Я не могла почувствовать то, что чувствовала Тауни.

Подойдя к шкафу рядом с панельной дверью, я достала фонарик и дробовик Бернадетт. Передав дробовик Оливии, направилась к лестнице.

— Осторожно, ружье заряжено. Держи его направленным в потолок и не отходи от Тауни. Я вернусь через несколько минут.

— Это разумно? — спросила Оливия.

— Мне не удается почувствовать то, что чувствует Тауни. Попробую подойти поближе.

— Спрошу еще раз, это разумно?

Я остановилась, оглянувшись на подругу.

— Я не буду подходить близко. И не стану его преследовать. Я просто хочу проверить.

— Хорошо, но если ты не вернешься через пять минут, мы пойдем за тобой.

Тауни встала позади Оливии, прижавшись спиной к стене. «Умная девочка», — подумала я, поспешно спускаясь по лестнице.

Оказавшись внизу, я миновала зону отдыха и вышла через раздвижную дверь во внутренний дворик. Шаг за шагом я приближалась к заднему двору, пытаясь и чувствами, и глазами найти источник страха Тауни.

Только ступив с бетона на траву, я его почувствовала. Взглянула налево и увидела его в глубине деревьев. Не думаю, что он мог меня видеть, но точно знала, чувствует. Удивительно, как Тауни смогла обнаружить его раньше меня. Может быть, потому, что она проводила с ним время, как до, так и во время своего плена. А может, ее экстрасенсорные способности сильнее моих или усилились из-за недавней травмы. Я не понимала. Просто порадовалась, что ее экстрасенсорная система предупреждения сработала.

Стоя на месте, я ощутила, как он удаляется вглубь леса.

— Трус, — выругалась я, не понимая, о ком говорю: о нем или о себе. Будь я посмелее, может быть, и побежала бы за ним. Но без поддержки разумнее оставаться здесь, чтобы защитить Тауни. Впрочем, мысль об Оливии наверху с дробовиком пугала меня больше, чем перспектива бежать ночью по лесу.

Я оставалась возле дома, продолжая следить за его энергией, пока не перестала ее чувствовать.

Судя по тому, что он пришел сюда, рискуя быть пойманным, он не только знал, что Тауни здесь, но и хотел ее вернуть. Но почему? Зачем ему рисковать? Почему он хотел именно ее? Почему ему так важно, что она экстрасенс?

В одном я не сомневалась: больше никому не позволю похитить Тауни. Только не под моим присмотром.

Я пересекла внутренний дворик и вошла в дом, закрыв за собой дверь. Поднимаясь по лестнице, я крикнула:

— Я одна.

— Мы знаем, — отозвалась Оливия. — Я положила дробовик на журнальный столик. Тауни сказала, что кто бы там ни был, он ушел.

Я поставила фонарик на кухонную столешницу и вернула оружие в шкаф.

— Я умираю от голода. Что там у нас? У меня слюнки текут.

Тауни сняла стеклянную крышку.

— Запеканка с курицей альфредо. Надеюсь, тебе понравится.

— Звучит вкусно. Можно уже есть?

— Да, — отозвалась Тауни, ставя стаканы на стол. — Хочешь чай со льдом?

— С удовольствием, — ответила я. — Но почему бы мне не наполнить стаканы, пока ты раскладываешь еду?

— Другими словами, она не хочет, чтобы я занималась сервировкой, — усмехнулась Оливия, неся на стол тарелку с чесночным хлебом.

Я подмигнула Тауни и достала из холодильника чай со льдом.

— Примерно так.

Быстро накрыв на стол, мы все принялись за еду. Я поделилась с ними хорошими новостями о Томе, пока мы ели. Закончив, мы вместе убрали и вымыли посуду, но убрали еду на случай, если Санни или Айзек проголодаются.

Услышав писк сигнализации, я вышла на крыльцо, чтобы впустить всех в дом, и предложила Айзеку провести экскурсию для его жены Элис, пользуясь тем, что Бернадетт отсутствует.

После того как Айзек и Элис уехали, я попросила Тауни пройтись со мной по дому, запереть все двери и окна. Я надеялась, что, участвуя в этом процессе, она почувствует себя в большей безопасности. Санни шла за нами, не говоря ни слова.

Когда мы закончили, Тауни показала мне, какую спальню выбрала для них с матерью. Я не удивилась, что она предпочла комнату рядом с моей, но необходимо чтобы Тауни научилась сама себя защищать. Я все еще оставалась подозреваемой в смерти отца. Если меня арестуют, не хотелось, чтобы она упала духом.

