Глядя на скудный улов в ведерке, Нерисса даже порадовалась, что накануне отплытия ученикам Гилмора удалось выловить из воды трех рыбешек.

Наконец галька под днищем лодки зашуршала сильнее, Юрай сошел на мелководье, и Санти последовала за братом. Обхватив нос шлюпки с обеих сторон, близнецы потащили ее на берег. Не дожидаясь, когда лодку вытянут на сушу, Нерисса спрыгнула на полосу прибоя, намочив подол юбки.

– Бес тебя возьми! – процедила она, едва не потеряв сознание от ледяной волны.

– Зато теперь ты на земле, да, саженец? – ехидно хмыкнула Залия, степенно выбираясь из лодки.

Оставив реплику чародейки без ответа, Нерисса поспешила на сушу и осмотрелась.

На берегу не было ни души, даже чайки не верещали над головой. Выждав на всякий случай лишнее мгновение и убедившись, что действительно никого поблизости нет, Нерисса присела на колени. Опустив ладонь, она зарылась пальцами в ледяную гальку, прощупывая почву.

Земля Одичалого берега ярко отличалась от торфа родного Клыка. Галька здесь была холодная, но гладкая, она не дрожала, а переливалась звучанием, звук не плыл по ней, а обволакивал, мягко резонируя в теле. Нерисса слабо улыбнулась:

– Здесь так… спокойно, – призналась она, недоверчиво осмотрев берег.

– Здесь – да. Но не верь этому ощущению, – предостерегла Санти.

От ее слов стало не по себе.

– Почему? – нахмурилась Нерисса.

Глаза Санти, повидавшие все острова Фелтдермиира, сверкнули холодом:

– Это твой первый выход в море и первая высадка на чужие земли. Смотри себе под ноги, а не по сторонам, и не доверяй приветливым улыбкам. Все в этих местах пропитано ложью, не позволяй ей опьянить тебя. Чем раньше заметишь кривые тени за спинами людей, тем проще будет распознать в их улыбках оскал.

Нерисса молча поджала губы и крепче стиснула ведро с рыбой.

– Не хочешь помочь? – недовольный голос Залии царапнул слух, и Нерисса моментально опомнилась, откладывая размышления об устройстве Миира и жизни в нем на более подходящее время.

Опустив ведро с рыбой на землю – как жаль, что не на голову Залии, – Нерисса бросилась на подмогу близнецам.

Аккуратно укрыв шлюпку за грядой валунов и накидав на нее сверху сухих водорослей, группа двинулась в город. По дороге Юрай и Санти продали рыбу и выручили немного грох на расходы. У островных жителей Клыка по обыкновению не водилось монет, в то время как на крупных землях особенно ценилась тяжесть кисета.

Проиграв в борьбе с любопытством, Нерисса догнала Юрая и взяла из его рук один грох, взвесив его на ладони. Это был обычный кругляш с оттиском в виде головы чайки с одной стороны и письменами с другой. Монета блестела на солнце, но в ней не было ничего необычного. Неудивительно, что бывший владелец гроха так просто отдал его и еще несколько таких в обмен на рыбу.

– На него ты можешь позволить себе миску с супом и койку в трактире, – подсказал Юрай.

– На это? – Нерисса выше подняла грох, недоверчиво осмотрев его со всех сторон. – Как так вышло, что монета одна, а при обмене может дать и койку, и суп? – Она подбросила кругляш в воздух, и Юрай ловко его подхватил.

– Такие времена.

То, каким тоном он это сказал, совсем не обнадежило. Поджав губы, Нерисса молча затянула бечевку у воротника мантии, прячась от сильного ветра.

Маленький тракт бесконечной лентой полз в гору. Серые пейзажи на пути постепенно сменялись дымчатыми. Заснувшие по осени растения отличались пепельно-зеленой окраской. Жители острова разбавляли скудную палитру цветов яркими одеждами и пестрыми пятнами на стенах домов, которые теснились друг к другу на протяжении всего пути.

Для Нериссы все это было в новинку. Серые пейзажи не казались такими уж унылыми, а «недружелюбные» жители деревни Клиппе выглядели не такими и неприветливыми. Привыкшая к мрачным краскам родного Клыка, к одним и тем же лицам, Нерисса чувствовала себя на Одичалом берегу так, будто только что обрела свободу.

