Через час я уже сидела в jazz time – маленьком кафе на левом берегу. Мне принесли фисташковое мороженое со взбитыми сливками, которое я заказала для успокоения нервов. Иногда о нервах приходится заботиться в ущерб стройности, хотя у меня с этим нет особых проблем: всего-то поправлюсь на пару сантиметров. Денек на разгрузке, пару на диете, и я снова в норме. «Повезло», – порой констатирует Дана таким тоном, будто уличает меня в какой-то гадости. На мгновение мне становится стыдно, словно я в чем-то провинилась. Значит, Дана достигла цели. И все равно я люблю ее и терплю все эти невинные женские штучки – подумаешь, мелочь какая.

Последний нежный кусочек все еще таял во рту, продлевая мое заслуженное сладкое удовольствие, как запел сотовый, высветив на дисплее странный номер. Незнакомый оператор, множество нулей – все это не предвещало ничего хорошего. Отчего-то сразу вспомнились интернетовские байки про звонки с того света. Звонивший был настойчив – телефон не умолкал, распевал и вибрировал как проклятый. Поколебавшись, я опасливо приняла звонок.

– Да? – ответствовала в трубку, ожидая чего угодно. Например, зловещего молчания по аналогии с невидимым взглядом.

– Сана? Это я, Алча!

– Боже мой, я тебя не узнала! – воскликнула я с облегчением.

Алча – моя старая школьная подруга. Ее редкое имя обозначает обыкновенную алычу – ягодное дерево, которое всегда росло в нашем саду. Алча – хорошая, смешливая и умная девчонка, в школе мы сидели за одной партой, поступили в один институт, а после третьего курса она уехала учиться в Россию. Получив диплом, Алча устроилась там же, в Омске, на хорошую работу. Сейчас мы поддерживаем общение в соцсетях и мессенджерах.

– Откуда звонишь?

– Это мой российский номер с роумингом. Я только прилетела в Астану, звоню из аэропорта.

– В Астане? Я тоже здесь…

– Супер! Ты как сюда попала?

– У меня командировка, я буду тут до понедельника…

– А я по семейным делам. Точнее, по делам квартиры, нужно встретиться с застройщиком на следующей неделе. Ладно, сейчас перезвоню тебе.

Я вспомнила про долевое строительство и перспективы приобрести шикарную трешку на левом берегу по минимальной цене. Любопытно, как у них там все продвигается? Судя по тому, что прошло уже полтора года вместо обещанных шести месяцев, а новой квартиры еще нет, значит, все не так замечательно.

Меня волновал один вопрос: где моя подруга собирается остановиться? Мозг, измученный страхами и бессонницей, тут же придумал себе надежду и крепко за нее уцепился.

Не прошло и часа, как мы с Алчой стояли возле ресепшен в моей гостинице. Подруга выглядела веселой. Она же не знала, что комната страха в парке возле алматинского цирка – это забава для младенцев по сравнению с тем, что происходило у меня в номере. Ничего не подозревающая Алча за несколько секунд оценила обстановку в холле и уверенно произнесла:

– А здесь ничего.

Это был сигнал к началу хитроумных действий по заселению. Говорят, везение благоволит дуракам. Свободных номеров не было и в помине, а мы рассчитывали на… Не знаю, на что мы рассчитывали. Тем не менее мы ухватили удачу за хвост.

Вдвоем с хорошим другом или подругой гораздо интересней проворачивать какие-то дела. Все полезные навыки, присущие лишь одному, в такой паре имеют свойство непостижимым образом умножаться и удваиваться.

Воспитанная Алча умела меняться и становиться напористой, даже слегка нахальной, если того требовали обстоятельства. Сколько помню, с ней всегда было комфортно ходить на базар. Она умела торговаться, настаивать на своем, и мы всегда получали то, что нам нужно, по приемлемой цене.

В этот раз у нас с ней на двоих была наглость, помноженная на два, и такая же целеустремленность. Лишь обладая этими качествами, можно было рассчитывать получить желаемое после того, как три раза администраторша повторила, глядя в наши сияющие оптимизмом лица, что «мест нет и не будет в ближайшие три дня».

