— Не буду. Да я люблю Александру и буду защищать ее до последнего удара сердца, что бы со мной не случилось. Скрывать это уже не имеет смысла.
— Вот именно. Но это полбеды. Александра тоже Вас любит.
— Это не известно!
— Известно. Вы мужчины, бываете до невозможности слепы и глухи. И Итайя знает, что Александра Вас любит. Но, боюсь, что мою дочь это не остановит.
— Классический любовный треугольник?
— Почти, за исключением того, что моя дочь третья лишняя, а ее это не устраивает.
— Если принцессе Аквитании будет причинен вред на территории Вашего королевства и тем более на территории королевской резиденции, то у Вас могут возникнуть серьезные проблемы с соседями. Я прав?
— Вы правы, Лис. Вы удивительно информированный человек. Мои опасения вызывает тот факт, что моя дочь может пожертвовать интересами королевства, для достижения своих собственных целей. И эта цель Вы, Лис.
— Вывод Ваше Величество, я и Александра, должны немедленно исчезнуть!
— Вы проницательны. Я пока контролирую ситуацию. Но только пока. Давайте не будем усугублять?
— Согласен. Я, в общем-то, и хотел это сделать. Меня только мучает то, что в отношении Его Величества, Его Высочества, я поступлю как-то нехорошо. Сбежав как вор, даже не попрощавшись. И с Вашей дочерью тоже.
— Насчет моего супруга и старшего сына не беспокойтесь. Они все поймут правильно. А вот с Итайей, встречаться Вам не следует.
— Ну да, это может спровоцировать ее. Мне очень жаль, Ваше Величество, что все так получилось. Поверьте, я испытываю к Вашей семье большую симпатию. Это как будто, я вновь оказался в кругу родных и близких мне людей. Итайю, я люблю как свою сестру и готов порвать глотку за нее любому. Так получилось, что я потерял своих родных, очень давно.
Королева посмотрела внимательно на меня и кивнула.
— Вам предоставят коней. Кроме того, возьмете пять длинных плащей с капюшонами. Не нужно лишний раз привлекать к себе внимание. Я выделю вам сопровождение до перевала. Отсюда и до перевала три дневных конных перехода.
— Не нужно Ваше Величество. С нами пойдет сын канцлера. Он же знает дорогу?
— Знает. Хорошо. Возьми этот перстень. — Она протянула мне серебряную печатку. На ней был единорог. — По пути, если понадобиться помощь, покажешь его любому командиру гарнизона или чиновнику в поселении. Вопросов никто задавать не будет, сделают все, что вы попросите. Это мой личный перстень.
Держа печатку в руке, очень удивился. Она, для изящных пальчиков королевы, была великовата. А вот для меня в самый раз. Одел на средний палец. Подошел идеально. Посмотрел на королеву. Она только улыбнулась. Встал, поклонился ей. Хотел уже выйти.
— Лис, — королева тоже встала. Подошла ко мне, протянула руки и взяла в ладошки мою голову. Я наклонился. Поцеловала в лоб. — Удачи тебе, мой мальчик. И спасибо тебе за Итайю.
Поцеловал ей руку и вышел. Вернулся к покоям Александры. Там уже стояли Друлаван с Каленгил.
— Миледи, — поприветствовал молодую женщину поклоном головы. — Прошу меня извинить, что помешал вашему с Друлаваном уединению.
Она улыбнулась. Тоже кивнула.
— Что случилось Лис?
— Мы срочно покидаем столицу. Не задавай вопросов. Так нужно. — Обратился к его подруге. — Каленгил, нужно срочно связаться с твоим отцом. Пусть твой брат приготовится. Через полчаса мы выезжаем.
Девушка побледнела, но справилась и кивнула мне: — Да, я знаю. Любимый, — посмотрела на Друлавана, — скачи к отцу, предупреди его.
— Лис, — посмотрел на меня эльф, — я буду сопровождать вас. Ты очень многое сделал для нас. И будет черной неблагодарностью, если я отпущу вас одних.
— Нет, друг мой! — Покачал я головой. — Уже все решено. Ты остаешься здесь. Тем более, у тебя такая красавица невеста. Покидать ее сейчас, это просто верх глупости. Предупреди лучше своего будущего тестя.
Друлаван стоял растерянным.
— Все дружище! Давай обнимемся. Мы еще с тобой обязательно встретимся!
— Подожди Лис. тут канцлер передал мне деньги. Сказал отдать тебе. — протянул мне пару увесистых мешочков. Открыв их, увидел золотые монеты. Взял пять штук. Остальное отдал Друлавану.
