Стоит обратить внимание на неточности (невольные или умышленные) формулировок, которые ведут к произвольному истолкованию и размыванию общей картины.

«…Следов взлома и ограбления не зафиксировано»? или они отсутствовали? – что не одно и то же. Что стало орудием убийства? что «по армейской привычке» носил с собой Похлебкин в качестве оружия? Кто говорит о заточке, кто об отвертке – а это разные предметы. Во всяком случае, и отвертки никогда не были армейским оружием, и заточки – из обихода криминальных кругов, к которым Похлебкина еще никто не причислил…

Что важнее: установить мотив, построить версии, сформировать доказательную базу? Любой ответит – важно найти преступника и доказать его вину.

Количество версий можно примерно определить по числу собранных доказательств, включая и вещественные. Ясно, чем менее доказательства увязаны между собой, тем сложней их объединить в одной версии. Поэтому в нашем случае можно предположить очень многое (что до сих пор и делается). Вот примеры навскидку:

• Похлебкина поторопили с наследством родственники (а он собирался жить до ста лет!);

• убили, застав дома, обыкновенные грабители, которые неизвестно что взяли;

• убили поляки за ускользнувший от них благодаря трудам Похлебкина приоритет водки;

• Похлебкина убили как независимого ученого под видом грабежа с убийством (что-что, а такие преступления далеко не редкость в России с незапамятных времен).

То, что следствие обнародовало как версии, на самом деле мотивы: убийство из корыстных побуждений; из личных неприязненных отношений; не исключено заказное убийство…

Напрашивается возможность, вероятность заказного убийства, совершенного точно в соответствии с обдуманным и изощренным сценарием. В такой сценарий хорошо вписывается и нагромождение улик, и чудовищная жестокость. Но тогда за этим убийством стоит такой сгусток злобы и ненависти, выношенной и выпестованной годами, что вчуже мороз по коже…

В отличие от версий мотивы можно разделить всего-то на три вида: Первый – со знаком минус – так совершаются безмотивные преступления, в которых мотив отсутствует либо совершенно ничтожен. По народному выражению – «просто так» убили, «ни за что».

Второй и третий: корысть или иная личная заинтересованность (злоба, зависть, месть и им подобные теплые чувства). По народному опять же выражению: корысть и лиходейство. Причем корысть способна соединяться с прочими чувствами и прикрываться первым видом мотива – его отсутствием.

В случае заказного преступления налицо непосредственный мотив организатора и производный (корыстный) мотив исполнителя. Определить мотив – почти раскрыть преступление…

Кстати, каждый гражданин вправе задать вопросы правоохранительным органам по поводу такого нераскрытого преступления. О тайне следствия сейчас и говорить смешно. Через тринадцать лет огласка помешать не может. От каждого преступления, как от брошенного в воду камня, расходятся круги, и все большее число людей, иногда того не осознавая, становится носителями информации… Так не надо шлепать ладошками по воде!

Несомненно, органы отзовутся привычно сварливо, загораживаясь от корреспондентов щитом пресс-служб: тут и без вопросов работать некогда! Тогда, извините за беспокойство, может, работать надо так, чтобы вопросы не возникали?

Правоохранительные органы сегодня только ленивый не лягнет при случае. Но судите сами.

Б. Пастернак ходил в третье горотделение милиции 12 апреля 2000 года, безуспешно. Приехал опять 13 апреля. После вскрытия квартиры работники милиции три-четыре часа препирались между собой и с ним, звонили начальству. Начальство энтузиазма не проявило – чего там, 76 лет, закрывайте дело! И предложило считать лужу крови следами разложения. Видимо, достаточно решительно был настроен Б. Пастернак, и следственная группа приехала…

15 апреля 2000 года В. В. Похлебкина похоронили на Головинском кладбище в Москве. В закрытом гробу.

Следствие шло своим чередом, а 26 сентября 2000 года дело передано и принято к производству следователем Отводовым A.B., который счел своим долгом назначить дополнительные экспертизы и написать рапорт:

«…Часть вешдоков мне не были представлены:

• носки х/б черные;

• отчлененные руки Похлебкина В. В.;

• 2 кожных лоскута с повреждениями;

• фрагмент тела грудины с повреждением на уровне 4-го ребра;

• фрагмент костей свода черепа из правой и левой височных областей с дырчатыми переломами;

Где находятся в настоящее время указанные вещдоки, мне неизвестно».

Действительно, где находятся?

По закону вещественные доказательства должны храниться при уголовном деле, а если это невозможно (в данном случае нужны особые условия хранения), то в месте, указанном следователем, о чем составляется справка.

Очевидно, для производства дополнительных исследований ввиду сильного разложения и оставлены были перечисленные фрагменты. Утрачены они? Или не понадобились?

Так не мешало бы их захоронить в могилке, по-христиански, да и просто по-людски…

Через год следствие по делу приостановлено.

Не надо заблуждаться. Приостановление отнюдь не означает, что ответственные лица (прежде всего следователь) с облегчением вздохнули и запнули папку с уголовным делом № 54264 в пыльный угол. По закону и следователь, и органы дознания принимают все меры к установлению лица, подлежащего к привлечению в качестве обвиняемого. Обычно эти действия облекаются в форму рапорта или справки, приобщаемых к делу раз от разу, а результат один: «проведенными оперативно-розыскными мероприятиями…» ничего нового не установлено.

Сколько ошибок наворочено вокруг этой смерти?

Очевидна одна: ошибся Похлебкин, думая, что сможет защитить себя.

Ошиблись ли преступники в расчетах на добычу?

Ошиблось ли следствие, не найдя виновных?

Ошибаемся ли все мы, думая, что нас кто-то защитит?

Привычное, мягкое, ватное слово «ошибка». Если не вспомнить, что в основе «о'шибъ» – удар…

Тринадцать лет назад он ушел от нас – правда, верное и расхожее выражение не очень уместно.

Он никогда и не был с нами.

Он был и жил сам по себе.

С нами были и есть (спасибо ему!) его книги.

Огромная несправедливость в том, что, подходя к его могиле, – с пучком гвоздик, «спутниц тревог», со стаканчиком и свечкой в поминальные дни, кроша на могилку печенье и яичко в Радуницу, – мы не сможем отогнать мысль о том, что убийцы не найдены и не наказаны.

И к десятилетию его гибели нам не с чем было подойти…

Английский философ и публицист Эдмунд Берк (1729–1797) сказал: «Единственное, что требуется для торжества зла, – это чтобы хорошие люди сидели сложа руки».

Может быть, когда-нибудь будет составлен сборник воспоминаний о В. В. Похлебкине. Это будет хорошим памятником ученому, чьи труды по достоинству оценят потомки.

P. S. Автор иногда называет героя очерка просто Похлебкиным не из фамильярности, а чтобы избегнуть официоза.

Автор не специалист-психолог, но обладает профессиональными познаниями в области криминологии, криминалистики, уголовного и уголовно-процессуального права.