А она говорила и говорила ему постоянно, что она, она даже не говорила, а кричала, что она живёт и работает только ради него. Что она вкалывает только ради еды для него. А он этого не ценит.

Ещё она кричала, что когда он закончит девять классов, то она больше не будет его кормить и пусть он сам дальше идёт работать.

Кричала, что если ему не нравится, то пусть убирается к отцу и пусть отец его кормит. (Не в смысле не нравится еда, а всё не нравится.) То есть просто срывала на нём зло, но почему-то всегда ставила во главу угла – еду.

Она много на него кричала, часто ему доставались и оплеухи за учёбу и ещё чаще за то, что он не поел или не хочет то, что она «наготовила», а на деликатесы у неё нет денег.

Когда же он просил её погреть или просто что-нибудь поесть, в ответ слышал крик: «Ты сам не можешь?!» Ну и так далее.

Ну и этот мальчик ел…

«Ел» не один год чувство вины. «Съедалось» вместе с едой.

Чувство страха «съедалось» вместе с едой.

Чувство ненужности, чувство брошенности он «ел» не один год.

«Ел» информацию, «ел» и вот – «наелся».

Конечно, можно сказать, что виной всему чипсы, и не заморачиваться никакой эзотерической психологией. И так, к сожалению, поступают многие.

Можно теперь «бегать», как «бегает» она вокруг своего сына. Готовить вкусно и диетические блюда, заботиться и удивляться, почему он теперь ест то, что раньше бы не ел.

Готовить диетические блюда и всё равно не понимать, что он теперь «видит»?

А что он видит?

Видит, что у него есть мама. Она заботится, он ей нужен.

И всё равно не понимать, что на самом деле сейчас «кушает» её сын.

Он «кушает» теперь – «Мамину любовь».

Давайте немного отдохнём.

Хочу рассказать, как я покупал велосипед.

В этом рассказе не будет психологии и эзотерики.

Это просто рассказ о том, как я в детстве покупал велосипед.

Год это был 78-й или 79-й, уже точно не помню. Лет мне тогда было, наверное, пятнадцать. Жил я в Москве, на Кутузовском проспекте, дом прямо напротив Триумфальной арки.

Когда арку достроили, то Кутузовский, 42 переименовали в Площадь Победы, а дом стал № 2.

Помню, маленьким смотрел с девятого этажа, как строили арку. Привозили чугунные фигуры, возводили арку.

В целом, есть что вспомнить.

Помню время, когда на месте сегодняшнего мемориала Победы была Поклонная гора.

Не поверите, но я ходил туда, будучи ещё пацаном, за грибами.

Зимой катался на лыжах. Там был памятник. Уже не помню, в честь чего, но думаю, что связанный с войной 1812 года.

А ещё помню, как по Кутузовскому ездили на работу члены Политбюро.

Не как сейчас, с мигалками и охраной, а просто «членовоз», один и без охраны.

Видел Брежнева в этом «членовозе», и не один раз. И всё остальное Политбюро. Косыгина, Гречко, Суслова и т. д. Ехали просто на работу.

Стоишь себе с сзади троллейбуса № 2, смотришь, вдруг «членовоз», а в нём мужик в шляпе за рулём. Приглядишься, а это Брежнев. Не вру.

А ещё помню, но это уже было гораздо позже, я тогда из армии вернулся, как во всей Москве и в Московской области пропал цемент в мешках.

Мы тогда фундамент делали на даче, под Можайском. Купили щитовой домик шесть на шесть, и я его строил.

Пришёл из армии полон сил. Выкопал фундамент, сделал опалубку, укрепил низ траншеи фундамента песком и камнями, и осталось залить бетоном. А его нигде нет.

Куда вдруг делся? Нигде нет. Во всех магазинах пропал сразу и в одночасье.

Оказывается, в тот момент заливали будущий Парк Победы, и весь цемент шёл туда.

Вот теперь уже и не поверишь, что этот весь комплекс, с его фонтанами, памятниками, где народ на праздники ходит пьяный, заливали бетоном, а я в то самое время не мог купить цемент, чтобы залить фундамент будущего домика.

Кстати, до сих пор фундамент стоит и нигде не треснул.

Времена были…

Так вот, насчёт велосипеда.

