Черт, теперь понятно, что без подводных камней не обошлось! Вот почему он так напирал и настаивал. Теперь, будучи трезвой, пусть и с больной головой, я уже понимаю, как было странно вчера одно его появление. Человек, который только что сообщил, что у него есть собственный дом за городом – каким-то макаром ночью оказывается в баре городского отеля. Именно в тот момент, когда возникает конфликт из-за картин. И надо же, какое совпадение, сразу же имеет невероятно огромную сумму для совершения сделки!

А что еще более интересно – записывает картины на имя совершенно незнакомой ему девушки. Черт, да любому адекватному человеку пришло бы в голову задуматься о чем-то нехорошем еще на этом моменте! Это ведь как в глупых анекдотах, когда звонят из банка и говорят, что вашу карту взломали, а для восстановления ее безопасности необходимо сейчас же назвать три цифры на ее оборотной стороне.

– Это невозможно – заявляю я, хоть уже и теряя уверенность в своих словах.

Одно дело – ругаться на словах, но другое дело официальный документ, заверенный, помимо моего, тремя другими подписями. Это не обычная бумажка с клятвенным обещанием. За невыполнение обязанностей можно поплатиться серьезными проблемами. Однако, делая вид, что я пока этого не понимаю, добавляю:

– Как вы себе это представляете? Я вижу вас второй раз в жизни, а вы предлагаете поехать с вами куда-то за город и поселиться там на все время восстановления картин?

– Картин? – тут Милли будто осеняет, хотя незнакомец сказал о них в самом начале – подожди, тех старых картин, которыми ты типо больше не занимаешься до конца отпуска?!

Из растерянности сестра будто в секунду звереет. Не обращая на нее никакого внимания, мужчина отвечает на мой вопрос:

– Я же не собираюсь вас запирать там. Это не затворничество с работой по часам, мисс Бёрнелл. Я совершенно не ограничиваю ваши действия и не собираюсь превышать полномочия, оговоренные в договоре. Вы можете выезжать в любое время, встречаться с друзьями и кем угодно. Главное – предоставлять мне отчеты, уделять должное количество время работе, чтобы уложиться в оговоренные сроки, и возвращаться до конца дня. Потому что дорога к моему дому весьма крута и извилиста, и в потемках вы можете попасть в неприятную ситуацию.

– Она уже попала в неприятную ситуацию! – передразнивая его, заявляет Милли, злобно сверкая глазами.

– Тем более – подводя черту, говорит он – я не вижу для вас альтернативного варианта. Путь от города до моего дома занимает достаточное количество часов, чтобы при поездке туда и обратно, включая сам отчет по прибытию, остаточного времени суток не хватало и на реставрацию, не говоря о вашем личном досуговом времяпровождении. Принять мое предложение – ваш единственный вариант не нарушить условия заключенной сделки.

Теперь я уже сверкаю глазами не меньше его.

Меня загнали в ловушку. Причем в хитрую ловушку, отчего становится еще досадней. Он не говорит прямо «быстро собрала монатки и села в мою машину, теперь ты моя собственность на время работы». А хитро подтягивает этот вывод, чтобы я дошла до него сама.

То есть, он вроде не заставляет, а предлагает поселиться у него в доме для моего же удобства и комфорта, но тут же напоминает, что отказаться от этого «предложения» я формально не могу, потому что в противном случае у меня не остается никакой иной возможности выполнить условия сделки.

Надо же, вчера я в шутку подумала, что за эти деньги условием послужит то, что Винсент идет в комплекте с картинами.

Какая злая шутка судьбы –оказывается, с ними в комплекте идет совсем не он, а я!

Я беспомощно смотрю на Сандру, но та озадаченно вперла глаза в стол. Хотя ей-то за словом в рот не полезешь, когда речь заходит в бестактных мужчинах! Очевидно, раз даже она не знает, что на это возразить – у меня действительно не остается выбора.

Я вновь поднимаю взгляд на мужчину, чьи глаза продолжают испытующе пронзать меня холодными льдинами. Несмотря на затянувшуюся паузу, он не пытается ее заполнить какими-то еще объяснениями.

Да, он не похож на того, кто оправдывается или кто испытывает неловкость при откровенном шантаже человека.

