Эдит посмотрела на часы: она пропустила поезд на Берлин…

Американец взял машину и успел на поезд. В вагоне он еще раз просмотрел бумаги Лейстонов.

Настоящая фамилия Мак-Лейстона была Лейн. У него был брат Мартин Лейн — так значилось в документах его отца. Жену его брата звали М. Лорен. В Америке он добавил к своей фамилии окончание — stone, опустив в начале букву «н». Среди бумаг Лейна или Лейстона был пакет с паспортом Лейна-младшего, рабочего сернокислотного завода. У Лейна-младшего, Мартина Лейна, был сын Гарри. Все они были ирландцами из Антрима.

Эдит, Дюваль, Мартин, Джемс и Тони встретились в Берлине. Они уже получили визы в Советскую Республику.

В общежитии на кровати лежал Дюваль. Тони сидел на полу. Эдит рассказывала, как она встретила своего отца и брата в Гамбурге.

— Знаете что? — сказал Дюваль. — Знаете что, Эдит? Вы до сих пор не знаете, какая у Мартина фамилия.

Мартин спал на соседней кровати. Он тяжело дышал, и с его уст срывалось какое-то полузвериное бормотание.

— Не знаю, — сказала Эдит.

— Так вы и не знаете, что это перстень Мартина, — сказал Дюваль, разглядывая ее палец со старинным кольцом.

На перстне была вырезана буква «L».

— Мартина? Это перстень моего отца!

— Отец ваш получил этот перстень от своего брата, Мартина Лейна.

Эдит смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Гарри Руперт, изобретатель протеина, — это сын Мартина Лейна, ваш двоюродный брат.

И Дюваль во второй раз рассказал всю историю.

Все молча слушали рассказ о двух Лейнах: как Мартин бежал из Ирландии, как Лейстон разбогател, как маленький Гарри жил в детском приюте, как он эмигрировал в Америку. Джемс то и дело пожимал плечами.

Когда Дюваль закончил, Джемс помолчал и спросил:

— Вот, я вижу, ты все знаешь. Скажи, кому я прихожусь сыном, или отцом, или черт знает чем?

Дюваль не отвечал — он пристально рассматривал перстень на пальце Эдит, словно видел его впервые.

Ответил шоколадный Тони. Взяв Джемса за рукав, он сказал:

— Ты мой второй отец.

* * *

Таким образом, читатель узнал теперь все, что хотел. Он уже догадался, что история с Лейнами в Антриме произошла двадцать лет с лишним назад, когда Гарри еще ползал по полу и устраивал в уголке сернокислотный завод.

В самом деле, могли бы сейчас хоть в самом глухом захолустье Ирландии ездить на таких велосипедах, если уже в 1900 году диаметр переднего колеса «Энфильда» только на сантиметр превышал диаметр заднего?

Читатель, может быть, хотел бы еще узнать, кто купил документы Камиллы после ее смерти и что произошло позже с Сашко и Дювалем.

На первый вопрос автор романа (или его авторы) чистосердечно отвечает:

— Не знаем!

Потому что, действительно, было бы чушью, если бы этими документами мог заинтересоваться, скажем, Дюваль. Зачем они ему? Какое ему дело до танцовщицы, к тому же не живой, а мертвой? Для чего ему могли понадобиться ее документы?

С Сашко автор этого романа (или его авторы) встретился в Харькове.

Сашко шел с каким-то белокурым, невысоким человеком.

— Ты куда идешь, Сашко? Простите, товарищ!

Товарищ отвернулся к витрине Государственного издательства и стал рассматривать какие-то книги.

— Куда иду? Дай сигарету. Иду вот в «Известия» с товарищем.

Товарищ повернулся лицом.

— Дюваль! — разнесся крик по всей улице Либкнехта. — Что вы здесь делаете? Нашли Рипса с рецептом?

— Не нашел! — мрачно ответил Дюваль. — Не нашел, потому что он бесследно исчез на Кубани. Рецепт пропал вместе с ним.

— Что же вы думаете делать?

— Вот, думаю взяться за химию. Гарри успел кое-что рассказать. Но я не смог записать, не зная химии. Возможно, я вспомню названия реактивов, когда изучу эту науку.

— А где другие — где Мартин, Эдит, Джемс, Тони?