— Это наш тебе подарок, на свадьбу. Молчи. — Прервал хотевшего, что-то возразить парня. — Оденься нормально. Ты же офицер. А все ходишь в старой обшарпанной одежде. К тому же ты теперь офицер гвардии. И на свадьбу, не хорошо брать деньги у своей невесты. Так что возьми. Это теперь твое. А нам и этого хватит.
Обнялись с ним. Друлаван с Каленгил ушли. Показал гвардейцам печатку королевы. Без разговоров, убрали алебарды. Открыл двери и зашел в покои принцессы. Они уже обе были одеты в походные костюмы ундин.
Александра тревожно смотрела на меня, как впрочем и Алиса.
— Так девочки, сейчас ничего пояснять не буду. Все объяснения потом. Когда покинем столицу. Вы готовы?
— Да! — Ответили девушки.
В комнату зашла Галя. В руках ее были плащи.
— Одевайте. Я выведу вас к конюшне. Там уже все готово.
— Минуту. Мой гвардеец и студент?
— Уже у конюшен. Ждут вас.
И правда, плащей было только три. Одели. Девушки скрыли свои головы под капюшонами.
Галя вела меня опять коридорами и переходами. Наконец вышли к конюшням. Там уже подпрыгивали от нетерпения мои парни. Помог взобраться на лошадь Александре. Эмиль подсадил Алису. Потом Эмиль сам взобрался на коня. Анри уже сидел там. Я повернулся к эльфийке. Поцеловал ее в губы.
— Спасибо малыш. Прощай.
— Прощай и ты. И тебе Лис, спасибо!
Мы рванули со двора. Нас сопровождал один из гвардейцев. Доскакали до особняка канцлера. Там уже суетились слуги. На коне сидел сын канцлера. Около него стояли Друлаван со своей возлюбленной, канцлер, жена канцлера. Женщина плакала. Парень сидел на коне бледный.
— Ну что, готов Белегохтар? — Смотрел на парнишку. Он кивнул. — Тогда вперед, время в обрез. Я о нем позабочусь, канцлер!
Направились к одним из городских ворот, от которых дорога вела на перевал. Около ворот, гвардеец-эльф, остался, отдав приказ пропустить. Вскоре мы уже скакали по дороге. Башни и стены столицы эльфов постепенно таяли в дали.
Двигались весь день, останавливаясь только пару раз. Одну остановку сделали в придорожном трактире, пообедали. Вторую позже, ближе к вечеру. Перекусили тем, что было в придорожных сумках, навьюченных на лошадях Анри и Эмиля. Уже в сумерках остановились в еще одном, встретившимся нам придорожном трактире. Очень чистый и уютный. Хозяином был, как и полагается гном. С Александрой не разговаривал все это время. Хотя она ждала. Чувствовал это, по ее взглядам. Да, нужно было объясниться. Но все не решался. Тянул время. Так же никому не объяснял, почему так срочно рванули когти из города. Все устали. Жена гнома и один из их сыновей, натаскали теплой воды в комнату, которую сняли для девушек. Сами спали в другой. Так же как и девчонки, обмыли дорожную пыль. Было душновато. Поэтому решил спать на сеновале. Был такой у этого трактира. Эмиль, Анри и Белегохтар, умывшись и поев, рухнули спать.
На сеновале было хорошо. Пахло свежим сеном. Через небольшой проем в крыше, в помещение попадал лунный свет. Постелил свой плащ, лег. Наступало расслабление. Уже почти засыпая, услышал шорох. Скрипнула чуть слышно одна створка ворот. Смотрел через приспущенные веки. Появилась фигура в плаще, голова укрыта капюшоном. Пошла медленно ко мне. Почувствовал запах ее волос. Зачем пришла? Смотрел теперь на нее, открытыми глазами.
— Что ты здесь делаешь, Александра?
— Пришла объясниться. Что случилось, что ты так, стал со мной груб? Ты обидел меня Лис. И я не могу понять.
Помолчал некоторое время. Он ждала.
— Возможно, я не прав. Там на заставе, мы всю ночь дежурили около окна, смотрели, что бы с вами ничего не случилось. Мало ли. А утром, когда пришла карета за Итайей, ты с Алисой сели в нее. Нам ничего не сказали. Я кричал тебе, спрашивал, куда вы? Но ты, посмотрев на меня, ничего не ответила. Вы уехали. А нас даже не покормили. Куска хлеба не дали. А утром вообще в приказном порядке, командир гарнизона велел нам, явиться к нему. Даже конвой оформил, паскуда. Вот я и сорвался. Настучали там по физиономиям караулу. Показал им один из артефактов, пригрозил, что активирую его, как с демонами. Они уже тут все в курсе. Прониклись. Потребовал, что бы тебя привезли назад. Хотел увидеть тебя. Посмотреть тебе в глаза. Увидел. Да еще в компании с этим, принцем. В твоих глазах, было только раздражение. Что я должен был думать, Саша?
