«Бадри не придал этому особого значения. Но если б он только знал, что это – предвещает…»
– Я, кажется, потерял сознание, да? – прохрипел вдруг орлёнок.
– Да? А мы подумали с Лео, ты просто хочешь пораньше уйти домой, – осторожно пошутил Рэй, поглаживая свой затылок, которым не слабо ударился.
Лео хотел заржать, но выдал только улыбку. Бадри не улыбнулся.
– Ты нас напугал. – Лео присел рядом на табуретку.
– До сих пор колотит, твою мать, – с бледной улыбкой отчеканил изумлённый Рэй.
– Скорую вызывали, – подметил следом мексиканец.
– Старались не привлечь внимание нашей дорогой общественности, – пролил сарказм Рэй, подразумевая соседние склады и офис. – Но это не точно, – неуверенно добавил.
Скорую помощь невозможно было не заметить. По крайней мере, любопытному охраннику Рэй наплёл про какой-то солнечный удар.
– Не мало ты, однако, провалялся, – заметил Лео.
– Ничего не помню… Голова раскалывается, – сетовал Бадри. Он крайне осторожно трогал частично перебинтованную голову.
– Так что с тобой произошло, Бадри? Это был обморок? – спрашивал озадаченно Рэй.
– Он просто хотел на больничный, – вставил неуместно Лео и покраснел.
– По всей видимости, да. – Какой ещё обморок?! Я в жизни не падал в обморок.
Ощущение у него было такое, будто мозг вылетел с орбиты и бесхозно болтался.
– Почему ты не сказал, что тебе плохо? – мягко ругнул заведующий.
Бадри проигнорировал.
Рычания вилочных погрузчиков и крики рабочих – фоном доносились с улицы.
– Блин, Бадри… – Рэй помялся, прежде чем продолжить: постеснялся, ведь коллега и так помятый. – Давай договоримся так… в следующий раз ты обязательно скажешь, если тебе вдруг станет плохо. Договорились? – заострил он внимание. И, не дождавшись ответа, ещё добавил: – Сегодня нам просто повезло. Спасибо всем святым на небесах. Ну тебя на фиг!.. Больше ты наверх не полезешь.
Пострадавший соизволил дать ответ минутой позже.
– Внезапно… Всё слу… случилось внезапно. Я не знаю… Я сам даже не ожидал, – говорил прерывисто Бадри.
Барабанщик лежал на ободранном диване, стараясь меньше шевелиться. Глаза его то закрывались, то открывались. Он смотрел в потолок склада (а там волнистая сущность ангара, покрытая жирным слоем монтажной пены для утепления склада), пока что, недоумевая, как это могло с ним произойти.
– Сколько я был в отключке? – был вопрос от Бадри.
Коллегия на мгновение ушла в раздумье, переглянувшись.
– Около часа, – ответил Лео, опередив Рэя.
– Бадри, ты себе ничего не сломал? – был озадачен Рэй, искренне переживая за товарища.
Орлёнок отрицательно помотал головой.
– Да вроде не должен. Мы же его успели поймать, – с умным видом вставил Лео. Они с заведующим странно переглянулись, и одновременно подумали о том,
(«Голова!»)
как чуток всё же недоуспели.
Кореец ещё раз окинул Бада взором с головы до ног, а потом, выждав маленький антракт, задумчиво произнёс:
– Будем надеяться, – повторил это Рэй дважды.
– Единственное… это… моя голова.
– Что?
– Голова, Рэй… Она сейчас… взорвётся, – пролепетал Бадри.
– Лео, принеси пожалуйста воды, – попросил Рэй, и мексиканец сиюминутно зашевелился. – Всю баклажку сразу принеси. – Кореец зашуршал в карманах. – Вот обезболивающее, Бадри. Медбрат оставил. – Он вытащил пластиковый квадратик, в котором было восемь пилюль, и задержал его на несколько секунд в воздухе. – Сейчас одну выпьешь. И боль спадёт.
– Спасибо, Рэй.
– Лео, ну что там с водой? – окликнул заведующий складом через пару минут.
– Иду! Иду! – раздался со второго яруса суетливый голос; а потом пошли грохочущие шаги.
– Жара, – вздохнул Рэй, вытирая пот со лба. – Такое ощущение ***, как будто килограммов пять за сегодня точно сбросил…
До окончания рабочего дня оставалось меньше двух часов. Рабочий план Рэя был провален; но зато – они спасли человеку жизнь.
