Так возникает, может быть, главный, в сущности абсолютно не разрешимый вопрос этого года. А как отвечает на эти махинации английских промышленников правительство Чемберлена? Правительство Чемберлена молчит и своим молчанием лишний раз доказывает России-СССР, что было бы в высшей степени опрометчиво рассчитывать на коллективную безопасность в Европе с участием Англии, которая своими махинациями целенаправленно и упорно укрепляет расчёты Германии, каким способом без большого ущерба для себя сокрушить всех своих противников одного за другим по отдельности, включая Англию и её окончательно потерявшую самостоятельность союзницу Францию. Удивляться этому не приходится. В течение последних трёх лет Англия и Франция только и делали, что подрывали свои же собственные принципы, провозглашённые ими и зафиксированные в уставе Лиги наций. Загадки в молчании Чемберлена нет никакой: своим молчанием он провоцирует агрессию на восток. Загадка в том, почему он и его министры уверены, что первый удар будет нанесен не по ним?
А между тем уже можно твёрдо сказать, что трагедия Испании подходит к концу. Прочный, идеологически и политически спаянный союз каудильо, дуче и фюрера, направленный на разгром всех и всяких демократических сил, приносит неизбежный, ими желаемый страстно успех. Против ста двадцати тысяч республиканцев, которые держат фронт в Каталонии, имея триста орудий, пятьдесят танков и пятьдесят самолетов, они бросают вдвое больше марокканцев, итальянцев, немцев, доблестных русских белогвардейцев, португальцев, даже откуда-то взявшихся мадьяр и румын, которым приданы три тысячи орудий последних модификаций, пятьсот новейших танков и восемьсот истребителей и тяжелых бомбардировщиков. С беспримерным героизмом, вынужденные сражаться круглые сутки, остро испытывая недостаток боеприпасов и продовольствия, республиканцы обороняют фронт в направлении Боркас-Бланкас, но силы их на исходе. Восточная группа оставляет линию Тремп – Балагер и отходит на заранее подготовленные позиции Артес – Торреро. Немцы бомбят Барселону, сбрасывая бомбы новейшего образца, предназначенные на беспощадное истребление мирного населения. Республиканский эсминец «Хосе Луис Диас» обстрелян четырьмя мятежными заградителями в английских территориальных водах, что является грубейшим нарушением международного права, получает снаряд в машинное отделение, теряет ход и выбрасывается на берег. И что же? Англичане требуют, чтобы капитан и команда, спустив флаг по всем законам западной демократии провозглашенной Испанской республики, оставили пострадавший, но не убитый корабль. Английские буксиры стаскивают с мели эсминец и приводят его в свой давно у тех же испанцев украденный Гибралтар. Здесь английские власти объявляют республиканский корабль интернированным. Как это следует понимать? Это следует так понимать, что правительство Чемберлена фактически признает мятежника Франко воюющей стороной и, стало быть, субъектом международного права. После этого объединённым силам фашизма остается только уверовать, что отныне им всё нипочем.
На востоке тоже «тучи ходят хмуро». С конца декабря увеличивается число провокаций в районе реки Халхин-Гол отрядами маньчжурской нерегулярной конницы, поддержанной пехотой 23-й японской дивизии, которую прикрывают японские самолёты. Товарищу Сталину поневоле приходится усиливать Особый корпус, стоящий в Монголии, в полном согласии с договором о мире и дружбе между двумя соседними государствами, и пополнять группировку в Чите.
