Проводив отца взглядом, Лоран посмотрел на Самаэля и заметил ехидный огонек в его глазах.

– После тебя, брат, – протянул мальчишка.

– Иначе и быть не может, Сэм.

Опустившись в высеченное из камня кресло, Лоран оттянул лацканы темно-изумрудного дублета, чтобы избавиться от тонких заломов ткани. Пальцы машинально перебирали благородную драпировку, но взгляд и мысли были направлены отнюдь не на одежду. Глазами он следил за длинным силуэтом Моргота – тот медленно направлялся к дверям-исполинам, за которыми толпились советники и капитаны.

Моргот пересек помещение, словно призрак, – края длинного упленда беззвучно тянулись за ним по полу, – и добрался до караульных, ожидавших у высоких дверей. Старик кивнул им, чтобы они впустили в зал членов совета.

Правитель Гринфордта нередко подозревал собственную тень в измене, поэтому теперь перемещение по замку строго контролировалось. Своей паранойей король вогнал всех в неописуемый страх, половина двора была вынуждена покинуть замок, чтобы не вызывать подозрений. В последние годы основа некогда преуспевающего королевства таяла как ледник в море, медленно, но неизбежно.

Лоран пытался убедить короля, что такими методами тот самолично разберет свою цитадель по камешку и останется без поддержки совета, однако его резкое высказывание лишь ухудшило их отношения. Стремясь спасти королевство от гибели, Лоран раз за разом натыкался на неодобрение отца, и это потихоньку подрывало семейные узы. Неудивительно, что Кастор прочит в наследники Самаэля. Однако так просто отдавать свой трон младшему брату Лоран был не намерен…

В зале постепенно собрались все члены совета – тринадцать человек уселись за каменный стол. Стражники, караулившие у единственного входа, незамедлительно покинули помещение и заперли за собой двери. Как указывал закон, никто, кроме членов совета, не имел права находиться в зале, когда там обсуждалось будущее королевства.

– Да начнется совет наследников Фенрирскьефтена! – возвестил король и торжественно опустил правую руку на холодную поверхность стола.

Остальные двенадцать человек, поддержав слово правителя, опустили на стол руки, тем самым принося клятву в верности и преданности землям Гринфордта. Накрыв каменный стол ладонью, Лоран легонько погладил поверхность. Пальцы очертили глубокие бороздки на столешнице – рунические письмена. В груди зародился смешок.

Он считал традицию приносить клятву устаревшей, никому не нужной формальностью. Куда лучше члены совета могли продемонстрировать преданность, уделяя больше внимания нуждам простых людей и состоянию острова. Но словом клясться камню, пусть и исчерченному древними текстами силы? Какая глупость!

– Гроза! – пророкотал король, рывком оторвав руку от камня. – Гроза, что бушует над нашими головами, – происки нечистой силы!

Он оглядел присутствующих, и вкруг стола закружился хоровод приглушенных голосов, больше напоминающих шипение змей в гнезде.

Как обычно – заседание совета превратилось в балаган.

Лоран скучающе вздохнул и перевел взгляд на Самаэля. Брат, прикрывая кулаком губы в попытках скрыть усмешку, насмехался над помпезностью отцовских слов и реакцией совета, однако король, ослепленный любовью к младшему сыну, не замечал его неуважения.

Лорана даже позабавила мысль, куда может привести королевство правление Самаэля в том случае, если именно он займет престол.

– Сто четыре года прошло со дня, когда ведьма, полыхая в огне, изрекла свое проклятие, – продолжал тем временем Кастор. – Девяносто девять лет королевство процветало: мы не знали голода, поля давали хлеб, а скот – молоко и мясо, рыба не покидала нашу гавань… Но пять лет назад все изменилось. – Король вгляделся в лица членов совета, как будто требуя отчитаться, почему рыба ушла именно в годы его правления.

Короткая пауза вызвала новую волну шепота и шипения. Лоран гневно стиснул кулаки на подлокотниках кресла, и острая грань неприятно царапнула кожу.

Отец рассуждал о тяготах последних лет, в то время как крестьяне по ту сторону моста никогда и слыхом не слыхивали о «процветании». Зерна было в избытке лишь на королевском острове, скот вольно пасся на лугах при замке, самые чистые и богатые рыбой воды омывали берега Гринфордта Великого, в то время как Гринфордт Малый жил впроголодь – мука и мясо поставлялись туда через раз. Крестьянский берег выживал за счет даров моря, но пять лет назад ситуация стала еще хуже: рыба перестала заходить в бухты, оставляя народ ни с чем.

