История о диковинном Кунэ-Кунэ рассказывается от лица некоего мальчика, хотя возможны варианты (друга некоего мальчика, двоюродного брата некоего мальчика, любовницы соседа некоего мальчика или двоюродной бабушки любовницы соседа и т. д.). Иногда рассказ ведётся от первого лица и выглядит особенно зловещим.

Однако ближе к делу. Два брата отправились в деревню к бабушке и дедушке. Погода стояла ясная, солнышко ласково светило с небес, а ветер нежно ворошил волосы ребят. Весёлый щебет птиц смешивался с пением цикад, и деревенские жители дружелюбно махали руками, направляясь на работы в полях. Весёлая девчушка игриво подмигнула ребятам и запела красивую народную песню.

— Это какой-то кошмар! — яростно заорал один из мальчиков. — Сейчас точно что-то случится! Бежим отсюда, бежим в город! Наши городские твари просты и понятны, и даже Кутисакэ-онна по-своему честна со своими партнёрами!

Вышеприведённый текст является авторским допущением, но что-то в этом роде происходило в далёкой деревушке, в этом можно не сомневаться. Один из мальчиков обратил внимание, что в поле ковыляет какая-то странная фигура, облачённая в белое. Белый ходок неожиданно начал размахивать руками, дрыгать ногами и извиваться всем телом, производя движения, придающие ему сходство с танцором диско. Наблюдатель выпучил глаза и в страхе отвернулся от окна.

— Что, что ты видел, ты понял, что это? — спросил его брат.

— Да. Понял. Но лучше бы не понимал, — ответил тот, — будь я проклят, если скажу хоть кому-то!

Вскоре злополучный мальчик сошёл с ума, унеся тайны белого плясуна в склеп больного разума.

Позже, в иной редакции рассказа, уцелевший брат вспомнил, что лицо наблюдавшего побелело. По нему потёк пот, а в глазах застыл невыразимый ужас. В этот момент Г.Ф. Лавкрафт одобрительно кивнул бы, ибо правила изложения страшной истории в его вкусе были выполнены.

Дальше — больше. В рассказах появляется бинокль, который позволил точно рассмотреть, что за плясун начал кривляться посреди поля. Сходящий с ума уронил бинокль, и мальчик-рассказчик схватил было его, но так и нашёл в себе сил поглядеть на неведомое нечто. Тут в комнату ворвался дедушка и грозно воскликнул:

— Ты это видел? Нельзя на это смотреть!

Здравый вопрос, какого чёрта ты приглашаешь внуков в местность, где по полю бродит персонифицированное зло, подвисает в воздухе. Японские старики они такие. Плач и стенания наполнили дом, и только несчастный псих бодро размахивал руками и извивался всем телом, не выказывая признаков огорчения. Всякому искушённому слушателю становится ясно, что таинственный демон просто скопировал себя в злополучного гостя, хотя в рассказе это прямо не заявляется. Бабушка и дедушка решают оставить внучка-психа у себя в деревне. Дескать, пускай ходит по полям, танцует весёлые танцы — всяко здесь лучше, чем в городе. Опять же: тому пугалу не скучно будет, то-то они вдвоём напляшутся.

В более поздних версиях этой байки, появившихся после 2008 года, рассказчик добавляет конкретики. Место действия — это префектура Акита, а время действия — знаменитый праздник О-Бон. Тот самый, когда души умерших, идут в свои прежние жилища, навещая потомков. Миллионы фонариков, указующих путь мертвецам, загораются по всей Японии. Эта подробность проливает некоторый свет на возможную природу Кунэ-Кунэ. Дело происходит днём, никаких фонариков не горит, но появление существа, чуждого нашему миру, становится не совсем бессмысленным.

Время действия — полдень! Это важно, ведь именно в это время границы миров могут истончиться, пропуская невыразимых, богомерзких, чудовищных, потусторонних тварей (Лавкрафт снова одобрительно кивает). Прохладный ветерок неожиданно стал гнилостно-тёплым, и…

— Что это за пугало? — удивился старший брат, указывая вдаль.

Пугало в поле — это не такое уж удивительное явление. Но это пугало извивалось, как змея, дёргалось, как паралитик, и вообще зачем-то обмоталось белым покрывалом, что не типично для пугала.

— Это наверняка новое нанопугало на экологически чистых солнечных батарейках, — предположил младший брат-оптимист.

— До чего дошёл прогресс! — удивился старший. — Сбегаю-ка я за биноклем!

Сказано — сделано. Бинокль был доставлен, и любопытный мальчик стал рассматривать невиданное диво.

