Управление треножником работало исправно. Я взялся за рычаги и направил машину малым ходом вперед. На краю площадки стоял одинокий робот-регулировщик, и бестолково размахивал флажками. На его потертом корпусе едва угадывался красный марсианский цвет. На фоне старинных кирпичных домиков этот робот действительно выглядел пришельцем из иного мира.
В крупных городских локациях, давно превратившихся в бесконечное поле битвы, его чужеродность не так бросалась в глаза. Там и здания новые, и обломки, оставшиеся от предыдущих баталий, да и в целом атмосфера посовременнее. А вот на такие локации как это Лосево пошли материалы, которые дизайнеры создали в самом начале, с прицелом на «Войну миров» Уэллса — уютные, старомодные и словно бы нетронутые войной. Лишь подойдя ближе, я разглядел на стенах отметины от бластеров.
Вдоль домов на восток вела проселочная дорога. Она была посыпана песком и выглядела так же аккуратно, как и домики вдоль нее. Я свернул на дорогу, оставив на песке следы инопланетного треножника. Его глубокие шестиугольные оттиски ни с чем не спутаешь. Теперь дорога на все сто процентов соответствовала образу.
Мимо меня проплыл магазинчик с широким зеленым навесом и пустым прилавком. На крыльце, вытянув ноги, дремала симпатичная мутантка с кривыми рожками. Должно быть, здесь размещался местный рынок. Когда на нее упала тень, мутантка лениво открыла глаза и проводила мой треножник взглядом.
Сразу после этого марсиане, наконец, заметили мое появление. На экран пришло сообщение с планом боя — враждующие стороны палили друг в дружку вдоль главной улицы, которая разделяла город пополам — и приказ: «действуй по обстановке». В переводе с игрового это означало: «делай, что хочешь». Меня это полностью устраивало. Я бы вообще предпочел не лезть в их драку, но она меня сама нашла.
Треножник приближался к перекрестку. Справа большущий щит возвещал: «Добро пожаловать в Лосево». За ним, и за домами позади него, сверкали отсветы бластерных выстрелов и поднимались клубы черного дыма. Сквозь звуки боя тихо, почти фоново, завывала сирена. Налево дорога уходила в лес.
Впереди из проулка между домами выскочил землянский броневик. Он лихо развернулся в мою сторону, и над нами вспыхнули перекрещенные мечи — режим боя.
— Вот ведь зараза, — проворчал я, разглядывая своего противника.
Это был шестиколесный автомобильчик с легкой броней, маневренностью — фактически тот же «уворот», только для техники — и неплохим для такой машинки вооружением: две спаренных бластопушки и пара турбобластеров. Над броневичком сияло синим цветом имя: Воанергес. Оно же красовалось на бортах, но уже золотистыми буквами, поскольку сами борта были синие. Кроме того, на бортах имя было обрамлено молниями, а буква «н» оказалась частью стилизованного молота. Заказная раскраска, и не из дешевых.
Землянин использовал фазу расстановки, чтобы высадить десант: пару стрелков в стандартной броне. Оба тотчас синхронно нырнули за кирпичный заборчик. Тот был высотой едва ли им по пояс, лишь символически ограждая крохотный яблоневый садик перед домом, однако всё равно считался укрытием, давая дополнительный спас-бросок на 5+.
Бросок на инициативу я выиграл четверкой против его двойки. Это мне на руку. Вооружение у нас с землянином было однотипное, и я стрелял первым. Из четырех турбобластеров. Установленные на технике, они считались за легкое вооружение. Затем в дело должен был вступить гранатомет, и уже за ним — бластопушки. Стрелки будут последними. Они — ребята шустрые, но без кибернетических имплантов ни один человек не угонится за компьютерными системами наведения.
Кроме стрелков, в хвосте линейки инициативы нарисовались схематичные портреты инженера и аналитика в синих рамках. Эти двое, должно быть, сидели внутри броневичка. У меня специалистов не было, и сейчас землянин это тоже увидел. Впрочем, если он — опытный игрок, то и так уже понял это по моему вооружению.
А я за это время понял, что землянин, скорее всего, примчался сюда по мою душу. Бой шел дальше, вдоль главной улицы, и других целей здесь попросту не было. Кроме того, высота стандартного треножника едва достигала пяти метров, и здешние домики полностью скрывали его от взоров сражающихся.