Она наконец смогла вздохнуть полной грудью. Нерисса не без интереса заглянула в оконце магазинчика, где худенькая старушонка шила цветастое платье из обрезков тканей; понаблюдала, как мальчишки гоняли на набережной чаек; стала свидетелем небольшой потасовки мужчин у дверей захудалого паба и даже увидела настоящих коз, которые промаршировали по брусчатке, трезвоня подвешенными на шеи колокольчиками!

На Клыке никакой живности, кроме птиц, не водилось в силу того, что звериные звуки и запахи могли выдать разведчикам короля существование людей на мертвом острове.

Нерисса, сама того не замечая, прониклась чарующей атмосферой Одичалого берега, и что больше всего ее поразило, так это то, что никто не кинулся к группе с вилами и зажженными факелами! Казалось, жизнь в этом месте замерла в какой-то неизвестный всему остальному Мииру миг.

Совсем не хотелось покидать Одичалый берег на рассвете. Наоборот, хотелось наведаться в магазин, чтобы померить платье из ярких лоскутков, вместе с мальчишками погонять чаек на пляже, поболеть за кого-нибудь из дерущихся мужичков, попробовать, какова у коз шерсть на ощупь. Но холодный ветер и пронзительный звон на подкорках сознания напомнили, где место всем магам – подальше отсюда, в пещерах острова Клык. Там, где никто не скрывал за улыбкой желание спалить тебя на костре, когда узнавал, что ты маг стихии земли…

– Что бы там ни сказала тебе Санти об этом острове, здесь и правда здорово, – голос Залии резко вырвал Нериссу из дум.

Она шире раскрыла глаза и втянула носом солоноватый морской воздух. Голова пошла кругом даже не от того, что привычный климат Клыка уступил место причудам Одичалого берега, а от того, что Залия впервые заговорила без остервенения и желания уязвить.

Обезоруженная Нерисса даже на мгновение растерялась, но как бы слова чародейки ни подкупали, соглашаться с ней не хотелось – как и заблуждаться в своих чувствах:

– Возможно. Но нам здесь не место.

– Нам нигде нет места, – фыркнула Залия. – Поэтому прими это как должное и наслаждайся моментом, пока можешь. Он не вечный.

Слова Залии оглушили. Нерисса чуть было не замерла как вкопанная. Насупившись и втянув голову в плечи, отчего грубый ворот мантии царапнул подбородок, она продолжила путь молча, переваривая слова чародейки.

Главный тракт уводил путников от Клиппе все дальше – в сторону портового городка на юге острова – Хэйфенхолла. Одичалый берег был невелик, но притом жутко ухабист, отчего казался более протяженным. Тракт, уползая от одной точки на карте к другой, то круто поднимался вверх, а то резво опускался вниз, шел через низины, минуя опасные овраги, где в темное время ненароком можно было оступиться и сломать шею.

Дорога отняла уйму времени и не меньше сил. Когда лазутчики добрались до крохотного постоялого двора близ Хэйфенхолла, Нерисса не могла ровно стоять, все время пошатывалась: на ногах набухли кровавые мозоли, а мышцы дрожали. Стоило еще сказать спасибо Старейшинам за то, что гоняли на тренировках, готовя тело к трудностям, иначе силы оставили бы еще на середине пути… Однако все трудности и усталость легко позабылись, стоило повалиться на соломенный тюфяк на полу. Вытянувшись в полный рост и сунув под голову тощую подушку, Нерисса провалилась в сон.

Отряд выдвинулся еще до восхода солнца. В это время Одичалый берег тонул в утреннем тумане, не позволяющем рассмотреть что-либо дальше собственного носа. Слабый свет просыпающегося дня лениво боролся с темнотой, заметно усложняя продвижение. Опасаясь сойти с тракта, Юрай зажег два факела, что светили путеводными звездами, спасая от участи свалиться в канаву.

В порт Хэйфенхолла отряд прибыл, когда туман рассеялся и небо чуть прояснилось. Близнецы Юрай и Санти вышли вперед, и оставалось только ступать следом за ними в сторону ребристых настилов над водой, к которым моряки вязали канаты от лодок и шхун.

Нерисса хмыкнула, досадуя, что подозрительность Кастора лишила отряд возможности тайно причалить на Гринфордт Малый на собственной шлюпке. Все подступы к суше были под наблюдением, на землю было невозможно пробраться с моря незамеченным, единственный вариант – плыть на чужом судне. Это было во всех смыслах безопаснее. Такие корабли проходили стандартную процедуру проверки, в то время как одиночные шлюпки подвергались строжайшему контролю.