— Ты знаешь, это не нанопугало, — сказал он наконец. Лицо его стало мертвенно-бледным, по лицу потёк пот и т. д. На вопрос о том, что же такое кривляется в поле, он отвечать категорически отказался и к вечеру лишился ума. Всякому понятно, что извивающийся силуэт, замотанный в простыню, не может быть таким уж страшным. Очевидно, дело в чём-то другом. Какая-то магическая сила, ядовитое излучение, что-то невыразимое словами пожирает человеческий рассудок. Далее рассказ следует по известному нам лекалу. Грозный дедушка допытывался, не глядел ли второй мальчик в бинокль, дома все рыдали, а обезумевший мальчик смеялся, как… Наверное, как безумный.

Финал этой истории довольно необычен. Год спустя уцелевший мальчик явился навестить своего больного брата. Несчастный так и не пришёл в себя, но рассказчик упоминает, что при расставании из глаз безумца полились слёзы. Это внушает надежду на исцеление, ибо хохочущий псих безнадёжен, но тот, у кого разум прорвался к чувству скорби, ещё может спастись. Машина уносилась прочь, гость смотрел в бинокль на бабушку, дедушку и брата, махавших ему вслед, а потом навёл бинокль на бескрайние поля. И тут он увидел то, чего видеть не следует! Здесь рассказ обрывается, оставляя слушателя в недоумении и смятении. Как тут опять не вспомнить нашего дорогого Лавкрафта: «Внизу меня поджидаю нечто неслыханное и великолепное, и скоро я встречусь с ним. Йа-Р'лия! Ктулху фхтагн! На! Иа! Нет, я не застрелюсь — я создан отнюдь не для этого!»

Те, кому недостаточно вышеприведённой ковайбанаси, могут прочесть об удивительном происшествии, случившимся в одном тренировочном лагере по плаванию. Налетевший вдруг тайфун нарушил все планы. Рассказчик и его подруга стояли у окна и любовались разбушевавшимся морем. Неожиданно на берегу неизвестно откуда появилась странная белая фигура. Она извивалась и размахивала руками, нимало не устрашённая свирепыми волнами. Зоркая девушка прищурилась в направлении диковинного существа и неожиданно задёргалась, заговорив страшным, совершенно не женским голосом. Несчастную тут же утащили в госпиталь, где к утру она благополучно окончательно свихнулась. Её спутник, судя по всему, был близорук, что и спасло его разум. Напрасно чудовищный Кунэ-Кунэ извивался всем телом перед окнами, оставшийся подслеповатый зритель щурился и добродушно бормотал что-то вроде: «Очень мило, очень мило…»

Иная версия этой истории сообщает, что таинственный демон извивался прямо в море, а зрителями оказались некий мальчик и его дядя. Дядя успел приказать племяннику бежать, а сам остался сходить с ума на пляже. Оторвать взгляд от извивающегося чудовища он уже не мог. Прибежавший на помощь дедушка увёл пострадавшего домой. Подчёркивается, что старик опустил взгляд в землю, читал молитвы и отломил у ближайшего дерева ветку. Последнее действие никоим образом не расшифровывается. Вероятно, дедушка от души вмазал веткой по голове пострадавшему, чем привёл его в чувство. Дядя пришёл в себя, но позже время от времени отправлялся в клинику для душевнобольных. В профилактических целях.

После 2015 года истории посыпались, как из рога изобилия. Видимо, Кунэ-Кунэ освоился на просторах Японии и пустился во все тяжкие.

«Мы были на экскурсии, и вдруг один из туристов рухнул на пол автобуса и закричал: „Я видел извивающееся белое нечто!“ Изо рта его пошла пена».

«Мы были дома у друга и травили байки о страшилищах, но пришла мама и сказала, что ни в коем случае нельзя сегодня выходить в поле! Мы вообще-то и не собирались в поле, но мама так настойчиво запрещала, что мы всё-таки вышли в это проклятое поле. А в поле сидел Кунэ-Кунэ! Изо рта друга пошла пена, и мы убежали!»

«Я был дома и смотрел в окно, а там пробежал странный человек. Я вышел на улицу и увидел, что бегун возвращается. Он был белый как бумага, его шаги были бесшумны, дыхание беззвучно. Он размахивал руками так, как будто в них не было костей. Это был Кунэ-Кунэ! За ним, как загипнотизированный, бежал какой-то человек, хохоча, как ненормальный, увлекаемый неведомо куда белым чудовищем! У меня изо рта пошла пена, и я вернулся домой смотреть бейсбол и пить пиво. Что же тут проделаешь, жизнь продолжается, и если поглядеть выпуски новостей, то может показаться, что изрядная часть наших политиков давно и плотно снюхалась с Кунэ-Кунэ».