— Как ты выбрался? — Робин спросила Уилла, в то время как Цин радостно уплетала еду.

Она не забыла, что Уилл сделал с ней в комнате уединения, но в данный момент это имело для нее гораздо меньшее значение, чем тот удивительный факт, что он покинул ферму Чепменов.

— Перелез через стену в мертвой зоне, — пробормотал он. — Сделал то же самое, что и ты.

— Ночью?

— Нет, потому что я должен был привести Цин.

Он заставил себя поднять глаза на Робин, но не смог долго удерживать ее взгляд и вместо этого обратился к ножке стола Пат.

— Я должен узнать, где Лин, — сказал он немного отчаянно.

— Мы ее ищем, — заверил его Робин.

— Почему?

— Потому что, — сказала Робин, прежде чем Страйк успел сказать что-нибудь бестактное о потенциальной пользе Лин для дискредитации церкви, — она нам небезразлична. Я была там, помнишь, когда у нее был выкидыш?

— О, да, — сказал Уилл. — Я забыл… у них есть центры в Бирмингеме и Глазго, знаете ли, — добавил он.

— Да, мы знаем, — сказала Робин. — Но мы думаем, что она может находиться в клинике доктора Чжоу, недалеко от Лондона.

— У него есть клиника? — наивно спросил Уилл. — Я думал, он просто церковный врач?

— Нет, во внешнем мире он тоже врач, — сказала Робин.

— Лин он не нравится. Ей не понравится находиться в его клинике, — пробормотал Уилл.

Он посмотрел на Робин и снова на свои ноги.

— Мой отец нанял вас, не так ли?

Страйк и Робин посмотрели друг на друга. Первый, довольный тем, что Робин взяла инициативу на себя, слегка пожал плечами.

— Да, — сказала Робин.

— Ты не можешь сказать ему, что я вышел, — сказал Уилл со смесью отчаяния и свирепости, глядя на Робин из-под насупленных бровей. — Ясно? Если ты собираешься сказать моему отцу, я уйду сейчас же. Я пришел сюда только потому, что мне нужно найти Лин, прежде чем меня посадят в тюрьму.

— Почему ты решил, что тебя посадят в тюрьму?

— Из-за всего того, что я сделал. Я не хочу говорить об этом. Пока Лин и Цин в порядке, я не возражаю, я это заслужил. Но ты не должна говорить моему отцу. Он должен будет узнать, когда меня арестуют, но тогда мне не придется с ним говорить, потому что я буду находиться под стражей. В любом случае, как только я начну говорить, Утонувший Пророк наверняка придет за мной, так что это не будет иметь значения. Но Лин ведь сможет получить муниципальную квартиру или что-то в этом роде, не так ли? Если у нее есть ребенок? Потому что у меня нет денег, — жалко добавил он.

— Я уверена, мы что-нибудь придумаем, — сказала Робин.

Стеклянная дверь открылась, и вошла Пат, неся четыре коробки с пиццей.

— Это было быстро, — сказал Страйк.

— Это всего лишь вверх по дороге, не так ли? — сказала Пат, положив пиццу на стол, — Я только что звонила своей внучке. У нее есть одежда, которую вы можете взять для маленького, — сказала она Уиллу. — Ее младшему только что исполнилось три года. Она принесет.

— Погоди, — сказал Страйк, на мгновение отвлекшись. — Ты…?

— Прабабушка, да, — безэмоционально ответила Пат. — У нас в семье они молодые. Лучший способ, когда у тебя еще есть энергия.

Повесив сумку и пальто, она пошла за тарелками на кухню. Маленькая Цин, которая, судя по всему, прекрасно проводила время, теперь с любопытством смотрела на коробки с пиццей, от которых исходил аппетитный запах, а губы Уилла начали беззвучно шевелиться, в чем Робин узнала знакомый напев: “Лока Самастах Сукхино Бхаванту”.

— Мне нужно переговорить с Робин, — сказал Страйк Уиллу, обескураженный его тихим пением. — Ты не против посидеть немного с Пат?

Уилл кивнул, его губы все еще шевелились. Страйк и Робин поднялись, и Страйк, покачав головой, указал своему напарнику, что самым безопасным местом для разговора будет лестничная площадка.

— Они с ребенком должны остаться здесь, — сказал Страйк, закрыв за собой стеклянную дверь. — Они могут занять мою квартиру, а я поставлю раскладушку в офисе. Я не думаю, что мы можем поселить их в местной гостинице, это слишком близко к Руперт-Корт, и я думаю, что ему нужен кто-то с ним, на случай, если у него начнутся галлюцинации с Утонувшим Пророком.