Сглатываю.

Видимо, у меня не остается варианта. Однако, если есть лишь один выбор – надо делать вид, будто это и есть именно мой выбор.

Улыбка начинает натягиваться на мои губы так сложно, что, кажется, вот-вот заскрипит в своих усилиях, точно плохо смазанные петли двери. Кажется, я сейчас больше похоже на угловатую марионетку, однако, достаточно растянув рот в улыбке, говорю:

– Что ж, пусть так. Если быть честными, то ваше предложение в какой-то степени даже кстати. Мы с сестрой как раз решили сменить отель. Думаю, ваш загородный дом это даже лучший вариант, чем гостиничный номер. Мы готовы ехать.

– Чудесно.

Конечно, мужчина понимает мой маневр (еще с таким-то поганым актерским исполнением), но его это не смешит, подобно зрителю, наблюдающему на шутом. Напротив, на его лице на долю секунды мелькает легкая улыбка, а в глазах сверкает что-то вроде уважения за то, что я отреагировала на его ультиматум с достоинством, не опускаясь до безрезультативных криков и прилюдных скандалов.

Однако, все эти эмоции появились и пропали так резко, вновь уступив место маске, что я не могу быть уверена, что не выдала желаемое за действительное.

Милли так резко хлопает ладонями по столу, что мы все (за исключением мужчины) тут же вздрагиваем. Она подскакивает и чуть склоняется ко мне через стол, едва не плюясь от гнева:

– С меня хватит! Я что, бесплатный багаж? Милли, мы убегаем из бара, точно золушки! Нет, Милли, мы убегаем и из отеля, потому что я поцапалась с Лео! Знаешь что, Милли, я передумала – теперь мы едем к какому-то незнакомому маньячеле в его логово, потому что я хочу работать над картинами! А, что, Милли? Да, я обещала что никакой работы, но видишь ли, после этого мне стало так насрать на свои обещания, что я заключила с каким-то извращугой сделку, которая теперь вынуждает меня поселиться у него. Что ты? Ну а ты не имеешь права голоса, потому что живешь тут за мой счет, так что просто давай катись за мной всюду, куда мне взбредет поехать! А, что? Я обещала тебе каникулы и веселье? Ну что ж, я много чего обещаю последние годы! Это даже забавно, что ты так легко купилась!

– Милли! – цежу я, представляя, как мы сейчас выглядим со стороны. И не только для этого мужчины – а для всех, кто завтракает на веранде, потому что все они начинают косится в нашу сторону.

– Да, Милли! – фыркает она – ты совсем рехнулась со своей работой и со своими картинами! Делай, что хочешь, но я с ним – она тыкает в невозмутимого незнакомца пальцем – никуда не поеду!

– Я сказала.. – начинаю злиться я, но Милли только ярится еще сильнее.

– Ты сказала, ты не сказала! Знаешь, моя очередь «плевать на все». Катись с ним куда хочешь, я больше не собираюсь за тобой таскаться!

С жаром повернувшись к Сандре, она заявляет:

– Я поеду с тобой к ягнятам!

Оценив ситуацию, мужчина спокойно подходит к нашим вещам, стоящим рядом со столом, и безошибочно выбирает именно мой чемодан, сумку Милли оставив на прежнем месте. Взяв его, он ставит его в машину.

– Не думаю, что Сандра станет таскаться с тобой, как Лео.

Я понижаю голос, пытаясь имитировать тон мамы, когда она хотела поставить нас на место, но сейчас, кажется, даже взрыв атомной бомбы не произвел бы на Милли никакого впечатления.

– Вот и посмотрим! – фыркает она – Сандра, можно поехать с тобой к ягнятам?

Но не успевает подруга ответить, как незнакомец возвращается теперь уже за мной.

– Дженна, на деле ты не обязана никуда ехать! – чуть подумав, будто борясь внутри с самой собой, в итоге выдает Сандра – любой договор можно оспорить, затянуть, нарушить в конце концов..

Лицо незнакомца тут же натуральным образом чернеет. Брови сходятся к переносице, голубые глаза будто становятся темно-синими. Он бросает на Сандру пронзительный взгляд: