Я решил поехать направо до первого перекрестка, а там уже свернуть налево и постараться найти нужную дорогу. Оставалось надеяться, что наткнусь на след или почувствую их магию.

Дороги были пустынны. Правда, где-то вдали слышался гудок поезда. Я свернул на разбитую грунтовую дорогу и остановился, вглядываясь в заросший травой твердый песок.

— Нет, здесь давно никто не проезжал.

Вырулил и помчался дальше. На перекрестке из трех дорог свернул налево и, подпрыгивая на глубоких ямах, поехал вглубь леса. По этой дороге ездили довольно часто и объезжали дыры по обочине, поэтому я заинтересовался ею. Но через пять километров въехал в село, а дорога закончилась у небольшого железнодорожного вокзала. Выругавшись, я развернулся и выехал обратно на перекресток.

— Так мне придется в каждую деревню заезжать, — я раздраженно выдохнул. — Лучше уж начать поиски с Долины Изобилия. Вдруг он уже вернулся домой? А если нет, то домашние знают, где его искать.

Бак был почти полон. Да и в багажнике все канистры полные, поэтому не задумываясь, я развернулся и помчался в сторону Москвы. Вскоре начало светать, и в зеркалах запрыгали солнечные блики. Я подъехал к Долине как раз, когда город оживал.

Машину Отшельника оставил во дворе заброшенного здания и, подняв воротник, сел на скамейку у подъезда дома, с которого хорошо были видны ворота. Через полчаса они раскрылись и выехал кортеж черных бронированный джипов. Я попытался вытянуть немного энергии из их аккумуляторов, но почувствовал магию и поостерегся. Пока не надо привлекать к себе внимание. Еще через минут двадцать по дороге из города затарахтел пыхтящий мусоровоз. Я вспомнил, что уже видел его в прошлый раз и понял, что это мой шанс.

Вытянуть энергию из старенького грузовика было плевым делом, поэтому, когда мусоровоз проезжал мимо меня, то громче затарахтел и заглох.

— Вот же ржавая телега! Чёртова колымага! Драндулет допотопный! — послышались ругательства и из кабины выскочил коренастый мужик в грязном сером комбинезоне. — Чтоб тебя…

Договорить не успел, так как я наслал Наваждение. Он покраснел, затрясся и побежал вверх по дороге, думая, что, если в течение пяти минут ему не сделают клизму, он умрёт страшной смертью. Ну, что придумал, то придумал. Главное, что мусоровоз теперь мой. Как и личина водителя.

Я забрался в кабину, отчего сиденье со скрипом прогнулось.

— Ты только до ворот дотяни, а потом ломайся на здоровье, — похлопал по рулю и, выделив немного энергии аккумулятору, завел его.

Когда подъезжал к воротам, они распахнулись мне навстречу. Я напрягся, ожидая проверки, но никого не было. Видимо эту машину охранники знали и были уверены, что опасности она не представляет. А зря…

— Отлично! Одной головной болью меньше, — прошептал я и постарался не пялиться на пропускной пункт с бойницами, из которых выглядывали стволы.

Я медленно покатил по центральной улице и невольно залюбовался Долиной изобилия, которая после серого невзрачного города казалась райским садом. Как же было здесь красиво: роскошные дома, ухоженные сады, цветущие клумбы, белоснежные статуи, скамьи на резных ножках, небольшие уютные рестораны и множество магазинов. В отличие от города, здешние жители прохаживались неспешно, что-то вполголоса обсуждали и выглядели аристократами. Я сказал «выглядели аристократами», потому что узнал на лицо и почувствовал энергию старых знакомых.

— Пухин, ты ли это? — усмехнулся я, разглядывая тучного молодого мужчину с рылом, лоснящимся от жира.

Пухин часто столовался у нас. Вернее, совсем со столовой не выходил. Завтрак плавно сменялся обедом, обед чаепитием, а там и ужин наступал. Я не обращал на него никакого внимания, потому что он хоть и был магом, но таким ленивым и никчемным, что даже поговорить было не о чем. Миха часто шутил, что он просто прирос к стулу, поэтому целый день торчит у нас. Но даже тогда он не был таким толстым.

Пухин вальяжно сидел на диванчике у входа в очередной ресторан и потягивал какой-то напиток через трубочку. М-да, такие люди при любой власти будут хорошо жить.