Едва ли случайно, в свете этих событий, что именно тридцать первого декабря посол Японии в Риме просит встречи с министром иностранных дел и получает её. Он предлагает Чиано, зятю диктатора, человеку умному, сообразительному, хорошо воспитанному, но переменчивому, заключить как можно скорее трёхсторонний союз, направленный против России-СССР, а также против Англии и США. Против Англии, конечно, прежде всего: Япония рассчитывает получить от неё «многие вещи, которые она всем нам должна», начиная, конечно, с Индонезии и Индокитая, напичканных буквально до отказа нефтью и разного рода сырьем. Энтузиазм японца представляется итальянцу несколько странным для азиата, которому надлежит быть более сдержанным. Чиано интересуется, зачем так спешить. Посол объясняет: в Японии имеются и другие политики, которым нравится сближение именно с Англией и США. И с Россией-СССР? Ни в коем случае, в Японии все политики без исключения считают русских своим главным врагом. В тот же вечер Чиано докладывает о состоявшейся беседе крикливому тестю. На размышление дуче понадобилась всего одна ночь. Первого января он ставит зятя в известность, что доволен согласием японской стороны и готов принять предложение Риббентропа, правда, человека невежественного, подозрительного и формалиста, превратить Антикоминтерновский пакт в трехсторонний военный союз. Подписать его можно в конце января. Чиано не любит японцев и не доверяет японским политикам, однако послушно составляет депешу и на другой день отправляет в Берлин, а для верности сообщает Риббентропу о согласии дуче по телефону.
По правде сказать, и японский посол и министр иностранных дел фашистской Италии выбирают удачный, почти символический день. Второго января 1939 года поступает в продажу новогодний номер американского журнала «Тайм». Журнал издаёт Генри Люс. Кто такой Генри Люс? Генри Люс входит в тесный круг самых богатых, самых влиятельных промышленников и финансистов Соединенных Штатов Америки, что, естественно, обязывает его твердо стоять на страже их интересов и выражать в своем журнале их настроения. Именно этот тесный круг, не более одного процента всего населения, контролирует всю, или почти всю, промышленность, все, или почти все, финансы, все, или почти все, средства массовой информации Соединённых Штатов Америки. В силу этого обстоятельства именно этот тесный круг контролирует и направляет политические партии и их кандидатов, контролирует и направляет правительство, газеты, журналы и радио, а через них формирует и направляет настроение менее крупных, а также средних и мелких собственников всё тех же Соединённых Штатов Америки. Им этого мало. Они убеждены, давно убеждены, что ХХ век должен стать веком Соединенных Штатов Америки. Что это означает в их понимании? Это означает в их понимании, что именно этот тесный круг промышленников и финансистов Соединенных Штатов Америки прямо-таки обязан контролировать и направлять промышленность и финансы, а через них политические партии и правительства всего мира, Европы прежде всего. Ради проведения в жизнь этого исключительно корыстного, исключительно низменного, безусловно преступного убеждения должен принести любые жертвы, должен пойти на любые затраты, кто-то подумает, именно этот тесный круг американских промышленников и финансистов? Вовсе нет, жертвы и затраты должны понести народы Европы и мира и только потом, если понадобится, американский народ, единственно ради того, чтобы этот тесный круг американских промышленников и финансистов стал многократно богаче, ибо не о благе народов печётся этот тесный круг промышленников и финансистов Соединенных Штатов Америки, а всего лишь о собственных барышах. Генри Люс в своём журнале «Тайм», а также в журналах «Форчун» и «Лайф» всего лишь передаёт эти настроения и замыслы средним и мелким собственникам Соединенных Штатов Америки, а теперь уже средним и мелким собственникам Европы. Эти средние и мелкие собственники всецело поглощены приращением своих капиталов. Они не располагают ни достаточным образованием, ни временем, ни желанием обдумывать проблемы внутренней и внешней политики, тем более судьбы всего человечества. У них едва достаёт времени хорошо пообедать и без желания, потому что так принято, наспех перелистать несколько популярных журналов, по этой причине в их легковесные головы нетрудно вколачивать любые идеи, как гвозди. Средним и мелким собственникам популярные журналы, и прежде всего журнал «Тайм», служат тускло светящим во тьме их невежества уличным фонарем, который освещает им тот путь, который в данный момент отвечает интересам тесного круга промышленников и финансистов, даёт им направление, формирует то общественное мнение, которым не может не руководствоваться господин президент и правительство Соединенных Штатов Америки, а следом за ним премьер-министры красноречивых, но слабосильных западных демократий.
