– У старой башни, сваренной из отдельных деталей, имеются уязвимые места – сварные швы. Новая – монолит. Она равнопрочная. Вот результаты испытаний обоих типов на полигоне.

Он смотрит с недобрым выражением на лице, возвращает, раздумчиво говорит:

– Соображение серьёзное.

Прохаживается, спрашивает от дальней стены:

– А как изменится положение центра тяжести танка при переходе на новую башню? Конструктор машины здесь?

Конструктор поднимается:

– Если и изменится, товарищ Сталин, то незначительно.

Танк строят, а рассуждают, точно играют в куличики. Он недовольно и жёстко:

– Незначительно – это не инженерный термин. Вы считали?

– Нет, не считали.

Хорошо хоть не врёт, но он не находит нужным смягчить тон:

– А почему?! Ведь это военная техника! Надо знать, как изменится нагрузка на переднюю ось.

– Незначительно.

– Что вы твердите всё время: «незначительно» да «незначительно»! Скажите прямо: расчёты делали?

– Нет.

– А почему?!

Не дождавшись ответа, кладет на стол листок с готовым решением:

– Предлагаю отклонить предложенный проект постановления как неподготовленный. Указать товарищам, чтобы они с такими проектами на Политбюро не выходили. Для подготовки нового постановления создать комиссию, включить Акопова, Федоренко и… товарища Кошкина.

Не меньше самолётов и танков его беспокоит винтовка. Как ни верти, а пехота была и останется навсегда царицей полей. Самолёты отбомбятся и улетят, танки расстреляют в упор и смешают с землей всё, что смогут расстрелять и смешать, но рано или поздно следом за ними пойдёт в атаку пехота. И тогда из окопа приподнимется уцелевший солдат и откроет огонь по врагу. Из чего? Трехлинейка знакома ему с Царицына, с Орла и Воронежа, с Киева. Надёжна и проста в обращении. Такие вещи ему нравятся больше всего: чем проще, тем надёжней, тем лучше. К сожалению, давно устарела. Её пытались улучшить в 1930 году и немного улучшили, однако остался нетронутым её главнейший порок: после каждого выстрела боец должен передёрнуть затвор, отчего рассеивается внимание, теряется время, теряется цель. Он требует от оружейников самозарядной винтовки. Оружейники соглашаются. Они люди, бесспорно, талантливые, только видят одну техническую сторону дела и предлагают вместо самозарядной винтовки автоматическую. Его приводит в негодование узость их кругозора. Сдерживая себя, он указывает на психологию солдата в окопе. Его бомбят, его давят танками, в него стреляют из всех видов оружия, он приподнимает голову чуть выше бруствера, если ещё сохранился бруствер, и видит прямо перед собой батальон бегущих и оголтело орущих от страха, нередко ещё и пьяных врагов. Его нервы взвинчены до предела. Что сделает он? Нажмет на крючок и не отпустит, пока не расстреляет весь магазин, истратит уйму патронов, а в цель попадет едва ли один. Зато боец с самозарядной винтовкой стоит десятерых: ему не надо менять положение корпуса, рук, головы, после каждого выстрела цель перед ним, он видит, поразил её или нет, после выстрела у него есть несколько мгновений подумать, поправить прицел, в то же время он тратит минимум сил, уже не передергивая затвор, а только нажимая на спуск, и так двадцать-двадцать пять раз. А прицельность стрельбы из автоматического оружия, даже если боец в хорошо отрытом окопе и не напуган бомбёжкой и артиллерийским огнем? Сто пятьдесят метров, двести – это предел. Между тем из самозарядной винтовки можно попасть в цель за полтора километра. Сколько нужно времени пехотинцу с полной выкладкой и в сапогах, чтобы пробежать эти полтора километра? Самое меньшее – десять минут. За десять минут хороший стрелок из винтовки перебьёт десяток, если не больше врагов. Вывод: боец с винтовкой стоит не меньше, чем взвод автоматчиков. С ним соглашаются и всё-таки предлагают изготавливать запасную деталь, что-то вроде переводчика на автоматическую стрельбу, точно боец станет таскать эту штуку в кармане и не соорудит автомат. Его вопрошают с некоторым даже высокомерием: разве армии не нужны автоматы. Он отвечает: нужны. Вопрос: для кого, для чего нужны? Нужны для разведки, для ночного боя нужны, нужны, чтобы в тыл попасть, шум там поднять, панику, ужас там учинить. Вот для кого, для чего автоматы нужны. Есть у нас такой автомат? У нас есть ручной пистолет-пулемет Дегтярёва, это и есть автомат. Тухачевский и слышать о нём не хотел, заказал всего триста штук, почему-то для командиров, точно командиры ходят в разведку или сеют панику по тылам, а в серийное производство не допустил.