Оглядев комнату, я помогла ей донести наверх все необходимое. Стаканы мы поставили на дорожку у окна ее спальни. На полу по одну сторону кровати разместили сковородку, по другую — бейсбольную биту. Их обувь и куртки, а также сумочка и телефон Санни перекочевали в спальню. Из комнаты Бернадетт я перетащила деревянный стул, показав Тауни, как подставлять его под дверную ручку.

Когда мы закончили, Тауни усмехнулась, оглядывая комнату.

— Это довольно забавно. Странно, но весело. — Когда сушилка просигналила, Тауни выбежала из комнаты в коридор.

— Она такая другая, — прокомментировала Санни, сидя в кресле в углу комнаты. — Я не помню, когда она в последний раз была так счастлива. Даже до… Ну, ты понимаешь.

— Скорее всего, она чувствовала свои способности еще до похищения, — осторожно пояснила я Санни. — У нее потрясающая интуиция.

— Что значит «интуиция»? — удивленно спросила Санни.

— Она имеет в виду, что Тауни экстрасенс, — промурлыкала Оливия, надевая новые наволочки на подушки.

Санни рассмеялась, покачав головой.

— Тауни не…

— Да, так и есть, — дернув рукой, прервала я Санни. Я оглянулась на дверной проем, но не увидела Тауни. — И тебе, наверное, стоит воздержаться от каких-либо комментариев по поводу твоей матери. Тауни может подумать, что к ней ты тоже так отнесешься, если она расскажет о своих способностях.

— О, нет, — бросив взгляд на дверь, воскликнула Санни. — Она так думает? Тауни решила, что я не буду любить ее, если она экстрасенс?

— Я не знаю точно, — проговорила я. — Но она вряд ли расскажет что-то, если не будет уверена в твоей реакции.

— Тауни знает, что ты ее любишь, — заметила Оливия, меняя простыни на кровати. — Но, согласно исследованиям, дети, у которых проявляются признаки шестого чувства, часто становятся изгоями. На них навешивают ярлыки и высмеивают. Возможно, именно поэтому Тауни так много времени проводила в одиночестве. — Оливия вернула одеяла на кровать. Улыбаясь, она отступила назад, довольная своим достижением.

Я удержалась от смеха.

Санни уставилась в пол.

— Просто мне никогда не приходило в голову, что Тауни что-то скрывает.

— Теперь ты знаешь, — пожала я плечами. — Все хорошо. Тауни любит тебя. И она замечательный ребенок. — Я посмотрела на Оливию, не в силах удержаться от того, чтобы не поддразнить ее. — И в отличие от некоторых людей, я уверена, Тауни знает, как заправлять постель.

Оливия скрестила руки на груди и высунула язык.

Выйдя в коридор, я подмигнула Тауни, которая ждала меня за углом. Я забрала у нее корзину с одеждой.

— Спасибо.

— Это была последняя загрузка. И стиральная машина, и сушилка пустые. — Тауни кивнула в сторону свободной комнаты. — Она в порядке? После того как ну, знаешь, услышала то, что ты сказала?

Я оглянулась на комнату, потом кивнула.

— С ней все будет в порядке. А ты?

Тауни улыбнулась краешком губ.

— Я чувствую себя лучше, наверное. Как будто не так одиноко.

— Мне тоже, — согласилась я и понесла одежду в свою комнату.

Через минуту в дверь впорхнула Оливия, передавая мне вешалки из шкафа.

— Тебе пора домой, — заявила я ей, перевешивая блузку на вешалку.

— Пойду. Скоро. — Оливия взяла блузку, проверила размер и надулась, повесив ее на мою сторону шкафа. — Я просто хочу сначала убедиться, что вы все устроились.

Я повесила еще две блузки на вешалки и передала их Оливии, а затем убрала сложенную одежду в ящики комода. Схватив пустую корзину, я прошла в ванную, подобрала с пола мокрое полотенце и бросила его внутрь, после чего выключила свет и вентилятор в ванной.

Услышав за спиной хихиканье Оливии, я промолчала и понесла корзину по коридору, оставив ее на полу рядом с сушилкой, а затем отправилась вниз. Как только я свернула в сторону кухни, Оливия пересекла комнату и подошла к компьютеру Бернадетт, включив его.