— Что ты хочешь, за свои знания? — наконец выдавил из себя. В это время мой будущий учитель перезаряжал свое оружие.

— Я знал, что ты выберешь верный ответ. Тебе предстоит многому научиться, — произнёс он и, направив свое оружие в мою сторону, выстрелил мне в голову.

Моё удивление переросло в новую вспышку ненависти. Обманул. Убью! Но новый выстрел не принёс смерть. Напротив, моё здоровье рывком восстановилось до 100 %, а все эффекты от калечащих ранений смыла волна зелёного сияния, разлившаяся вокруг моего тела. Я рывком сел и непонимающе уставился на все ещё не представившееся мне существо.

— Что это значит?

— Это значит, что твои навыки и знания недостаточны для понимания происходящего, — лёгкая улыбка превратила моего собеседника в уродливую пародию на человека, — По поводу того, что мне нужно от тебя… — продолжил он. В этот момент шрамы на его лице шевельнулись и налились кровью. Помимо своей воли, я попытался отползти назад и максимально увеличить расстояние между собой и этим ужасным существом, — Мне нужна месть!

Цветной водоворот перед глазами окунул меня в воспоминания тёмного эльфа.

Столица тёмных эльфов Касинат. 300 лет до встречи в пещере отшельника.

Блаженна великая тьма. Сонм тёмных богов может удовлетворить потребности любого великого дома. Любой эльф ночи может найти себе подходящего покровителя, какие бы свои желания не хотел он удовлетворить за счёт служения высшим силам.

Ааркат отложил перо и размял пальцы. Образ жизни, навыки и умения таких, как он, не вписывались в уклад жизни его народа. Ему не нужны были боги и их дары, будучи силой сам по себе, он не нуждался в подачках, но оставить такой ресурс без надзора правители тёмных не могли. Поэтому было принято решение сформировать из таких одарённых особое подразделение под крылом храма тьмы. Он и его стая были нужны верховному жрецу для сдерживания амбиций великих домов, которые постоянно стремились к бесконтрольной власти над всеми тёмными эльфами.

Написание подобных трактатов было обязательным условием для жизни всей его стаи. Жрецы считали, что все представители народа тьмы должны блюсти уклад предков. Ааркату и его братьям были недоступны обычные ритуалы, поэтому для них придумали кое-что свое. Раз в десять лет каждый член его стаи должен был написать трактат об общественной структуре народа тёмных эльфов, это служило подтверждением того, что погонщики все ещё помнят для чего они нужны и что должны защищать.

Дверь открылась и в неё вошёл один из послушников храма. Постоянно кланяясь, он приблизился к хозяину покоев и пролепетал:

— Верховный жрец Атсуур просит вас присутствовать на сегодняшнем совете домов.

В углу комнаты, разбуженная голосом послушника, поднялась одна из голов дремавшего цербера. Взгляд жёлтых глаз прикипел к посетителю. Посланец нервно сглотнул. Он почувствовал внимание к своей персоне, но смотреть в сторону монстра боялся.

«Еда?» — спросил Крат.

Ааркат сделал отрицающий жест и зверь потерял интерес к пришельцу.

— Передай верховному, что я буду не один, — произнёс он.

— Хорошо, — тут же произнёс посланник, — Атсуур отдельно просил вас прибыть с вашим эээ… другом.

Ааркат кивнул и жестом отпустил служку. Чтож, значит опять что-то затевается, раз верховный решил продемонстрировать домам свою самую грозную дубину. У храма конечно были и другие военные структуры, но все они состояли из представителей разных домов и безоговорочно можно было полагаться только на его стаю.

Зал совета не менялся уже несколько тысяч лет. Гремели войны, исчезали народы, менялся состав членов совета, а здесь все оставалось по прежнему. Изысканно украшенное помещение с семью арками входов. Высокие колонны ровным кольцом окружали зал по периметру. Их верхняя часть тонула в непроглядной тьме, клубившейся под потолком. Семь колонн — семь участников совета. Шесть великих домов и верховный храм тьмы. Каждая колонна была символом — на ней, фресками, отображалась история каждого дома и только колонна храма блистала ровной чёрной поверхностью. Если состав совета менялся, то символ ушедшего дома меняли на новый, но этого не происходило уже несколько сотен лет.