Впрочем, проверить недолго. Пусть я и отключен от ресурсов агентства, но сканер-то у меня всегда с собой. На костюме химзащиты он отображался как наплечник — достаточно толстый, чтобы вместить в себя всю электронику, и достаточно невзрачный, чтобы не вызвать вопроса «где взял?» даже у самого заядлого коллекционера. Управление пряталось под ремнем.
Стоило мне включить сканер, и вокруг башенки броневика появились призрачные волны. Они расходились кругами, постепенно уходя вверх. Туда, где проходили информационные линии самой игры. Затем волны возвращались, неся на себе цветные блики. Так визуально отображалась работа мапхака — сканирующего устройства, которое передавало хозяину местоположение и состав всех вражеских отрядов. За него, кстати, карали жестче, чем за боевые читы. С юридической точки зрения это нарушение, совершенное против группы лиц, тогда как бои в «Войне миров» чаще всего — поединки между игроками.
«Ты нарвался на сыщика, мапхакер, и будешь заблокирован», — написал я землянину личное сообщение.
Обычно после этого читер или в панике выскакивал из игры, или пытался договориться, понимая, что раз сыщик снизошел до сообщения вместо бана — ему сейчас не до мапхакера, и можно отделаться обещанием никогда больше так не делать. Воанергес меня попросту проигнорировал. Я глянул в чат. Мое сообщение было помечено как доставленное.
Под перекрещенными мечами появилась цифра 1. Первый раунд.
— Ну ладно, ты сам напросился!
К сожалению, упаковать читера без помощи агентства невозможно, но жалобу я на него по нашим каналам отправил. Ее должны были рассмотреть вне общей очереди, то есть теоретически сразу, но на практике всё равно уходило какое-то время. А война, как говорится, не ждет.
Броневичок тотчас рванул с места, получая еще и бонус к защите за маневренность. Это плюс к его спас-броску за броню на 5+ и поглощению урона. Так-то у него всего 20 пунктов прочности против моих 30, но до этих двадцати еще попробуй доберись! Поэтому я нацелил свои турбобластеры на его вооружение.
Поток сияющих разрядов выглядел эффектно, а вот значения на кубиках… Первый сет кубиков принес мне единицу, три тройки и шестерку — четыре промаха и всего одно попадание. Правда, гарантированное, однако на навесные турбобластеры марсианский бонус за атаку не распространялся. Для него еще требовался борт-стрелок. Стало быть, моя шестерка наносила врагу всего 1 единицу урона, а у навесного оборудования 5 пунктов жизни.
Второй тубробластер отстрелялся немного лучше: две двойки, тройка, четверка и опять шесть. На мою четверку землянин бросил кубик на уворот за маневренность и словил единицу. Это была гарантированная неудача, что автоматически повышало мою четверку до шестерки. Затем и мне не повезло. Третий турбобластер выкинул аж две единицы, плюс две двойки и тройку.
— Издеваешься? — проворчал я.
Рандом ответил, что нет, даровав мне в четвертом сете тройку, четверку и целых три шестерки. Впрочем, эту четверку землянин отбросил-таки удачным маневрированием. Итого суммарно получилось шесть урона. Разряды сбили турбобластер с броневичка, и он поскакал, кувыркаясь и теряя детали, по обочине. Модуль наведения громко бултыхнулся в канаву с водой.
Оставшаяся единица урона прилетела во второй турбобластер землянина, выбив из него красочный сноп искр, но, увы, это был лишь визуальный эффект. Пока у оборудования оставался хотя бы один пункт жизни, оно могло работать как полностью исправное, что турбобластер тотчас же и продемонстрировал. Повернувшись в гнезде, он лихо отмолотил по моей пушке на единицу, четверку, две пятерки и шестерку.
Я тоже пытался маневрировать, но неудачно: на единицу, двойку и тройку. Да уж, водитель из меня так себе. Осталась моя пушечка с одним пунктом жизни. Без инженера на борту это, считайте, я ее уже потерял, а, значит, у нее оставался только один выстрел. Секунду подумав, я взял на прицел стену, за которой укрылись стрелки. Вначале жахнул из гранатомета, но неудачно, на двоечку, а вот пушка прожгла стену насквозь, оставив на ней длинный кривой шрам и понизив ее защиту на один пункт.
