— Как ты узнала все? Из писем?

— Нет, — покачала головой я. — По счастливой случайности я оказалась в нашем старом доме, узнала, о том, что там жил серийный убийца, но не верила, что это мой отец. — я едва сдержала слезы, желающие вылиться из глаз. — Но встреча с Кайлом расставила все по своим местам. Правда она также и добавила новых вопросов.

— Каких? — с придыханием спросил Эван, подойдя к нему ближе, я села на кровать рядом с ним.

— Это ты пытался убить Кайла? — интересно, как ответит Эван? Я точно знаю, что Кайл не мог соврать, но Эван не знает этого. Если он вновь соврет мне, я никогда не смогу ему больше доверять. Интересно рискнет ли он сказать правду или напорется на одни и те же грабли? Мне очень было интересно.

На какое-то время между нами повисло молчание. Эван смотрел на меня гадая, стоит ли говорить мне правду или лучше солгать.

— Я пообещал себе, что отныне больше никогда не стану тебе врать, — начал он спокойно. — поэтому скажу правду. Да, это я тот, из-за кого едва не погиб Кайл. — хотя я и знала уже это, но услышать из его уст признание было неожиданно. — Я ненавидел его, мечтал, чтобы ты принадлежала только мне. Отец видел мои страдания и однажды посеял во мне мысли устранить его. Я очень обрадовался, когда он поддержал меня. Когда я совершил это преступление, тетя как-то догадалась об этом, но отец прикрыл меня. Тогда я даже почувствовал связь с ним. — Эван грустно улыбнулся. — Но когда я начал замечать его странности, то понял, что совершил ужасный поступок. — по его глазам я видела, что он сожалеет об этом и я ему поверила.

— Ты молодец, Эван. Рада, что признался мне во всем. — похлопав его по плечу, я улыбнулась ему. — Значит, все из-за папы?

— Я не могу сказать, что все из-за него, он лишь озвучил мысли, которые в моей голове роились. Думаю, рано или поздно я все равно решился бы на это.

— Хотя своим поступком ты и испортил жизнь Кайлу, я думаю, все это было из-за детской незрелости. Думаю, сейчас ты не решился бы на это. — виновато улыбнувшись, Эван пожал плечами.

— Значит, это он тебе все рассказал? — хотя тон Эвана и был спокоен, я видела на дне его глаз ревнивые всполохи. В ответ на его слова, я кивнула. — И как он? Старая дружба заиграла новыми красками? — а уже в этом вопросе я услышала открытое недовольство. Глупый.

— Если считаешь, что я могу подружиться с человеком, искренне невзлюбившем меня, то ты глубоко ошибаешься! — брови Эвана удивленно взлетели в верх.

— То есть как это, невзлюбившему? Он что-то тебе сделал? — обхватив меня за плечи, Эван с беспокойством стал осматривать всю меня. Даже смешно такое волнение после той ревности, что читалась в его глазах.

— Ничего, только вывалил на меня всю эту грязь про отца и тебя. — крепко прижав меня к себе, Эван зашептал:

— Прости, мне жаль, что тебе пришлось все это выслушивать. Как бы мне хотелось быть рядом тогда, когда ты все узнала.

— Боюсь, я накинулась бы на тебя с кулаками. — улыбнулась я, вдыхая его запах. — Что ж, если ты собираешься ехать со мной, то тебе нужно поторопиться, ждать тебя я не буду.

Взяв из сумки свои вещи, я скрылась в ванной, чтобы надеть блузку и юбку-карандаш с золотыми пуговками посередине. Завязав волосы в хвост на макушке и подкрасив лицо косметикой, я улыбнулась своему отражению.

Глаза Эвана ярко засияли при виде меня.

— Моя красавица… — прошептал Эван с восхищением. Бросив на него недовольный взгляд, я ответила:

— Не твоя.

— Поверь, это скоро изменится.

— Ты так в этом уверен? — изогнув бровь дугой спросила я.

— Я тебе нравлюсь, это не вызывает сомнений.

— Разве вчера я непонятно изъяснилась?

