У КПП их ждали уже командир эскадры, начальник штаба эскадры и командир бригады, приехавшие на адмиральской «Волге».

– Матвеев, вы, как всегда, опаздываете! Вам ничего нельзя доверить! Вы всегда подведёте!

– Товарищ контр-адмирал! – Матвеев показал часы, – ещё половина девятого, а приказание было без пятнадцати быть.

– Приказание, приказание! Вы хоть знаете зачем нас вызывают?

– Никак нет, кроме вашей информации ничего не видел.

– Тогда я вам говорить не буду. Сейчас подойдет командир «Уверенного» и пойдём.

«Уверенный» фрегат 2-ого ранга, того же проекта, что «Яростный». На флоте такие корабли называют «систершип». Стоял на 33 причале через три корпуса от «Яростного».

Матвеев хорошо знал его командира Левашевского. Анатолий был его однокашником по ВВМКУ имени Фрунзе. Когда-то вместе бегали кроссы, сдавали экзамены, вместе проводили время в увольнении, даже ходили в самоволки.

Минут через десять в дальнем конце улицы, идущей к штабу флота, показались так ожидаемые моряки. Увидев контр-адмирала Доскаля, они сразу перешли с шага на бег.

– А вот и они идут! – вскрикнул Доскаль и сразу перешёл на крик с размахиванием руками, – долго вас ждать, товарищ капитан 2-го ранга? Мы здесь уже два часа стоим! Все на нас смотрят, как на последних идиотов! Ждём ваше величество и опаздываем!

Левашевский и сопровождающий его офицер за десять метров перешли на строевой шаг и, подойдя к контр-адмиралу, Левашевский остановился и, приложив руку к фуражке, доложил:

– Товарищ контр-адмирал! Командир СКР «Уверенный» капитан 2-го ранга Левашевский. Прибыл по вашему приказанию!

Доскаль немного подобрел и спросил:

– Все готово?

Левашевский пожал плечами.

– Заявки подготовлены, но что можно сделать, если машины не в строю?

– Что у вас не в строю? – вскипел Доскаль.

– Левая турбина М-90 неисправна. Холодомашина не работает. Я вам докладывал ещё год назад. Нам в ремонт надо вставать и ремонтировать все в заводских условиях. Без холодомашины идти в тропики – это загубить всю электронику. РЛС воздушного наблюдения «Корвет» тоже надо ремонтировать. Гидроакустика барахлит и тоже требует ремонта, – Левашевский разгорячился и стал повышать голос, – мы же вам каждый месяц подаём наши проблемы в письменном виде. А вы отвечаете, что нет средств на ремонт. А сейчас пожар и что?

– Теперь средства будут вам. Вам повезло, что СКР «Яростный», вышедший из завода на полтора года раньше вашего, тоже без всяких заводских ремонтов, и у них почти все в строю и более в хорошем состоянии, чем вы и почти готов к выполнению поставленных Москвой задач. Корабль надо уметь содержать, товарищ капитан 2-го ранга! Но вам очень надо постараться, чтобы за эти три месяца ввести ваш СКР в строй. Не сможете, снимем и выкинем со службы без всякой пенсии!

Матвеев увидел, как у однокашника мелькнула слеза. Он незаметно пожал руку Левашевскому и шепнул на ухо:

– Толик, будет время, заходи ко мне, до выхода.

Доскаль посмотрел на часы и громко сказал:

– Пойдёмте, товарищи, а то опоздаем! Пропуска для вас уже заказаны. Время приближается к докладу о состоянии кораблей командующему флотом.

Они направились в бюро пропусков. Там старший мичман долго смотрел все списки, что-то шептал, потом нашел нужный документ и в конце концов сказал:

– Для командиров кораблей пропуска заказаны, а для остальных нет. Смогут пройти только командиры!

Мещеряков пожал плечами и взял назад своё удостоверение личности. То же самое сделал старпом «Уверенного». Они проводили командиров до вертушки и передали им опечатанные чемоданы.

На вертушке была заминка. Какие-то люди в гражданском, среди которых был даже один негр в цветной рубашке в цветах американского флага, преградили всем дорогу. Вели себя вызывающе и никого не пускали, отходить не хотели.