— Хорошо, — тихо сказала Робин, — только не говори ему, что мы должны сообщить сэру Колину.

— Эденсор — клиент. Мы должны ему сказать.

— Я знаю это, — сказала Робин, — но Уиллу это не нужно.

— Не думаешь ли ты, что если мы скажем ему, что его отец уже знает о ребенке…?

— Я не думаю, что он боится, что его отец узнает о Цин. Я думаю, он боится, что сэр Колин попытается помешать ему попасть в тюрьму.

Страйк смотрел на нее с недоумением.

— Очевидно, он чувствует себя очень виноватым за то, что он там натворил, а тюрьма — это просто еще одна ферма Чепмена, не так ли? — сказала Робин. — Для него это гораздо менее страшно, чем внешний мир.

— Что это за вещи, во множественном числе, совершенные им, которые являются преступными? — спросил Страйк.

— Возможно, он просто переспал с Лин, когда она была несовершеннолетней, — неуверенно сказала Робин. — Но я опасаюсь выпытывать у него подробности, особенно когда рядом Цин. Он может расстроиться или выскочить.

— Ты понимаешь, что это все благодаря тебе, его уход?

— Я так не думаю, — сказала Робин. — Это исчезновение Лин заставило его сделать это. Он уже сомневался, когда я появилась.

— Ты довела его сомнения до предела. Вероятно, он ушел достаточно рано, чтобы и его дочь не оказалась в полной заднице. Я думаю, ты спасла две жизни.

Робин подняла на него глаза.

— Я знаю, почему ты так говоришь, Страйк…

— Это правда. Это работа, как и все остальное.

Но Робин мало утешали его слова. Потребуется нечто большее, чем неожиданный побег Уилла Эденсора, чтобы стереть из ее памяти образ двух маленьких девочек Кэрри, плачущих о своей матери.

Они вернулись в офис. Уилл и Цин поглощали куски пиццы, причем Уилл с жадностью, а Цин выглядела так, словно переживала нирвану.

— Так как же ты это сделал, Уилл? — спросила Робин, снова садясь. — Как ты выбрался?

Уилл проглотил большой кусок пиццы и сказал:

— Украл двадцать фунтов из кабинета Мазу. Пошел в класс, когда Шона была за старшего. Сказал, что Цин должна увидеться с доктором Чжоу. Шона мне поверила. Побежал через поле. Вылез в “мертвой зоне”, как ты. Поймал машину. Женщина отвезла нас в Норвич.

Робин, в полной мере оценив, насколько сложно было бы реализовать все детали этого плана, сказала:

— Это невероятно. А потом ты отправился в Лондон?

— Да, — сказал Уилл.

— Но как ты нашел наш офис?

Уилл подтолкнул ногой полиэтиленовый пакет к Робин, чтобы не сбить с ног ребенка, сидящего у него на коленях. Робин нагнулась, чтобы поднять его, и извлекла пластиковый камень.

— О, — сказала она. — Это ты его переложил… Но он был пуст. В нем не было ни одного письма.

— Я знаю, — сказал Уилл с полным ртом пиццы, — но я все продумал. После того, что… после Комнаты уединения, – он снова опустил взгляд в пол, – я тайком выбрался ночью посмотреть, нет ли чего на опушке леса, потому что Лин видела тебя с фонариком, и я подумал, что ты, должно быть, следователь. Я нашел камень и заглянул внутрь, и там были отпечатки на бумаге, судя по всему, из-за того что ты написала на листах сверху, так что я мог сказать, что был прав. И ты писала о том, что происходило на ферме Чепмена. После того, как ты ушла, Вивьен рассказывала всем, что ты откликнулась на “Робин” в Норвиче, и Тайо сказал, что в слепой зоне тебя ждал большой парень, когда ты сбежала. Так что я поискал “Робин” и “детектив” в библиотеке в Норвиче… меня подбросили до Лондона… и…’

— Черт возьми, — сказал Страйк, — нам говорили, что ты умен, но это впечатляет.

Уилл не посмотрел на Страйка и не подтвердил его слов, лишь слегка нахмурился. Робин подозревала, что это произошло потому, что Уилл знал, что именно сэр Колин сказал двум детективам, что его сын умен.

— Воды, — сказала Пат, когда Цин начала кашлять из-за того, что запихнула в рот столько пиццы.