– Нет, но я также не думаю об отсутствии покоя в загробном мире, если не увижу редких растений на враждебной планете. Это глупая легенда, как та, в которой говорится о возможности стать мезинаром.

– Что за легенда? Может, расскажешь? – заинтересованно предложил Трион.

Криа решила – лучше она частично расскажет о ночной прогулке и словах, которые слышала в пещере зерикона, чем их разговор снова вернется к сокровищам, поэтому вкратце пересказала содержание легенды и свое понимание ее.

Немного задумавшись над теми словами легенды, которые могла в точности повторить, даже сымитировать интонацию, выдала всю известную ей информацию, но от этого загадка понятнее не стала, а показалась еще запутанней.

«И с чего я решила, будто эта легенда говорит о возможности стать мезинаром?» – девушка снова не могла разобраться.

– А причем здесь мезинары? – Трион задал мучавший ее вопрос, словно прочитал ее мысли и высказал вслух.

– Не знаю, мне кажется, за второй дверью должно находиться что-то в этом роде. Сила. Как ты получишь силу, будучи слабым человеком?

На этот раз Трион открыто рассмеялся, и на немой вопрос лаконично ответил:

– Кому что надо. Кому сокровища, голины, а кому просто – сила, новые возможности. Я тебя вполне понимаю, зачем нужны еще голины, когда их у тебя до невозможнсои много, и спокойно можешь поделиться первым призом в гонках. Теперь ты ищешь что-нибудь новенькое.

– Возможно, ты прав, каждый представляет себе под сокровищами в конце своего путешествия то, что нужно ему на данный момент.

– Да, но согласись, это всегда что-то ценное. Конечно, не настолько ценное, как сундук сокровищ, из этого вряд ли можно сделать состояние, но что-то красивое и дорогое твоему сердцу. Когда ты идешь к намеченной цели, приходится преодолевать множество трудностей и эта вещица, которую ты находишь, обрастает своеобразной ценностью для тебя. Ты начинаешь ее ценить не за то, сколько она стоит или как выгодно ее можно продать, а за моменты жизни, пережитые в погоне за ней. Она служит воспоминанием о твоих хитрых действиях или тех людях, с которыми ты успел в дороге познакомиться.

– То есть ты хочешь сказать, это у тебя не первый ключ к сокровищам? – Криа вдруг осенила такая простая догадка.

– Да. Разве Меркаль тебе не рассказывал?

– С чего бы ему рассказывать мне об этом. Я даже не знала, до этого дня, о наличии у него еще одного брата, а ты говоришь о сокровищах.

– А как он объяснил тебе причину, по которой не хочет рассказывать о своем возвращении с Возима?

– Никак. Те объяснения насчет принудительного приезда не причина. Знаешь, это ваши семейные дела и мне лучше не вмешиваться.

– Наверное, я мог бы тебе об этом рассказать, если ты действительно хочешь послушать.

– Конечно хочу, я любопытная, – весело откликнулась она, улыбаясь одной из своих самых обворожительных улыбок.

– Да в принципе и рассказывать нечего. Это было лет пять-семь назад, тогда Аргул бар еще не открыл. Я собирался в свое первое путешествие по довольно-таки сомнительной легенде.

– Сомнительной?

– Да, если ее сравнивать с той, о которой ты говорила, то они полная противоположность. Там у меня была планета и место нахождения, но не было никакого достоверного источника или подтверждения самой легенды. Здесь у меня есть ключ и довольно редкий металл, который, как золото, встречается далеко не на каждой планете, населенной людьми.

– Конечно, есть планеты, на которых очень мало золота, его даже добывать не рационально, но оно есть.

– Этот вид металла можно найти только на планетах, покрытых очень густой растительностью, причем должны расти определенные виды деревьев. В их корнях в результате жизнедеятельности растений происходят реакции, и этот металл нарастает как живое существо, непосредственно, под деревом.

– А как же потом дерево?

– Самое интересное, это не губит дерево, а служит запасом питательных веществ или энергии. И когда, к примеру, наступают засушливые или неблагоприятные времена, дерево питается этим запасом.

– Как же оно подкармливается? Это же металл! – Криа никак не могла понять, как это можно есть металл.

