– “Это он так рад моему появлению”, – решил я и сел на самый дальний стул от него, чтобы показаться скромным и воспитанным сотрудником.

– Меня предупредили о вашем визите, – Павел Геннадьевич достал из ящика своего стола большую красную папку с тесненным цветным советским гербом на обложке. – Возьмите ее и ознакомитесь с содержимом, – он принес папку мне и кинул на стол, прямо перед моим носом. Папка плюхнулась так, что в ушах немного зазвенело. От удара я даже моргнул и немного дернулся, но не подал виду. – Объект, который вы будете охранять, весьма секретный. Прошу вне работы не распространяться о том, что здесь происходит, и чем здесь занимаются люди, – добавил мой новый начальник.

– А что это за объект? – спросил я, до сих пор не понимая, что мне предстояло охранять.

– Вы, надеюсь, когда-нибудь слышали про адронный коллайдер? – спросил меня Павел Геннадьевич.

– Да, – ответил я, не понимая к чему мне задали этот странный вопрос. – В новостях я как-то слышал, что его построили где-то в Европе. Еще слышал, есть мнение, что когда его там запустят, то появится черная дыра, которая поглотит весь наш мир.

– Это все, что вы про него знаете? – еще шире улыбнулся Павел Геннадьевич, словно я сказал что-то смешное.

– Да, – ответил я, немного покопавшись в своей памяти. – “Странные вопросы он мне задает”, – волновался я. – “Валит гад. На ум может проверяет?”.

– Откройте папку, – предложил, или даже приказал, Павел Геннадьевич, указав на папку с гербом.

За красной обложкой оказалась подборка старых черно-белых фотографий, на которых радостные люди со знаменем в руках строили что-то грандиозное.

– На этих снимках вся история нашего города и института, – пояснил он. – В 1960 году, в Протвино, началось строительство самого большого в мире ускорителя элементарных частиц на энергию протонов 70 миллиардов электрон-вольт, так называемого адронного коллайдера, – глаза Павла Геннадьевича горели гордостью. – Кольцо ускорителя составляет двадцать один километр в длину и пятнадцать километров в диаметре. Этот громадный тоннель, был вырыт на глубине шестидесяти метров под землей. Ширина этого тоннеля почти шесть метров, что делает его похожим на привычное метро. Сходство с метро дополняется еще и тем, что примерно через каждые полтора километра к кольцевому тоннелю ускорителя примыкают подземные залы для размещения крупногабаритного оборудования («станции»). Эти залы связаны с поверхностью вертикальными шахтами для проводки коммуникаций и транспортировки оборудования. Кольцо ускорителя одним краем проходит через Протвино, а другим касается деревни Шатово. Мы с вами находимся в центре управления Ускорительно-Накопительным Комплексом, сокращенно – УНК.

– А наш русский коллайдер больше европейского? – поинтересовался я. Привычка постоянно сравнивать все иностранное и наше была у меня в крови.

– Нет, – грустно ответил Павел Геннадьевич. – В Церне, в Швейцарии, – пояснил он лично для меня, что это название города, – длинна кольца тамошнего ускорителя на шесть километров длиннее, – здесь лицо Павла Геннадьевича погрустнело еще больше. – Но, сейчас не об этом, – он сменил тему, намекая на то, чтобы я больше его не перебивал. – Наш российский ускоритель достроить до конца не успели. Советское государство, после перестройки, оказалось не в состоянии реализовать до конца этот величайший научный проект, призванный двинуть нашу науку далеко вперед. На текущий момент, выделяемых страной денег хватает только на мелкий ремонт ускорителя, да и на некоторые очень скромные научные опыты, – тут Павел Геннадьевич виновато опустил взгляд в пол. Потом очнулся и посмотрел на меня. – Вопросы еще есть?

– Ага, – робко произнес я. – А здесь не опасно находиться людям? – я сделал наивные глаза. Словосочетание – “адронный коллайдер” пугало меня.

