Я отдаю должное проницательности исследователя в определении специфики линии Чебурашка – Гена. Но полагаю, что автор ошибается, считая эти отношения антиобщественными. Кажется, К. Ключкин совершает хронологический перенос современных автору представлений и оценок на советский период. Основной вектор развития советской педагогики был направлен на развитие дружбы и пестования отношений «взрослый – ребенок» вне рамок семьи. Досуг, воспитание и труд детей были организованы и поручены внесемейным институциям – школе, дворцам пионеров, пионерским и октябрятским организациям, спортивным секциям и др. Пионерские вожатые, тренеры, учителя добивались дружбы, понимания у детей – во всяком случае, видимости и демонстрации искомой дружбы. Походы и чаепития, сбор макулатуры и школьная самодеятельность служили социализации детей вне семьи. Такого типа отношения не имели сексологического подтекста педофилии, но преследовали цель взращивания новых членов социума несемейными техниками. Именно валентность внесемейных педагогических отношений «взрослый – ребенок» или, точнее, патрон-клиентских отношений, становится ядерной для создания смыслового поля Чебурашки. Чебурашка нуждается в старшем друге, опекуне, который объяснит ему социальные правила, присмотрит за их усвоением: примет на поруки, или, используя советизм, установит шефство.

Открытка. 8 Марта. Худ. Зарубин В. М., 1980

На этапе существования Чебурашки как персонажа в сказках, пьесах и мультфильмах он – объект обучения и воспитания: покладистый, невредный уродец. «Материал (человеческий) отливается в форме. Форма обусловливается социальным заказом, материал может быть разный, иногда малопригодный (трудновоспитуемый), но финал один – осознанная необходимость…»^[111] С точки зрения воспитателя Чебурашка представляет идеального ребенка, клиента патронажа – неумелого, но воспитуемого. Именно поэтому «Чебурашкой» в 1970-е годы в СССР называют детскую зубную пасту и группы детских садов. В виде Чебурашки также выпускались полуковрики-полуигрушки с карманом для хранения пижамы. Названные объекты не особо желаемы детьми (это не конфеты и жвачки), они – инструменты воспитания, управления, трансляции нормы. Что может быть милее, чем ребенок, безропотно сходивший в детский сад, почистивший сам зубы и сложивший утром ночную пижамку в специальный кармашек? Роль Гены неоднозначна. Он – воспитатель Чебурашки не по призванию, у него нет личной цели «доделать» приятеля, он просто чуть лучше Чебурашки знает правила. Гена – невольный медиатор воли общества, будь то пионерская организация в первых мультфильмах, группа желающих дружить маргиналов в книге или школа. Чебурашка и Гена – воспитуемый и воспитатель вне профессиональной институции, их совместная деятельность укладывается в сферу «внеклассной работы» освоения социальных правил на досуге. Талант авторов превратил педагогическую поэму в любимую сказку, сделав Чебурашку и Гену носителями нормы воспитуемости/воспитательности, наглядность которой демонстрируют сюжеты общественно полезных деяний – сбора металлолома, приручения Шапокляк, борьбы с браконьерами.

Из деревенского семейного архива. Фото Д. Туминас. Июль 2008 г., Мезенский район Архангельской области

Совершенно логично валентность связи «воспитатель – воспитуемый» стала предметом разоблачений детского фольклора – в анекдотах про Чебурашку и Гену. Фольклор как инструмент экспликации коллективных бессознательных реакций отреагировал на создание нового типа социальной связи: шефа и подшефного, патрона по призванию и добровольного клиента. По мнению Алана Дандеса, «одна из функций фольклора состоит в обеспечении социально санкционированной отдушины для выражения того, что не может быть проговорено более привычным, прямым образом».^[112] Чуть далее Дандес объясняет: «А человек нуждается в таких отдушинах. Именно поэтому фольклор всегда будет существовать, и, кстати, именно поэтому всегда будет появляться новый фольклор, необходимый людям, чтобы справиться с новыми тревогами и страхами».^[113] Возникшие в 70–80-е годы XX века анекдоты про Чебурашку и крокодила Гену обнаруживают и разрушают «слишком хорошую» связь. Патрон (крокодил) выступает в анекдотах не только добрым опекуном, но и педагогическим тираном, проявляя свою монструозную природу:

Сидят Чебурашка и Гена. Чебурашка чавкает, а Гена говорит: «Чебурашка, если ты будешь чавкать, тогда я тебя выверну». Чебурашка снова чавкает, Гена говорит: «Последний раз говорю тебе, не чавкай, выверну!» Чебурашка снова чавкает. Гена вывернул его, а Чебурашка снова чавкает, только вот так: чав-чув.

Сидят Чебурашка и крокодил Гена на помойке. Вдруг Гена Чебурашку по затылку – хрясь! «Ген, за что?» – Хватит картошку выбирать. Жри все подряд!

Интерьер деревенской библиотеки. Фото Д. Туминас. Июль 2008 г., Мезенский район Архангельской области

Понятно, что рассказывающий анекдот ребенок узнает себя в Чебурашке, которого учат правилам поведения за столом, а кто-то узнает себя в Гене, воспитывающем «мелкого». Поведенческие параллели к фольклорным жанрам я легко нашла в воспоминаниях о школьных годах на сайте «76–82. Энциклопедия нашего детства». Многие из нас могут припомнить истории про ненавистный кисель и прочие полезности, которые заставляли выпивать добрые воспитатели и классные руководители в столовых.

29.08.2006 | Максим Котляров (Maxim1976)

Начальные классы должны были пить молоко (порошковое, как правило)! И вот придешь на вторую смену к 14.00, коридор перекрыт дежурными-«старшаками». Всех загоняют, и пинками и так, пить это… молоко! Нашли путь обхода через верхние этажи, благо лестницы с двух сторон были… Потом с 5-го класса тоже по школе дежурили. От нас ни один «мелкий» не уходил! Отлавливали, хоть он через 4-ый этаж пойдет! Подавишься, но «ради здоровья» выпьешь это молоко!

Кроме насилия, которому почти каждый школьник подчинялся в школьных повседневных практиках, мы научились и подчинять, передавая по наследству от старших младшим правила и нормы школьной жизни. Зная, как невыносимо «насильственное поилово подгоревшим молоком в начальных классах», дежурные средней и старшей школы со сладострастием отдаются принуждению младших. Показательны воспоминания жертв и насильников (часто совпадающих в одном лице, но исполнявших эти роли с разницей в пару лет) на форуме «Дежурство в школьной столовой» все того же сайта про детство.

25.10.2005 | Мария (Машута82)

А ещё дежурные по столовке стояли перед входом и проверяли чистоту рук и не смотря ни на что отправляли мыть руки! Вот гады!:)))))))

28.10.2005 | Ольга (copperhead)

мне как-то больше запомнились дежурства в рекриациях, где можно было орать на учеников начальных классов и запрещать им бегать, и перед входом в школу, где надо было проверять наличие сменки.

Бессознательная реакция жертв уходит в область фольклорного высказывания. Чебурашка из анекдотов делает все возможное (чего не могли позволить себе в школьных стенах хорошие советские дети), чтобы обернуть опеку в свою пользу, выйти из-под контроля своего патрона, отомстить за подчинение.