Офицеры остановились. Доскаль подошёл узнать, что случилось.

Дежурный по КПП доложил, что это уважаемые люди, которых ждут в штабе флота, но за ними не пришел сопровождающий и он не может пустить их просто так гулять по штабу.

Матвеев покосился на него, но ничего не сказал. Никто из пришедших иностранцев не говорил по-русски. И пришлось Матвееву по приказу Доскаля протиснуться и переводить все с английского на русский и обратно. Кроме него на должном уровне объясниться с американцами никто не мог, пока не прибежал какой-то шустрый подполковник в морской форме и, затараторив по-английски, быстро куда-то их повёл.

Предъявив свой пропуск и удостоверение личности, Матвеев спросил у адмирала:

– Товарищ контр-адмирал, пожалуйста, объясните, почему какие-то американцы проходят на территорию штаба флота без всяких пропусков, а наших старпомов капитанов 3-го ранга не пускают на территорию. Как это понять?

– Не прикидывайтесь дурачком, Матвеев! Вы прекрасно понимаете, что без этой благотворительной организации мы не смогли избавиться от всего корабельного хлама. Они нам поставляют резаки, людей, находят покупателей на наше железо. А от ваших старпомов какая польза флоту? Никакой. Они даже свои корабли не могут содержать в порядке.

– К моему у меня претензий нет.

Доскаль искренне не понимал, зачем Матвеев задаёт ему такие дурацкие вопросы. И, не понимая этого, он раздражался. Его тоже поднял этой ночью командующий флотом и потребовал доложить решение по посылке в течении этой недели к Малаккскому проливу боевого корабля эскадры для выполнения боевых задач.

Последние три года корабли эскадры вообще в море не ходили. Механизмы и техника не ремонтировались, зарплаты не платились, офицеры разбегались. У него на столе лежала папка с рапортами на увольнение в запас, и в этой папке было не менее ста пятидесяти человек, включая и уважаемых командиров кораблей, которым тоже надоело это ничего неделание и развал.

Но что-то вдруг изменилось. Всю ночь начальник штаба и флагманские специалисты эскадры, вызванные по тревоге, согласовывали с флотом вопросы решения поставленной задачи. Такого аврала Доскаль не помнил даже в советские годы. Получалось, что кроме этого задаваки «профессора» Матвеева идти в море через неделю просто некому.

Он давно хотел выгнать Матвеева со службы. Слишком независимым он был, отрицательно отзывался о сокращении флота, о чем на не частых совещаниях он высказывался ему прямо в лицо. С него начали брать пример и другие командиры кораблей. И вот вдруг этот Матвеев оказался на коне. У него почти все оказалось исправным, и он может быть готовым к выходу в море в назначенные сроки.

Они подошли к кабинету командующего флотом, располагавшемся на втором этаже. Со стен коридора, как бы с укором, на них смотрели из массивных портретов боевые советские и русские адмиралы. Бюсты Нахимова, Макарова, Кузнецова и Ушакова стояли рядом с кабинетом командующего.

Доскаль остановился, осмотрел презрительно свою гвардию, посмотрелся в зеркало, потом на часы, висевшие в коридоре, причесался, и, тихо скомандовав «за мной», взялся за медную ручку двери кабинета командующего.

(Владивосток, борт СКР «Яростный»)

– Командирам боевых частей и начальникам служб прибыть в кают-компанию офицеров! – раздалась команда по громкоговорящей связи.

Почти все командиры боевых частей СКР «Яростного» уже были вызваны из трудовых бригад на корабль. Не прибыли пока только помощник командира корабля Михайлов и начальник химической службы Малевский.

Старпом, проверив прибывших командиров БЧ и начальников службы по списку, довольно потёр руки и когда вошёл командир скомандовал:

– Товарищи офицеры!

– Товарищи офицеры! – махнул рукой командир.

Командир начал раскладывать на столе документы и тетради тихо спросил:

– Старпом, все?

– Никак нет, по уважительным причинам отсутствует помощник командира старший лейтенант Михайлов и начальник химической службы лейтенант Малевский. Вместо них на совещании присутствует главный боцман старший мичман Курцевич, и мичман Олсуфьев – старшина химической команды. Остальные все.