— Мартин… — начал Дюваль, но в эту минуту лицо его побледнело, он пошатнулся и упал навзничь на тротуар.

Было солнечно и жарко. На улице поднялся ветерок, закрутил какие-то обрывки, смешал их с пылью и исчез за углом.

КОНЕЦ

Прозаик, поэт, драматург, литературовед, переводчик и критик Майк Йогансен (настоящее имя — Михаил Гервасиевич Йоганссен) родился 16 (28) октября 1895 г. в Харькове в семье учителя немецкого языка Гервасия Андреевича (Генриховича) Йоганссена, остзейского немца; мать, Ганна Федоровна Крамаревская, была выпускницей женской гимназии в Харькове и происходила из старобельской казацкой семьи.

Йогансен окончил Третью харьковскую мужскую гимназию, где учился вместе с будущими знаменитостями — поэтами-футуристами Божидаром и Г. Петниковым и писателем-географом Ю. Платоновым. С 14 лет подрабатывал репетиторством. Еще в гимназии писал стихи на немецком и русском языках, но больше, похоже, интересовался футболом и математикой.

Поступив в Харьковский императорский университет, в 1917 г. защитил дипломную работу на тему «Ablatгvus absolutus и другие самостоятельные падежи в латинском и греческом языках» и получил степень магистра филологии (помимо классических, Йогансен владел немецким, французским, английским, славянскими и другими языками).

В 1918–1919 гг. начал писать на украинском языке и увлекся марксизмом. В годы Гражданской войны умерли его отец, брат и одна из сестер. Преподавал в Полтаве, с 1920 г. в Харькове (педагогическая профшкола им. Сковороды, Харьковский институт народного образования). Входил в коллегию художественного сектора Главполитпросвета, преподавал в школе художественного слова при клубе «Коммунист». Одновременно стал активным участником литературной жизни, начал публиковаться в газете Вiстi ВУЦВК, журнале Шляхи мистецтва, альманахах Жовтень, На сполох, Штабель. В 1921 г. вышел первый сборник стихов «Д’горi».

В 1923 г. стал одним из основателей союза пролетарских писателей «Гарт» и вошел в центральное бюро организации. В 1924 г. выступил и как прозаик, опубликовав в периодике ряд отрывков из романа «Пригоди Мак-Лейстона, Гаррi Руперта та iнших». Роман и сборник рассказов «17 хвилин» вышли в 1925 г.; в том же году Йогансен в числе других литераторов покинул «Гарт» и основал Вольную академию пролетарской литературы (ВАПЛИТЕ). После вынужденной самоликвидации этой организации, подвергавшейся постоянным нападкам властей, основал «Техно-художественную группу А» (1928–1931), вместе с участниками группы издавал Унiверсальний журнал; также был инициатором создания альманаха Лтературний ярмарок (1928–1930).

В 1928–1930 гг. Йогансен опубликовал по частям большое прозаическое произведение «Путешествие ученого доктора Леонардо и его будущей любовницы Альчесты в Слобожанскую Швейцарию». Несколько лет он оставался на положении «попутчика», но в 1934 г. вступил в Союз советских писателей Украины.

Перечислить все увлечения Йогансена достаточно трудно: он охотился, ездил на велосипеде, путешествовал (хотя и не заезжал дальше Дагестана и прикаспийских степей), хорошо играл в футбол, бильярд, шахматы и теннис, переводил на украинский Шеспира и Шиллера, Э. По, Р. Киплинга и Г. Уэллса, писал литературоведческие труды, выступил автором ревю «Алло на хвилi 477» для театра «Березиль» и соавтором сценария фильма А. Довженко «Звенигора» (правда, радикально переработанного режиссером); ко всему прочему, Йогансен считался большим мистификатором. Его творческое наследие включает девять книг поэзии и десять — прозы, шесть книг репортажей и путевых заметок и несколько книжек для детей.

В конце жизни Йогансен работал над тем, что называл «масштабным полотном», посвященным Харькову, однако его незаконченный автобиографический роман «Югурта» был конфискован НКВД при аресте поэта и писателя 18 августа 1937 г. Арестован Йогансен был в своей харьковской квартире (жил он в пользовавшемся недоброй славой кооперативном доме «Слово», где в 1930-е гг. были арестованы десятки украинских литераторов).