Она воровато огляделась по сторонам, лишний раз убеждаясь, что в кабинете мы одни, и рядом нет левых ушей. По её поведению видно, как человека распирает полученная информация, ей явно не терпится с кем-то поделиться.

– Да… Я такое о ней узнала, ты в шоке будешь! Я сама до сих пор отойти не могу.

– И что ты такого узнала?

Секретарь замешкалась, крутя своими белыми кудрями, а у меня сложилось впечатление, что она может и передумать рассказывать. Но она лишь произнесла:

– Только обещай, что это между нами, и дальше этого кабинета такая конфиденциальная информация не уйдет.

– Хорошо, обещаю.

– Ну ладно, ты тайны хранить умеешь. А мне хоть с кем-то поделиться хочется. Информация бомба! Помнишь наш новогодний корпоратив?

– И?

– Что «и»? Эх, Настька, ты же там самая трезвая из всех гостей была, а элементарных вещей не заметила.

– И что я там не заметила? Причём тут наш корпоратив, который был два месяца назад, и назначение Ирины на должность?

Любочка аж закашлялась от моего вопроса, а на лице у неё появилась недоумение:

– А вот при том, при самом! Ты простых вещей рядом с собой не замечаешь. А дело было так. Ира станцевала с нашим гендиром пару медляков, а потом резко «домой» засобиралась. Она якобы ушла, и Петр наш спустя три минуты следом за ней ушёл…

– И?

– Ты правда об этом не знала? Да весь офис гремел о том, что они того самого, ну, ты поняла!

– В смысле «того самого»? Он ведь женат, и она замужем, у неё же муж и дочь вроде есть …

– Забавная ты, Настя, и когда кого это останавливало?! Ах да… Ты у нас не в счёт.

– Ладно, допустим, они замутили тогда друг с другом. Думаешь из- за этого он её на должность назначил?

– Хм, может быть после одного раза и не назначил бы он её. Постоянными любовниками они точно не стали, иначе я об этом бы знала. Только… после того самого раза последствия у всего этого случайно образовались.

–Ты о чём? Какие последствия?

– Да, какие- какие… залетела она!

Меня словно облили ледяной водой. После нескольких лет бездетного брака, и многочисленных обследований, не очень приятно узнать, что у кого –то бывает так легко, по залету.

– Ну, кхм, что же и такое бывает. Если всё что ты говоришь правда, то ей в декрет нужно готовиться, какой смысл её на должность тогда ставить?

– Какой декрет? Ты ополоумела что ли? В том-то и дело, что Ирина наша на больничном третий день уже, завтра на работу собралась выходить. Аборт она сделала.

– Аборт?

– А что ещё ей оставалось? Муж у неё под новый год в командировке был, следовательно, не может быть отцом её ребенка. Да и Петру дитё на стороне совершенно не нужно. А назначение её это… я как поняла моральная компенсация ей, чтобы дурного в голову не брала.

– То есть, он должностью откупился за убиенную жизнь?

Любочка неодобрительно на меня посмотрела:

– Ты говоришь сейчас, как религиозная фанатка… мы в двадцать первом веке вообще-то живем! Какая убиенная жизнь? Срок у нее недель 6-7 не больше был.

Разговор мне стал до отвращения неприятен и я решила его быстрее свернуть.

– Ладно, давай закроем эту тему. Спасибо тебе, Любочка, за информацию.

Я поднялась со стула и направилась к выходу.

– Настя… Анастасия Александровна, вы это куда?

– А… начальник на месте?

– На месте… Что ты задумала?

– Пойду его поздравлю… с назначением, которое он подписал.

– Не забудь, что ты мне обещала! Всё между нами должно остаться.

– Ага.

Я зашла в кабинет генерального, громко хлопнув дверью за собой. Не помню, чтобы когда-либо до этого я была такой злой и решительной. Нет, с новым назначением я бы ещё может быть и смирилась, хотя Петр Иванович и обещал эту должность мне. Но вот то, что он этим назначением он в прямом смысле откупился…, расплатился за жизнь своего не родившегося ребенка. Это меня задело. Вывело из себя. Мерзко. Подло. Гадко, всё это!

