, на живот. При этом голени у него звучно стукнулись об изножье, и лишь после этого тело замерло.

– Джонни? – недоверчиво спросил я, косясь на Большакова.

– Агась, – радостно кивнула деваха, обогнула меня, насколько это позволяло пространство маленького домика, и приблизилась к телу кандидата. – Вот как же хорошо, что ты есть, а, – добавила она, потыкав Валерия Анатольевича пальцем. – Ну, в смысле ты, Ром.

– С чего бы? – просипел я, пытаясь побороть подступающую тошноту.

Ситуация с Викой как-то стабилизировалась, я принял ее и ее прошлое, видя в ней исключительно женщину, но вот новый тандем меня обескуражил.

– А то ты не понимаешь, – все с той же ухмылочкой продолжала Арина, она же Джонни.

8
{"b":"862082","o":1}