Вот оно – наследие славных героев Гражданской войны. Разнообразие на любой вкус, а куда ни кинь – ограниченность, бестолковость, безразличие к делу, неодолимая косность ума. На каждом шагу натыкаешься, что Тухачевский, омрачённый идеей мировой революции, идеей наступательной молниеносной войны, по слабости образования или сознательно, вместо победного шествия по Европе, о котором кричал на всех перекрёстках, готовил Красную Армию к поражению и потому оставил её с бесперспективными танками, с бесперспективными самолётами, с трехлинейкой царских времен да заодно предложил отказаться от ствольной артиллерии, а вместо ротных миномётов применять в пехоте фантастические ручные мортиры, которых до сей поры никто в глаза не видал.

И ещё не это самое худшее. Самое худшее в том, что под руководством его самого, его соратников и учеников разложение командиров стало принимать катастрофические размеры. Он просматривает недавний приказ Ворошилова:

«За последнее время пьянство в армии приняло поистине угрожающие размеры. Особенно это зло вкоренилось в среде начальствующего состава. По далеко не полным данным, в одном только Белорусском особом военном округе за 9 месяцев 1938 года было отмечено свыше 1200 безобразных случаев пьянства, в частях Уральского военного округа за тот же период – свыше 1000 случаев и примерно та же неприглядная картина в ряде других военных округов. Вот несколько примеров тягчайших преступлений, совершенных в пьяном виде людьми, по недоразумению одетых в военную форму. 15 октября… четыре лейтенанта, напившиеся до потери человеческого облика, устроили в ресторане дебош, открыли стрельбу и ранили двух граждан. 18 октября два лейтенанта… при тех же примерно обстоятельствах в ресторане, передравшись между собой, застрелились. Политрук… пьяница и буян. Обманным путем собрал у младших командиров 425 рублей, украл часы и револьвер и дезертировал из части, а спустя несколько дней изнасиловал и убил 13-летнюю девочку. 8 ноября … пять пьяных красноармейцев устроили на улице поножовщину и ранили трёх рабочих, а возвращаясь в часть, изнасиловали прохожую гражданку, после чего пытались её убить. 27 мая… капитан Балакирев в пьяном виде познакомился в парке с неизвестной ему женщиной, в ресторане он выболтал ряд не подлежащих оглашению сведений, а наутро был обнаружен спящим на крыльце чужого дома без револьвера, снаряжения и партбилета. Пьянство стало настоящим бичом армии…»

Откуда это безобразие в рядах Красной Армии? Главных источников три. Во-первых, в связи с быстрым ростом в армию попадает немало случайных, идейно, политически и морально нестойких людей. Во-вторых, на младших командиров разлагающе действует пример старших товарищей, которые принесли с собой в Красную Армию мораль и привычки классово чуждой среды. В-третьих, те, кто недоволен советской властью, те, кто не верит в социализм и тайно или явно борется против них, сознательно поощряет пороки и слабости своих подчинённых, ибо поднять на борьбу против Советской власти, против социализма, толкнуть на предательство Родины можно лишь разложившихся, нравственно ущербных, утративших честь, стыд и совесть людей. Тот, у кого стыд, совесть и честь, за врагами народа не пошёл и впредь не пойдет. Есть ещё один не менее важный, а может быть, и более важный источник. Современный общевойсковой командир должен знать артиллерию разных калибров, миномёты, тоже разных калибров, авиацию, танки, чтобы в бою уметь управлять всеми видами оружия, всеми родами войск и передавать знания каждому из бойцов, которые находятся в его подчинении. Без высокой квалификации, без высокой культуры у командира не может быть дисциплины, а вместе с командиром не может быть дисциплины и у бойцов.