– Не бойтесь, – Павел Геннадьевич снова улыбнулся моему вопросу, – Вашему здоровью здесь ничего не угрожает, – успокоил он меня. – Возвращайтесь к Герману. Он определит вам ваше место работы и введет в курс дела, – Павел Геннадьевич подошел ко мне и дружественно пожал руку, словно благословляя на ратные подвиги.

– Разрешите идти? – на всякий случай спросил я, снова вытянувшись по стойке смирно.

– Идите, – отпустил меня мой новый начальник.

Я четко, по военному, развернулся и строевым шагом вышел из кабинета. За дверью меня ждал Герман, который сидел на стуле и читал газету. Он повел меня к проходной, в “дежурку”, где быстро рассказал про все мои новые должностные обязанности.

Наша дежурная смена состояла из меня, Германа и нескольких местных деревенских бабулек, дежуривших по кольцу на шахтах-входах в тоннель ускорителя, прямо на поверхности. Старшим смены являлся Герман. Каждое утро он проводил инструктаж для дежурных и отвечал за охрану всего объекта ускорителя. Были еще три такие же смены, что позволяло нам работать сутки через трое. Основная обязанность у меня, как у охранника, заключалась в том, что мне требовалось днем сидеть у входа в здании УНК (ускорительно накопительный комплекс) и следить за пропускным режимом (этому я в совершенстве научился на прошлой работе). Дополнительно, я должен был принимать каждый час звонки от дежурных бабулек, что все у них без происшествий и регистрировать эти звонки в специальном журнале. Скажу заранее, что журнал я заполнял сразу на сутки, а бабульки упорно отказывались звонить нам просто так, без повода.

Была у меня с Германом еще одна приятная обязанность. Один раз в неделю кольцо ускорителя нужно было осматривать на предмет затоплений, незваных гостей (бомжей и туристов) и сохранности хранящегося там дорогостоящего оборудования. Для этого в тоннеле имелся скутер, на котором мы совершали круговой объезд тоннеля ускорителя, по очереди с Германом. Из оружия у нас была резиновая дубинка, газовый баллончик и крепкие голые мужские руки. В случае проникновения на объект посторонних лиц, должностная инструкция требовала сразу вызвать полицию и следить за нарушителями, не вступая с ними в конфликт.

Все свои новые обязанности я освоил очень быстро. Эта непыльная легкая работенка мне очень понравилась. Людей здесь было мало, на работу можно было доехать быстро и без пробок, начальник оказался вполне дружелюбным типом. В общем – тихо, спокойно и хорошо. Если становилось совсем скучно во время смены, то можно было по тоннелю доехать на скутере до дежурных бабулек и пообщаться с ними на разные жизненные темы, узнать все последние сплетни и пощелкать семечек. Но, все это было всего лишь затишьем перед надвигающейся бурей.

Глава 2

:

Горыныч

Все эта удивительная история началась с крупных финансовых вливаний в наш заброшенный и немного секретный адронный коллайдер. Большую часть этих денег выделило государство по программе развития нанотехнологий. Не меньшую часть перечислили местные предприниматели в качестве инвестиций в инновации, под давлением городской администрации и налоговой. Остальное заработал сам научный центр, продав что-то из ненужного, недавно разработанного, оборудования, которое еще не успели растащить на цветной металл. Жизнь внутри нашего ускорителя закипела, как в большом оживленном муравейнике. Почти каждый день к нам привозили новую, упакованную в прозрачную пленку, сложную технику, которую спешно монтировали нанятые рабочие нерусского происхождения, как в самом центре управления, так и по всему кольцу ускорителя. Все чаще и чаще к нам стали наведываться ученые-иностранцы и какие-то важные дяденьки из самой Москвы и правительства, которым устраивал экскурсии лично Павел Геннадьевич. Все уже полным ходом шло к тому, чтобы запустить в кратчайшие сроки свой собственный адронный коллайдер или как его называют у нас – “Ускоритель элементарных частиц”. Скорей всего, его решили реанимировать под программу развития нанотехнологий с целью вывести нашу страну из глубокого отставания в областях развития современных технологий и импортозамещения. Наночастицы должен ускорять наш коллайдер и делать это должны только наши русские инженеры.