Было мне лет пятнадцать. И я очень хотел купить себе велосипед.

Но их не было в продаже, это сейчас на каждом углу продаются, а тогда – велосипеды есть, а в продаже их нет.

Хотел я купить велосипед «Спутник», может, кто помнит такие? Полуспортивный, полугоночный. Внешне выглядел как гоночный, но был тяжелее и колёса были обычные.

Стоил он, уже точно не помню, рублей сто. Огромные деньги по тем временам.

Где народ покупал эти велосипеды, до сих пор не понимаю.

Я тогда всю Москву не по одному разу объехал. Спортивный на Кутузовском, в Кунцево, на Пресне, ГУМ, ЦУМ, Детский мир на Лубянке, Военторг. Куда меня только не заносило.

Маршрут выходного дня: автобусом, троллейбусом, в метро. Нигде нет. На следующий день по новой. Опять нигде нет.

Уже отчаялся. Нет – и всё.

И вот однажды занесло меня на «Ждановскую».

Чтобы понять, что это для меня значило тогда, это примерно как сейчас попасть в другой, совершенно незнакомый, город. Без телефона, без Интернета.

И не забывайте, что тогда получить «по морде» от местных пацанов было на счёт «раз».

«Ты откуда?»

«Я оттуда…» – и уже кулак приземляется под твоим глазом.

А ещё я и с деньгами. Риск был, но велосипед я очень хотел.

Были районы в Москве или отдельные улицы, куда, без прикрас, было заходить «с риском для жизни».

Например, улица Рабочая на Таганке, это была легенда, я там ни разу и не появлялся. Или Филёвская пойма. Сетунь.

Москва не была такой, как её показывали в тогдашнем кино. Это был весьма криминальный оазис. Вспомните Марьину Рощу. Вспомните Арбат.

Утром учёба в ПТУ, а вечером портвейн, карты, драки, милиция. И чем более «гегемонский район», тем больше вероятность «огрести по полной».

Да что далеко ходить. Я жил в коммуналке на Кутузовском. Элитный район.

Витя – Москва – уголовная кличка соседа, жена – проститутка (в те-то времена!), «работала» у ресторана «Прага».

Вторая семья, все сидели: папа, и мама, и дочь, когда подросла. А когда дочь совсем стала взрослой и родители её умерли, сожитель проиграл её в карты местным гопникам.

Они каждую ночь приходили «за выигрышем».

Сожитель на одной кровати, а те, кому повезло в карты, групповухой – на другой.

Класс! И это Москва, Третий Рим, Кутузовский, правительственная трасса…

И вот я на «Ждановской», не верю своим глазам.

Месяц, два, три безрезультатного поиска, и вижу велосипед.

Не «Спутник», который я хотел, а «Старт-Шоссе», спортивный. Лёгкий, гоночный, с трубками. Но…

От запланированных мною на покупку ста рублей он стоил рублей на тридцать, около того, дороже.

Вы представляете мои чувства?! Вот он, но у меня нет тридцати рублей.

Бегом к телефону-автомату. Две копейки звонок. Звоню маме с мольбой о тридцати рублях. Она согласна.

Бегом к метро. В переходах, эскалаторах тоже бегом. Через всю Москву туда, а потом на той же скорости обратно. По дороге звоню другу, чтобы приезжал на «Ждановскую».

Хорошо, что было только пятнадцать лет. Как я всё это выдержал?!

И вот я его купил. Сбылась моя детская мечта.

Весь в масле, неотрегулированный, полуразобранный.

Стоим на «Ждановской», а что дальше? В метро с ним не пустят. Своим ходом не доедешь. Ещё надо не забывать про местных гопников, которые велосипед могут просто отобрать, предварительно нас избив.

Хорошо, что другу позвонил, он сам с Таганки, и это направление метро он знал.

Мы поехали на электричке до Каланчевской, «три вокзала». Затем пересели на другую, ещё ехали. Я не помню, а тогда и не знал. Что я знал? Метро, троллейбус, а электричка для меня была чем-то совершено неизвестным тогда.

Вся эта история закончилась благополучно. До дома мы, я и велосипед, доехали целые и невредимые.

Потом я катался. По Москве, по области, как это было здорово!