В тени символов собственного величия, на удобных диванчиках, расположились матриархи великих семей народа тёмных эльфов. Эти женщины решали судьбы всего народа и, по уровню собственного могущества, были примерно равны.

— Кто созвал совет? — ритуальной фразой начал собрание верховный жрец.

— Лоэсса, Дом Ракиб, — произнесла приятным голосом одна из матриархов.

— Мы слушаем тебя, — хором вяло сказали остальные присутствующие. Многим древние ритуалы казались ненужными, но в открытую выражать свое недовольство члены совета не спешили. Противники всегда могли это использовать в своих целях, а поводов для вражды за века и так скопилось немало.

— Мой дом требует отмены запрета на трансформу тел, — чётко произнесла Лоэсса. Это её заявление вызвало заметное оживление среди членов совета. Дом Ракиб поклонялся змею тьмы и его представители часто стремились получить физическое сходство со своим покровителем. Запрет на трансформу был принят несколько сотен лет назад, когда представители нескольких младших домов, поклонявшихся разным зверобогам тёмного пантеона, начали массово обращать своих членов в полуживотных. Это привело к массовым беспорядкам и кровопролитным сражениям внутри столицы. Обращенные оказались очень агрессивними и не могли себя контролировать.

— Я против, — произнёс верховный жрец и три матриарха поддержали его кивками, — в прошлый раз это закончилось очень плохо. Неужели тебе недостаточно малых магических изменений?

— Мой покровитель требует большего слияния, — упрямо произнесла глава дома Ракиб, — Он готов поделиться знанием со своими последователями. Речь идёт только о боевой трансформе, в обычное время мы не будем использовать дар нашего повелителя.

— Ты совсем сошла с ума в своей вере, Лоэсса, — произнесла одна из женщин, поддержавших верховного жреца, — Души членов твоего дома не примут двойной сущности.

— Это мне решать, — злобно ответила та, — Мой дом уже тысячу лет стоит на страже глубинных горизонтов. Мы постоянно несём потери и нам нужна новая сила.

Ааркат следил за перепалкой на совете с вялым интересом. Он сидел на передней лапе своего питомца в тени чёрной колонны. Подобные вопросы уже поднимались и ему было непонятно зачем Атсуур пригласил его в этот раз.

— Если вы не справляетесь со своими обязанностями, то попросите совет о помощи, — насмешливо сказала одна из воздержавшихся от быстрого ответа матриархов.

— Ракиб — сильнейший дом. Был и останется таковым всегда, — пафосно заявила Лоэсса, — Если вы не способны увидеть новые возможности, то это только ваши проблемы.

— Ты забываешься, матриарх дома Ракиб, — тяжело произнёс верховный жрец, — Решение о запрете было принято советом единогласно и не тебе говорить о глупости всех здесь присутствующих.

— Это мы ещё посмотрим, — рассержено прошипела та и покинула зал совета.

— Вопрос считаю закрытым, — произнёс верховный жрец и обвел взглядом всех присутствующих, — Есть возражения?

Таковых не оказалось. Но тема собрания этого совета вскоре стала всплывать в донесениях из глубин. Разведчики периодически наблюдали, как представители глубинной стражи меняются в бою. Лоэсса нарушила запрет и об этом быстро стало известно Атсууру.

— У нас проблемы, — сказал он Ааркату, приглашенному в личный кабинет верховного жреца для обсуждения сложившейся ситуации, — Лоэсса не лгала на совете — её дом сильнейший по военной мощи, к тому же среди внутренних войск храма есть большое количество выходцев из глубинной стражи, так что нельзя исключать возможность бунта.

— Что мы должны будем сделать? — спросил погонщик чудовищ. Его никогда не звали, если дело можно было решить иначе, будь то дипломатия или даже яд. К услугам стаи жрецы прибегали крайне редко. И для этого были весьма веские причины. Никому не хочется чувствовать себя беспомощным, а именно так и выглядело обращение верховного жреца к посторонним, по сути, силам.