Вторым моим знакомым был Сиротин — сухонький старичок с пенсне на носу и с черным котелком на голове. Это был самый пронырливый сплетник, которого я знал. За развязный язык и вездесущий нос его никто не уважал, но часто использовали в своих целях. Вот и дядя, бывало, звал его на чашку кофе, чтобы выведать, что творится в империи, а также подбросить ту информацию, которая должна в короткие сроки облететь всех, кому предназначена.

Сиротин сидел на скамейке, нюхал сорванный цветок и мечтательно смотрел на небо. Вдруг меня посетила гениальная идея! Я подъехал к нему и хрипло спросил:

— Любезный, не подскажете, где дом Его Сиятельства графа Воронова. Меня вызвали на их двор мебель старую вывезти.

Сиротин вздрогнул и недовольно покосился на меня.

— Вам бы, любезный, — надменно сказал он, — надобно манерам поучиться. Где это видано, чтобы к господам вот так просто обращались?

— А-а-а, ну ладно, — почесал я затылок. — Так дом-то где?

Я сам прекрасно помнил, где дом Воронова, но мне нужен был Сиротин.

— Ну хорошо, — смилостивился он. — Так уж и быть, окажу услугу графу Воронову, — затем тихо добавил. — Не забыть бы рассказать ему об этом… Так вот: сейчас едете прямо, затем сворачиваете…

Я кивал головой, но, когда пытался повторить описанный путь, нарочно ошибался. В результате довел Сиротина до того, что он согласился сесть в мусоровоз и лично показать дом Воронова.

Брезгливо, почти с отвращением он забрался в кабину и, стараясь ни к чему не прикасаться, ткнул пальцем.

— Поехали! Не хватало еще, чтобы кто-нибудь увидел меня в этой… э-э-э, машине.

Я добавил энергии подыхающему аккумулятору и поехал дальше.

— Откуда вы знаете, где он живет? Захаживаете? — как бы между прочим спросил я.

— Конечно, — Сиротин поправил котелок. — Мне рады в каждом доме.

— Так уж и в каждом? — с сомнением спросил я.

— Ты что же это, балда, сомневаться вздумал в моих словах? — напустил Сиротин и потряс крючковатым пальцем. — Вот приедем, тогда…

— Приедем-приедем, — усмехнулся я, остановился на обочине и пустил в него удушающую паутину.

Убивать его я не хотел, поэтому просто крепко запеленал, как ребенка. Затем забрал пенсне, котелок и, уже снимал пиджак, когда понял, что меня все равно увидят одетым, как он. Сиротин таращился на меня ошалелыми глазами, но не мог произнести ни звука и даже пальцем не мог пошевелить.

— Лежи. Через два часа освободишься, — сказал я и аккуратно уложил его за сиденья. — Но смотри: никому ни слова, иначе найду и убью, — подмигнул и вышел из кабины мусоровоза.

Дом Воронова был самый большой, роскошный и походил на дворец: башенки, остроконечные черепичные крыши, балконы и колонны. Я остановился через дорогу от него и огляделся. Интересно, а где же тогда живет сам Палицкий?

«Надо будет у Воронова спросить», — подумал я и решительно зашагал к резным воротам.

На долгий звонок из дома показался боец в черной форме, но увидев меня в личине Сиротина, улыбнулся и бросился открывать.

— А-а-а, господин Сиротин. Простите, что задержал. Обход делал, — он отпер ворота и открыл одну створку. — А чего вы не через калитку, как обычно? Валера быстрей бы открыл.

— Ничего страшного, — махнул я рукой. — Просто мимо прогуливался. Дай, думаю, зайду к Его Сиятельству и расскажу последние новости. Он дома?

— Не знаю. Я только полчаса назад сменился. Отпуск у меня был. Помогал теще с Неделимых земель переезжать.

— Да-да, знаю об этом, — закивал я. — И как она? Держится?

— Куда же ей деваться, коли сам Федор Павлович велел, — развел он руками.

— А вы, голубчик, случайно не знаете, как император хочет использовать это земли? — я как мог изображал Сиротина.

— Мне-то откуда знать? — развел он руками. — Если уж вы не в курсе, так остальные и подавно.

— Да-да, так и есть, — я чуть склонил голову и засеменил к высокой мраморной лестнице.