Давным-давно известно людям, Что при разрыве двух людей Сильнее тот, кто меньше любит, Кто больше любит, тот слабей. Но я могу сказать иначе, Пройдя сквозь ужас этих дней: Кто больше любит, тот богаче, Кто меньше любит, тот бедней. Средь ночи злой, средь ночи длинной, Вдруг возникает крик в крови: О боже, смилуйся над милой, Пошли ей капельку любви! Владимир Солоухин. Стихотворения. Библиотека поэзии "Россия". Москва: Современник, 1982. Мы – волки, И нас По сравненью с собаками Мало. Под грохот двустволки Год от году нас Убывало. Мы, как на расстреле, На землю ложились без стона. Но мы уцелели, Хотя и живем вне закона. Мы – волки, нас мало, Нас можно сказать – единицы. Мы те же собаки, Но мы не хотели смириться. Вам блюдо похлебки, Нам проголодь в поле морозном, Звериные тропки, Сугробы в молчании звездном. Вас в избы пускают В январские лютые стужи, А нас окружают Флажки роковые все туже. Вы смотрите в щелки, Мы рыщем в лесу на свободе. Вы, в сущности,– волки, Но вы изменили породе. Вы серыми были, Вы смелыми были вначале. Но вас прикормили, И вы в сторожей измельчали. И льстить и служить Вы за хлебную корочку рады, Но цепь и ошейник Достойная ваша награда. Дрожите в подклети, Когда на охоту мы выйдем. Всех больше на свете Мы, волки, собак ненавидим. Владимир Солоухин. Стихотворения. Библиотека поэзии "Россия". Москва: Современник, 1982. Пусть вороны гибель вещали И кони топтали жнивье, Мужскими считались вещами Кольчуга, седло и копье. Во время военной кручины В полях, в ковылях, на снегу Мужчины, Мужчины, Мужчины Пути заступали врагу. Пусть жены в ночи голосили И пролитой крови не счесть, Мужской принадлежностью были Мужская отвага и честь. Таится лицо под личиной, Но глаз пистолета свинцов. Мужчины, Мужчины, Мужчины К барьеру вели подлецов. А если звезда не светила И решкой ложилась судьба, Мужским достоянием было Короткое слово – борьба. Пусть небо черно, как овчина, И проблеска нету вдали, Мужчины, Мужчины, Мужчины В остроги сибирские шли. Я слухам нелепым не верю,— Мужчины теперь, говорят, В присутствии сильных немеют, В присутствии женщин сидят. И сердце щемит без причины, И сила ушла из плеча. Мужчины, Мужчины, Мужчины, Вы помните тяжесть меча? Врага, показавшего спину, Стрелы и копья острие, Мужчины, Мужчины, Мужчины, Вы помните званье свое? А женщина – женщиной будет: И мать, и сестра, и жена, Уложит она, и разбудит, И даст на дорогу вина. Проводит и мужа и сына, Обнимет на самом краю… Мужчины, Мужчины, Мужчины, Вы слышите песню мою? Владимир Солоухин. Стихотворения. Библиотека поэзии "Россия". Москва: Современник, 1982. * * * На смирной лошади каурой… На смирной лошади каурой (Куда влеком и кем гоним?) Стоит у камня витязь хмурый, И три дороги перед ним. Летят над русскою равниной За веком век, за веком век, Умолкли древние былины, Вознесся в космос человек. На металлических снарядах Мы мчимся вдоль и поперек, И на широких автострадах Есть указатели дорог — Где Симферополь, где Кашира, Где поворот, где спуск крутой. Шуршит бетон, летят машины С невероятной быстротой. Такси возьмете до Рязани, В Хабаровск сядете на ТУ. Есть расписанье на вокзале, Есть график в аэропорту. Железный вихрь, стальная буря, И все рассчитано давно… А человек лежит, и курит, И на звезду глядит в окно. Свои ошибки и удачи Он ворошит и ворошит. Его вопрос, его задачу Никто на свете не решит. Своей печалью он печален, Своими мыслями томим. И точно так же, как вначале,— Все три дороги перед ним. * * * Жизнь моя, что мне делать с нею… Жизнь моя, что мне делать с нею, То блеснет, то нет из-за туч. Помоложе я был цельнее, Был направлен, как узкий луч. За работу берешься круто, По-солдатски жесток режим, Все расписано по минутам: Час обедаем, час лежим. В семь зарядка – и сразу в омут. И за стол рабочий, «к станку», На прогулку выйти из дому Раньше времени не могу. Или вот, простая примета, Вот каким я суровым был,— Дождик выпадет ясным летом, В лес отправишься по грибы, А малина, или черника, Иль ореховая лоза, Земляника и костяника Так и тянутся на глаза. Так и тянутся, так и жаждут. Только цель у меня узка, И не дрогнула ни однажды Ни душа моя, ни рука. И сорвать бы… чего бояться? Что там ягода? Пустяки! Но рискованно распыляться И дробить себя на куски. Нет, соблазны все бесполезны, Если в лес пошел по грибы… Вот каким я тогда железным, Вот каким я хорошим был. А теперь я люблю – окольно, Не по струнке люблю уже, Как-то больно и как-то вольно И раскованно на душе. Позабыл я свою привычку, И хотя по грибы идешь, То орешек, а то брусничку, То цветок по пути сорвешь. |