Проклятие Одханы стало действовать сразу же – как только последнее слово сорвалось с ее губ. Беды множились, жизнь простого люда становилась все тяжелее, проклятие незримо расползалось, словно яд, чтобы в один миг поразить все королевство.

Лоран неоднократно убеждал отца в важности немедленных действий, но в конце концов все попытки вразумить Кастора потерпели поражение. Король был упрям и непреклонен, и эти черты характера он щедро передал сыновьям в наследство. Однако, как бы Лорану ни хотелось развеять иллюзии отца, в одном он был с ним согласен: впереди их ждали куда более темные времена. Бури и грозы, падеж скота и гниение урожая – это только начало.

– Ваше величество… – раболепно обратился к королю один из советников.

Устремив на говорившего грозный взгляд, король неспешно кивнул, и советник продолжал уже увереннее:

– Ваше величество, Форт-Роттерфол согласился передать нашим послам новый способ проращивания зерна. По мнению землепашцев, торфяные почвы Гринфордта теряют способность плодоносить из-за того, что порода видоизменяется, и способ проращивания зерна с Форт-Роттерфола, где почва отличается большим содержанием песка, нам поможет.

– Ваше величество, – поддержал первого советника второй, – уход рыбы местные рыбаки объясняют сменой течения. Народ считает, что с приходом следующей весны наши бухты снова наполнятся морской живностью, и наверняка она не покинет их на протяжении нескольких лет.

Король молчал, и это молчание заставило всех членов совета насторожиться. Не прошло и секунды, как Кастор бухнул кулаком о каменный стол и, брызжа слюной, заорал:

– Вы вздумали издеваться надо мной? Вы смеете мне говорить о какой-то вшивой подачке со стороны Форт-Роттерфола и домыслах рыбаков, когда над нами нависло проклятие?!!

– Милорд… – сжался первый советник.

– Ты, верно, посчитал, что я решил обсудить сельскохозяйственные проблемы, закрывая глаза на смертельную опасность нависшей кары? Ты, верно, считаешь, что способ проращивания зерна с Форт-Роттерфола снимет с нас проклятие Одханы?

– Отец. – Лоран отвел глаза от каменного стола и холодно взглянул на короля, желая остудить его ярость – не хватало еще, чтобы с плеч полетели головы ни в чем не повинных людей.

Кастор вскипел по понятной причине: совет не воспринял всерьез его опасений и силу слов Одханы, списывая невзгоды на неудачный год, неправильное течение рек, изменение ветров или необычное положение солнца… Быть может, советники были правы, взяв в расчет естественные причины несчастий, но они совершили ошибку, не уделив тревогам короля должного внимания. Однако, если и так, разве можно их упрекать? Они имели право высказаться. В справедливом королевстве каждый был волен говорить то, что считает нужным, и Лоран это понимал. Но подобную точку зрения, как и многие другие, Кастор с ним не разделял.

Король оторвал взор от каменного стола и грозно глянул вправо. Выпрямившись, Лоран приподнял подбородок и с легкостью выдержал взгляд отца, в глазах которого явственно читались гнев и холод, но также и горечь. Кастор не принимал сына как члена семьи, но уважал, признавая как советника при дворе.

Порой Лоран подозревал, что именно его высокий авторитет не позволял отцу проникнуться к нему родственными чувствами. Да и могла ли вовсе идти речь о каких-либо чувствах, когда Кастор не умел быть отцом, а Лоран не научился быть добрым сыном?

– Продолжим, – процедил король и медленно повернулся к членам совета. Уперев обе ладони в столешницу, он заговорил уже мягче: – Проклятие Одханы, увы, не снять с помощью нового способа проращивания зерна. – Все наши невзгоды – это происки колдуньи. Ее пророчество исполнилось спустя сотню с лишним лет, и именно нам надлежит искать решение, пока над головами у нас есть крыша, а под ногами – земля. Наша цель – не просто выжить, а жить, не испытывая страха, но чтобы этого достичь, нужно найти способ избавиться от проклятия. Увы… такую скверну порушить способна лишь та же гниль… – севшим голосом продолжал он. – Братья мои, нам предстоит найти решение. Наши безопасность и счастливое будущее не должны зависеть от черной магии…