— Да, ты говорила, что ничего не чувствуешь ко мне, однако, я совсем тебе не поверил. — поймав меня за запястье, он притянул меня за руку к себе. Сердце учащенно забилось в груди, волнение нахлынуло волной, я застыла, не в силах оторвать взгляда от его красивых губ. Сглотнув, я закусила губу, мечтая о его поцелуе. Видимо прочитав мои мысли, Эван тотчас притянул мою голову к себе и впился в губы безжалостным, всепоглощающим поцелуем. Он пил меня до суха, истязал, терзал мои губы с отчаянным желанием, которое сводило с ума. Уже и я крепко прижималась к нему, притягивая еще ближе к себе. Отвечая на его поцелуй с дикой страстью, я поражалась той силе чувств, что дремала во мне. Наши языки сплелись в диком танце, быстром, резком и пламенном. Все происходящее вокруг перестало что-то значить, даже встреча с отцом не была уже настолько притягательной. Только Эван и его губы. Подняв мое тело одной рукой за талию, он положил меня на кровать, отстраняясь, чтобы насладиться лицом и пухлыми от поцелуя губами. Хотя мне было безумно хорошо и останавливаться совсем не хотелось, когда Эван наклонился ко мне, чтобы вновь накрыть мои губы, я положила свою ладонь на его грудь, создавая дистанцию между нами.

— Нам пора ехать, Эван. — блеск в моих глазах и мягкая улыбка, сделали Эвана раскованней. Поймав мою руку, он прижался к моей ладони губами.

— Еще немного, Рина… Отец ждал слишком много лет, подождет еще.

— Ну, уж нет. — выставив уже вторую руку, я выбралась из-под него, поднимаясь на ноги. — Даю тебе пять минут и ухожу без тебя.

Проводив Эвана хмурым взглядом, я стала приводить в порядок то, что он успел испортить.

Освежившись в душе, Эван привел в порядок свою одежду. Пока я ждала его, с трудом пыталась выбросить тот зверски-притягательный поцелуй, мечтая повторить его вновь. Когда это началось? Когда Эван перестал быть мне просто другом и стал восприниматься мной иначе? Я не помнила. Возможно, когда он впервые поцеловал меня, а может это случилось и того раньше, но я отчаянно не хотела этого замечать.

— Можем идти. — сказал Эван, касаясь моего плеча. Тотчас же я вспомнила куда мы идем и с кем там встретимся. Волнение подкралось к моему горлу, стискивая его в тиски. — Переживаешь?

— Очень! — выдохнула я. — Ты ведь знаешь, как сильно я ждала нашей встречи. Правда я никогда не думала, что это произойдет при таких обстоятельствах.

Едва сдерживая слезы, я опустила голову. Эван подошел ближе, притянув меня к себе.

— Ты ведь знаешь, что я рядом… — я кивнула, уткнувшись в грудь, маняще пахнувшую им.

— Жаль, что тебя не пустят к нему…

— Я попробую договориться.

— Не нужно, Эван. Вряд ли ты хочешь видеть его так же, как и я. Не делай этого из-за меня. Я справлюсь.

Прижав меня еще крепче, он оставил след поцелуя на моей макушке. Отчаянно захотелось вновь поцеловать его, но я не стала этого делать, не хотелось запутывать и без того сложные отношения. Они и так запутаны, после последнего поцелуя я уже не смогу отвертеться и сказать, что он мне безразличен. Вступать с ним в настоящие отношения я тоже все еще не хотела.

Забрав кое-что из номера Эвана, мы вызвали такси. Через пять минут мы сели в припарковавшееся у дороги такси.

На улице было пасмурно и сыро. Дороги до сих пор были залиты лужами, оставшимися после долгого ливня.

Всю дорогу я ужасно нервничала. Эван крепко держал меня за руку, я чувствовала его поддержку и мне было безумно комфортно это.

Приехав в тюрьму, я прошла кучу проверок, прежде чем меня пустили к папе. Эван остался ждать на выходе, а меня повели в комнату для свиданий с заключенными. Мои руки тряслись, а голос дрожал, я ужасно боялась встречи с ним.

Встав у кованного окна с железной решеткой, я тревожно смотрела на унылый пейзаж за окном.

Вот за спиной раздались его шаги и звук закрываемой железной двери. В комнате мы остались совсем одни, такие родные, но в тоже время далекие люди.

— Я долго гадал, кто решил меня навестить. — глядя мне в спину, с легкой хрипотцой, сказал отец. Его голос совсем не изменился, остался таким же, каким я его помнила.

— Здравствуй, папа. — развернувшись к нему лицом, сквозь слезы сказала я.

Годы взяли свое и мой идеально красивый папочка стал не так привлекателен, как был когда-то. Однако, в уставшем лице я все еще узнавала его и не могла остаться равнодушной.