Конечно, я не меньше Алчи (если не в сто раз больше) желала, чтобы затея удалась, и готова была приложить все усилия. Но, честное слово, я не представляла, как мы этого добьемся.

Десять минут прошли попусту: администраторша была непреклонна.

– Мымра, – шепотом прокомментировала мне в ухо Алча, когда эта холодная, белокурая девица, отчего-то напоминавшая мне красивую и безжалостную эсэсовку, отвернулась на секунду. – Но я кое-что придумала. Отойди-ка ненадолго. Сядь в кресло. Подумай о чем-нибудь, можешь о грустном. – По ее губам скользнула и тут же пропала хитрая улыбка.

Без лишних вопросов я направилась к огромным кожаным креслам, расставленным в глубине лобби. Утопая в чрезмерно мягком сиденье, мое тело начало расслабляться, а мозг засыпать. Немного откинувшись назад, я прикрыла уставшие очи, понимая, что это ненадолго и мне даже не удастся подремать.

Прошло минуты две, и я разомкнула веки, чтобы посмотреть в сторону ресепшен. Они были там же, моя настырная подруга и непреклонная блондинка. У последней теперь вместо безразличия на лице была смесь недоверия и легкой тревоги. Алча же приобрела очень серьезный вид. Я бы даже сказала, выражение ее милой физиономии стало каким-то полутрагическим. О чем они беседовали, я не могла услышать, поэтому снова закрыла глаза, гадая, чем все это закончится.

Через несколько минут Алча уселась возле меня и заботливо взяла меня под локоток, явно намереваясь помочь мне подняться. Ее глаза смотрели на меня с какой-то странной печалью, на всем лице читалась глубокая озабоченность. Ни черта не было ясно. Интуиция рекомендовала скрыть недоумение. Я молча встала и прошла туда, куда меня незаметно подталкивала Алча: к лестнице, ведущей на мой этаж.

Как только мы скрылись за поворотом, Алча отцепилась и посмотрела на меня совершенно другим взглядом – победоносным и довольным.

– И что это значит?

– Это значит, что меня заселили, и причем в твои апартаменты!

Я и не верила и готова была заплакать от радости: больше не придется ночевать одной!

– Как она согласилась? Что ты ей сказала?

На мгновение Алча картинно возвела к небу сообразительные глазки, а после, широко улыбаясь, с гордостью произнесла:

– Я заслужила «Оскара». За роль спасительницы главной героини, то бишь тебя.

– От чего меня спасать?

– От самой себя. Я наплела ей замечательную историю о том, в каком депрессивном состоянии ты находишься. Безответная любовь плюс безвременная кончина любимой бабушки…

– Типун тебе на язык!

– Но бабушка ведь действительно умерла!

– Это – НЕ МОЯ ЛЮБИМАЯ бабушка…

– Неважно. По сути, я не соврала, если ты уж такая суеверная. В общем, все это тебя так подкосило, что ты начала подумывать о худшем, даже специально накупила таблеток, но в последний момент позвонила мне, и я тебя отговорила. И я сочла за благо быть рядом с тобой и специально для этого приехала. Ах, вот еще что – я твоя сестра. И, в общем, если они не хотят проблем в виде трупа в ванной комнате, им надо срочно решить проблему с моим заселением…

Последнее угрожающе-жуткое предложение Алча пересказала настолько убедительно, что у меня по спине побежали мурашки.

– Ну, спасибо! Значит, я теперь жалкая невротичка, склонная к суициду? Боже мой, как я теперь буду здесь ходить? Они же теперь будут пялиться и думать, что я… О, нет…

Я не могла скрыть ужасную досаду. В то же время понимала, что по-другому ничего бы не вышло.

– Да какая тебе разница? В понедельник ты уже улетаешь. Походишь пару деньков, подыграешь образу…

– Да уж…

– Я еще нарочно поинтересовалась: не замечали ли они за тобой необычного поведения в эти дни…

– И что она ответила?

– Белобрысая сначала призадумалась, а потом вспомнила, что ты приходила к ней со странной просьбой поменять комнату. Говорит, вид у тебя был сам не свой.

Взгляд Алчи, уставленный на меня, неожиданно сделался вопрошающим.