Часть 2
Мэттью
5
Сентябрь.
Моросил дождь. Прохладный лёгкий ветерок. Местами виднелись кусочки синего неба, но серые тучки почти закрывали всё. Бадри, как обычно, стоял у железных путей, ожидая, когда проедет эта длиннющая цепочка груда металла с углём. И вот, вроде был виден конец этого нескончаемого безумия… но нет, – за этим, казалось, последним вагоном, последовал ещё один. А потом ещё один. И ещё один…
От того, что вагоны казались бесконечными, Бадри принялся их считать. Он всегда так делал. Таким образом… ему думалось, что так они проедут быстрее.
Раз… Два… Три…
Мелкие капли дождя стали агрессивнее. Бад накинул капюшон на голову. Пасмурная погода и колёса вагонов – отбивающих о рельсы нудный, но чёткий, словно метроном, ритм – навевали на барабанщика чудовищную хандру. Сзади послышались шаги: хлюпающие соприкосновения обуви и луж. Мысли о суициде прервались. Бадри обернулся, и увидел пузатого работника железнодорожной станции, облачённого в оранжевый жилет и дождевик. Они обменялись безразличными взглядами. Железнодорожник припарковал свою тушку в нескольких метрах от мрачного парня, и тоже принялся, вопреки своим интересам, ждать железную очередь на колёсах. Но как ни странно, вагоны после его прихода тут же закончились.
Бадри отвлёкся на незнакомца, но когда понял, что перед ним открыт путь,
(Ну его ***! Может всё-таки уволиться? Прямо сейчас прийти и сказать: “Я увольняюсь! У-ВОЛЬ-НЯ-ЮСЬ!”)
лениво побрёл прямо, осторожно перешагивая холодные и загаженные рельсы.
Калитка секционных ворот протяжно заскрипела и захлопнулась изнутри: Бадри зашёл на склад. Едва он успел оказаться в помещении, как сходу его встретил Рэй (в своей чёрной растянутой, как ведро, шапке).
– Привет, Бадри. Сейчас буду. Мне надо к бухгам14. Ты за старшего, – похлопал заведующий того по плечу и поспешил выйти.
– Хорошо. А Лео пришёл? – вслед протараторил подчинённый.
– Отпросился, – ответил кратко Рэй, закрывая калитку.
«Опять?» – удивился вслух Бадри: это был третий отгул на неделе от мексиканца.
Секционная дверца с грохотом закрылась.
За три недели, в общем-то, ничего и не изменилось; если, конечно, не считать наступления осени. Обстановка на складе была прежней – серая и рабочая, – за исключением порядка, который недавно навела складская тройка. Под ногами теперь не валялись горы разорванной плёнки, полимерные ленты и пенопласт; а зона, где рабочие выгружали прибывший на поддонах товар, была абсолютно пустой, и идеально выметенной. Фура, которая неделю назад привезла двенадцать поддонов дверей, была за несколько дней в пух и прах раскидана по заказам.
Бад шёл на поправку; а ведь по началу, первые три дня после травмы, его сильно рвало, и, соответственно, жуть как болела голова. Впервые в жизни он ощутил на себе обморок, а особенно – острую грань между жизнью и смертью. После того дня, он хоть задумался, и начал ценить жизнь; однако старые установки подсознания – вспышки беспричинной тоски, апатия и т.п. – периодически напоминали о себе. Бадри так и не понял, почему ему вдруг стало неожиданно плохо. Терапевт заключил: солнечный удар. А ещё… больничный сотрудник грешил на нервное перенапряжение проверяемого.
Пару недель Бад отлёживался в своей берлоге на больничном, хотя начальство вообще настаивало на целый месяц (ну… это ж Бадри!). Смотрел целыми днями фильмы. Не скупился на вкусняшки. Набрал один кило; и теперь он весил шестьдесят один. Обошлось без швов, однако всё равно пришлось коротко подстричься, дабы легче было заниматься раной.
Поправил мокрый рюкзак, и прошёл чуть дальше. Его не переставал встречать спёртый запах помещения. Он зачем-то огляделся по сторонам. Собрался на второй ярус, чтоб переодеться в рабочку, но замер на первой же ступеньке лестницы: некий шорох в конце склада привлёк его внимание. Это был не просто хаотичный шум. Это были шаги. Послышались чьи-то шаги!