– А как Юми ест камни?

– Ну, не камни, а кристаллы.

– Не одно и то же?

– Кроме того, у него выделяется специальный фермент, который и расщепляет сиз.

– В этом случае примерно так же. Для того чтобы та субстанция, которую выделяет дерево, затвердела, корни вырабатывают один фермент, а когда этим нужно подкормить себя – другой.

– Очень интересно. Значит, так появляется белый металл, а как он называется?

– Криастолуния.

– Что?

– Металл называется Кри-ас-то-лý-ни-я, – по слогам произнес Трион, будто Криа могла не расслышать с первого раза.

Криа весело засмеялась. Ей почему-то стало очень смешно оттого, что кто-то называл этот редкий металл ее именем. Ведь полное ее имя было – Криастолуния, а она использовала только сокращенное, как когда-то ее звала мама.

– Что в этом смешного? Между прочим, в переводе с очень древнего давно вымершего языка это значит – повелитель жизни.

Криа сразу перестала смеяться. Она-то очень хорошо знала свой родной язык, и поэтому, не подумав, исправила ошибку в переводе:

– Повелительница жизней, – но сразу же прикусила язык, поняв, выдаст себя раньше, чем узнает всю правду. Впервые услышав о родном языке с тех пор, как родители увезли ее из дома, отчаянно захотела все доподлинно выяснить. – Почему ты сказал, это древний, давно вымерший язык?

– Во-первых, этот язык существовал около четырех тысяч лет назад на одной очень развитой планете, но у них там что-то случилось и люди покинули ее. Во-вторых, на этом языке уже давно никто не разговаривает, поэтому он вымерший.

– Известно ли место нахождения этой планеты? – заинтересованно спросила Криа, так как очень долго искала родную планету.

– Люди покинули ее примерно четыре тысячи лет назад, по исчислениям Зермаклина, так как они первым делом полетели туда, да и кому она интересна?

– Мне интересна. Откуда ты эту информацию получил?

– На Мизюмре, в библиотеке, там еще много текстов на этом древнем языке. Правда их перевести никто не может. Язык-то в общей сложности забыт. Мне другое интересно, если ты ничегошеньки не знаешь об этой планете и о языке, почему ты исправила мой перевод?

– Прости, язык я знаю, меня учили в детстве на нем говорить, а мое полное имя – Криастолуния, но мама меня всегда звала просто Криа. Да, кстати, «повелитель жизни» будет «крустóлуни».

– Что еще расскажешь? – не веря ее словам, ехидно спросил он, думая, она сейчас таким образом развлекается.

– Как с тобой трудно, Трион. Ты не веришь ни единому моему слову, почему? Тогда зачем же ты просишь, чтобы я тебе что-нибудь рассказывала? Просто так? Послушать сказочку-небылицу?

– Знаешь ли, очень трудно поверить в то, чего, рассуждая в трезвом уме, не может быть.

– О чем тебе еще поведать? – подражая недавнему голосу мизюмирийца, саркастично спросила она, без особого желания рассказывать о чем-либо.

– Согласись, ты же мне тоже не очень доверяешь, – отрешенно высказался Трион, поднимая на нее свои глаза цвета открытого космоса, только на этот раз в них не сияли маленькие звездочки.

– Ты это к чему? – отвлекаясь от своих мыслей, уточнила она, думая, нужно будет на Мизюмре посетить библиотеку и посмотреть на эти древние тексты.

– Ты так и не рассказала, волновалась ли ты за Юми, когда он вечером не прилетел домой; О своих переживаниях и полном незнании, где он был, и чем ты занималась все это время, когда не спала. Как ты пыталась спасти Юми от вражеского звездолета?

– Зачем, ты же все равно не поверишь.

– Я попробую, – только глазами улыбнулся Трион, подбадривая ее.

– Хорошо, я знаю, где был Юми этой ночью. Вот! Я по глазам вижу, ты не веришь, но это легко доказать. Он был у тебя.

– А разве я тебе этого не говорил?

– Нет. Он прилетел к тебе в то время, когда ты смотрел в окно и видел, как на противоположном здании загораются разноцветные огоньки. Ты открыл свое окно, и впустил зерикона.