Обидно, что кто-то годами обследуется и у него ничего не получается, а кто-то вот так поступает. Переспали. Зачали. Избавились. Мерзко с такими людьми в одном коллективе работать. Противно! Не хочу!

– Анастасия Александровна? Я вас не вызывал.

–Я знаю.

– У вас срочное?

– Да. Я знаю о новом назначении начальника договорного отдела.

– Ах, это. Да, как раз хотел с Вами об этом поговорить.

– Неужели? А говорите, что не вызывали?

Я удивленно подняла бровь вверх.

– Не передергивайте. Я бы хотел вас попросить поддержать Ирину Николаевну и первое время продолжить выполнять прежний функционал, который был на вас.

– То есть? Я правильно вас понимаю, вы хотите, чтобы назначена была она, а всю работу выполняла я?

– Что за тон, Анастасия Александровна! Не нужно все воспринимать так категорично. Человеку нужно влиться в должность, разобраться со всеми новыми обязанностями. А вы уже знаете, что там и как.

– Нет.

– Что «нет»?

Начальник привык к тому, что я ему никогда ни в чем не перечила. Старалась выполнять любые его задания, без отказа и сопротивления. Поход к нему я знала и дельные предложения вносила под его хорошее настроение, аргументированно подготовившись и подтверждая их рациональность графиками и таблицами. Поэтому моё «нет» его очень удивило.

– «Нет»– это значит, что я не буду этого делать.

– Так, это же не безвозмездно. Я бы вам премию за такую помощь выписал.

– И даже за премию. Честно говоря, я сама рассчитывала на эту должность.

– Ах, вот в чем дело! Скрывать не буду: я знал об этом, и даже именно вас рассматривал на эту должность! Но… Это мое решение и оно обжалованию не подлежит.

– А я и не обжалую, я ухожу.

– Хорошо, идите.

–Петр Иванович, я совсем ухожу. По-собственному.

– Что за бред?! Анастасия Але… Настя. Прекрати! Что за детские обиды?

– Нет. Это взрослое, выверенное решение. Надеюсь Вы не будите настаивать на том, чтобы я две недели отрабатывала?

– Буду!

– Не стоит.

– Это ещё почему?

– Потому что за эти две недели вынужденного пребывания на работе я могу в присутствии коллег начать задавать различные не очень удобные вопросы своей новой начальнице. Например, почему выгодные для предприятия сделки заключила я, а на должность поставили другую? Или уточню, по каким нынче критериям в начальники выбирают… Думаю, что стресс не нужен ни мне, ни Вам. Так что лучше сразу подпишите мне моё заявление по-собственному.

– Ты хорошо подумала, Анастасия Александровна? Быть может…

– Не может. Я разочаровалась в вас и в этой фирме, поэтому здесь оставаться больше не хочу.

– Я понял. Иди, пиши заявление…

Из офиса я вышла в состоянии раздрайва. Нет, о своем решении я не жалею. Не смогу работать с начальницей, которая свою должность получила за то, что сделала аборт. Я мечтаю быть матерью! В свое время я не смогла получить желаемого при муже, а сейчас и подавно мне даже пытаться беременеть не от кого… А некоторые женщины с легкостью делают аборт…

Внезапно на меня нахлынули воспоминания прошлого. Три года назад я так же шла с работы, нагруженная пакетами из магазина по самоё не хочу, и настроение было ниже плинтуса. Тяжёлые пакеты оттягивали руки, да и к тому же дождь стал моросить. А зонт держать мне разве что зубами осталось. Вот и пришлось мокнуть. Промокла насквозь, вместе с нижним бельём. Но настроение мне испортило не это, и даже не пакеты, которые оттягивали руки.

Утром муж заявил, что не может пойти со мной в клинику на обследование, так как у него много работы, и он слишком загружен. А когда я пришла с работы с пакетами, то застала супруга дома, с бутылкой пива. Он футбол смотрел. Всё бы ничего, только в процессе разговора выяснилось, что футбол начался в 16 часов, и ради футбола он раньше с работы ушел… Мне же говорил, что не может этого сделать. Терпеть не могу вранья!

– То есть, значит, ради обследования в клинике ты отпроситься не можешь, а ради футбола – пожалуйста.