По просьбе Ульянова 20 августа социал-демократы, отбывавшие ссылку в Минусинском округе, собрались в селе Ермаковском. Помимо Владимира Ильича и Крупской тут были супруги Ванеевы, Кржижановские, Старковы, Лепешинские, а также Сильвин, Егор Барамзин, Курнатовский и трое питерских рабочих — Оскар Эрнберг, А. Шаповалов и Н. Панин. Ульянов зачитал «Протест», его приняли за основу, и начались довольно бурные дебаты, занявшие чуть ли не три дня.
Прежде всего, среди собравшихся были те, кто полагал, что «нет причин раздувать до размеров важного события случайное частное мнение…». Были и те, которые «вообще не хотели ссориться с хорошими людьми, добрыми товарищами, хотя бы те и уклонялись немного вправо» 8. Лепешинский вспоминал: «Нельзя сказать, чтобы единогласие было достигнуто сразу… Наоборот, и тут, как всегда водится, выделилась оппозиция к проекту и «слева» и «справа». А. А. Ванеев возмущался мягкостью тона резолюции и требовал более категорического, более решительного осуждения авторов одиозного документа. В то же самое время Ф. В. Ленгник настаивал на том, чтобы изъять из резолюции те места, которые устанавливают связь новой линии русских «молодых» социал-демократов с шатанием философской марксистской мысли среди оппортунистических элементов немецкой социал-демократии (неокантианцев)… Владимир Ильич, идя на уступку в этом отношении, исключил некоторые абзацы из протеста…» 9
В конце концов все 17 человек «Протест» приняли. Копию послали Мартову, и социал-демократы небольшой колонии Туруханска также одобрили его. Вторую копию «Протеста», направленную в Орлов Вятской губернии, поддержали А. Н. Потресов, Ф. И. Гурвич (Дан), В. В. Боровский, Н. Э. Бауман, К. И. Захарова, В. Г. и Е. П. Громан и др. — всего 23 человека 10.
Все три документа были посланы за границу — Плеханову. Именно в это время его и других членов группы «Освобождение труда» новое руководство «Союза русских с.-д. за границей» всячески оттирало от связей с практическим движением. Легко понять то чувство искренней благодарности, которое испытали Георгий Валентинович и его коллеги, получив столь неожиданную и столь серьезную поддержку из самой России.
Между тем близился конец ссылки Ульянова, Мартова, Потресова и большинства тех, кто проходили по делу «Союза борьбы». Все вроде бы шло к тому, чтобы начинать собирание сил для созыва нового съезда.
Но как и вокруг чего? Опять, как это было сделано в «Протесте», ссылаться на «Манифест» I съезда РСДРП, написанный Струве, для того чтобы бороться с его же новыми единомышленниками?
И вот, в последние месяцы ссылки, Владимир Ильич пишет несколько работ программного характера: «Наша ближайшая задача», «Наша программа» и «Проект программы нашей партии». С самого начала он формулирует отношение российских социал-демократов к теории: «Крепкой социалистической партии не может быть, если нет революционной теории, которая объединяет всех социалистов, из которой они почерпают все свои убеждения, которую они применяют к своим приемам борьбы и способам деятельности…»
А уж коли именно марксистскую теорию ты «по своему крайнему разумению считаешь истинной», то эту теорию ты просто обязан защищать «от неосновательных нападений и от попыток ухудшить ее». Конечно, найдутся люди, которые станут обвинять нас в том, что «мы хотим превратить социалистическую партию в орден «правоверных», преследующих «еретиков» за отступление от «догмы», за всякое самостоятельное мнение и пр. Знаем мы все эти модные хлесткие фразы. Только нет в них ни капли правды и ни капли смысла» 11.
Все дело в том, о каком «мнении» и о какой «критике» идет речь. Когда, например, Павел Николаевич Скворцов упрекал Ульянова в том, что он нередко предпочитает не цитировать, а излагать мысли Маркса, Владимир Ильич ответил ему довольно резко: «Подумайте только! Излагает Маркса «своими словами»! «Настоящий» марксизм состоит в том, чтобы выучить «Капитал» наизусть и цитировать его кстати и некстати…» 12 Это уже не ортодоксия, а чистейший догматизм и буквоедство.
И совсем другое дело, когда критика направляется против самой сути данной теории. Именно таким было отрицание «экономистами» политического характера классовой борьбы пролетариата. Как раз в этой связи Ульянов и формулирует еще одно базовое положение марксизма, которое, как и предыдущие, было забыто его последователями на многие десятки лет.
Борьба против самодержавия за политические свободы и необходимость его ниспровержения, пишет Владимир Ильич, поддержка всякого революционного движения против абсолютизма важны «не только в интересах рабочего класса, но и в интересах всего общественного развития. Такое указание необходимо… ибо, с точки зрения основных идей марксизма, интересы общественного развития выше интересов пролетариата, — интересы всего рабочего движения в его целом выше интересов отдельного слоя рабочих или отдельных моментов движения…» 13.
Что же касается критики как таковой, то социал-демократ не может быть «врагом всякой критики. Мы вовсе не смотрим на теорию Маркса как на нечто законченное и неприкосновенное; мы убеждены, напротив, что она положила только краеугольные камни той науки, которую социалисты должны двигать дальше во всех направлениях, если они не хотят отстать от жизни. Мы думаем, что для русских социалистов особенно необходима самостоятельная разработка теории Маркса, ибо эта теория дает лишь общие руководящие положения, которые применяются в частности к Англии иначе, чем к Франции, к Франции иначе, чем к Германии, к Германии иначе, чем к России» 14.
К этому Ульянов возвращается неоднократно. Признание марксистской теории всеми социал-демократами, пишет он, ни в каком случае не должно «вести к забвению особенностей России, которые должны найти полное выражение в особенностях нашей программы. Забегая вперед, укажем сейчас же, что эти особенности относятся, во-1-х, к нашим политическим задачам и средствам борьбы; во-2-х, к… особой постановке крестьянского вопроса» 15.
Исходной точкой для создания программы партии становится для Ульянова проект программы, изданный группой «Освобождение труда» в 1885 году 16.
Конечная цель — переход политической власти в руки пролетариата, а всех средств производства в общественную собственность с последующим социалистическим переустройством всех производственных и общественных отношений; определение специфики России, где трудящиеся массы находятся под двойным гнетом: развивающегося капитализма и отживающего феодализма; первоочередная необходимость свержения абсолютизма — все это должно сохраниться полностью и в новой программе.
Но вполне очевидны и определенные изменения и дополнения. Во-первых, необходимо уточнить, что термин «захват власти» отнюдь не означает организацию «заговоров». Социал-демократы считают, пишет Ульянов, что борьбу с абсолютизмом «должны вести не заговорщики, а революционная партия, опирающаяся на рабочее движение. Они думают, что борьба против абсолютизма должна состоять не в устройстве заговоров, а в воспитании, дисциплинировании и организации пролетариата, в политической агитации среди рабочих, клеймящей всякое проявление абсолютизма, прибивающей к позорному столбу всех рыцарей полицейского правительства и вынуждающей у этого правительства уступки» 17.
