— Обычно я не трусиха. Правда. Просто в буфере всегда можно немного расслабиться, — мне вдруг захотелось прижаться к Дену изо всех сил, что я и сделала.

— Дело не только в буфере, милая. Ты устала и измотана. И рядом с сущностью, особенно со мной, не можешь быть никем, кроме себя настоящей, — он крепко обнял меня и даже не стал целовать или хотя бы намекать на продолжение, хотя я знала, что думает об этом. — Давай-ка отдохнём, нам обоим нужны силы.

— Денеб… Ты же не этого хочешь.

— Научилась мысли читать?

— Да по твоим глазам всё видно.

— Хитрюга. Да, тебя я хочу постоянно. Вместо сна, еды, работы… Всегда. Но сейчас — нужно отдыхать, ненасытная лапушка… — он уложил меня в подушки и накрыл нас одеялом. — Ада… Спи.

Не помню, о чём я тогда думала, но спалось мне очень сладко и спокойно. Денеб, кажется, всю ночь обнимал меня и заботливо укрывал одеялом, а ближе к утру, я точно слышала, закрыл окна шторами, чтобы солнечный свет не мешал. У меня было много мужчин, пожалуй, даже слишком. Кто-то не задерживался в моей жизни больше, чем на одну ночь, кто-то потратил на наши отношения месяц-два, полгода. Но ни с кем мне не было так спокойно, будто бы я дома. Именно с Деном мне хотелось и заснуть и проснуться, просто поваляться в постели молча, я знала, что он поддержит мои странные и немного извращенные идеи в сексе, а потом пойдёт на кухню и приготовит что-нибудь вкусное. Когда я это поняла? В ту самую минуту близости, когда почувствовала его тепло, его огненную сущность сквозь человеческое тело. Это душевный резонанс, если только у сущностей есть душа.

Когда я проснулась, комната снова была чёрной, знакомые огромные часы показывали полдень. Денеб мирно спал рядом, забавно закинув руку на подушку. Я старалась не шевелиться, чтобы не разбудить его, и читала фразы, набитые на теле. Мне было интересно, как часто и по какой причине они меняются. С рисунками всё более или менее ясно, а вот с фразами — нет. Я даже немного разочаровалась, не увидев изменений, но самая последняя татуировка до которой я добралась, смогла удивить и обрадовать, заставив сердце биться чаще.

— Inter vepres rosae nascuntur… И среди терновника растут розы, — тихо прочитала я и, не удержавшись, прикоснулась кончиками пальцев к буквам.

— Мне больше нравятся дикие цветы… — отозвался Денеб шепотом, поймав мою ладонь.

— Такие, как я?

— Почти…

— Что значит “почти”?

— Ты — это другое. Ты интереснее. Как вспомню огненный взгляд…

— Да ну тебя, Ден, — я перебралась на край кровати.

— Куда ты собралась, птичка?

— Завтракать! Или уже обедать. Надо бы ещё доделать некоторые отчеты, которые ты забрал из моей квартиры, а потом умудриться передать их в архив. В прошлый раз забыла…

— Трудяжка.

Денеб вскочил с постели, раздвинул шторы и распахнул окно, впуская ещё холодный весенний воздух. Вместе с ним комнату наполнили уличные шумы, и я проснулась окончательно. Сил заметно прибавилось, а, значит, можно заняться делом!

После завтрака Ден собрался и ушёл в салон, а я осталась дома: доделывала отчеты, коих было довольно много, и даже немного поразилась своей наивности — оставила всё на последние дни. Ближе к вечеру, когда в глазах уже двоилось от чтения и дописывания, я набрала номер Герши, чтобы договориться о встрече. Самой идти в архивы больше не хотелось. На моё удивление он ответил быстро и утвердительно, не задавал лишних вопросов.

Ден вернулся довольно поздно, когда я уже готовилась ко сну. Весь его вид говорил о том, что он чем-то всерьёз озабочен. Во всяком случае, таким я его не видела за эти дни ни разу, но расспрашивать ни о чём не стала. Этот вечер был похож на вечер какой-нибудь пары, которая уже давно вместе. Мы спокойно повалялись в постели перед сном, перекидываясь незначительными фразами, Ден что-то читал в телефоне, а я дремала. К ночи на меня опять напала ненормальная сонливость, метка странным образом чесалась, и я никак не могла уснуть, на пару мгновений проваливалась в забытьё и опять открывала глаза.

— Ада? — Ден тормошил меня за плечо.

— Чего?

— Почему не спишь?

— Да метка чешется, — сонно пробормотала я.

— Чёрт… Я сейчас, — он вышел из комнаты и вернулся с пакетом льда. — Давай руку.

Ледяное прикосновение действительно пошло на пользу, мне удалось расслабиться и я почти заснула, но Ден прошептал на ухо:

— Ада, завтра никуда далеко от дома не ходи, пожалуйста.

— Что?

— Говорят, Сёртуна видели в городе… Вот и метка твоя реагирует.

— Как это возможно? — сонливость отступила, сопровождая мои медленные мысли размытым фоном.

— Не знаю. Льё придумал, как помочь тебе, теперь ты не будешь так остро реагировать на его присутствие, должно полегчать.

— Всё так сложно, Ден…

— Знаю, моя хорошая. Но скоро всё закончится, мы справимся, — он ласково поцеловал меня, и губы его были тёплыми-тёплыми, как парное молоко.

— Ден, я не хочу уезжать. Я лучше тут буду, с тобой. Здесь не так страшно. Мне столько вспомнилось всего…

— Лапушка, ты гораздо сильнее Сёртуна. Просто не давай себя в обиду, мы поможем, есть план. А сейчас просто отдыхай. Спи, Ада…

Денеб опять опередил меня, и когда я встала, уже надевал куртку в коридоре. Его удивительная забота и склонность к порядку поражали — когда он успевал привести квартиру в идеальное состояние? Холодильник снова полон лоточков с едой, расписанных по приемам пищи. Я выбрала сырники и сварила кофе. Неспешный завтрак на уютной кухне, да ещё и в одиночестве — об этом я мечтала. Отпуск странным образом расслабляет, даже если события заставляют нервничать. И всё равно — никуда не надо спешить, не нужно продумывать рабочие схемы, ничего не нужно.

Я вдруг вспомнила, что творилось в квартире пару дней назад, когда на Дена напал Сёртун. Если весь этот ужас в комнате — часть настоящего лица сущности, то каков же он на самом деле? Что он вообще такое? Денеб стойко ассоциировался у меня с видимым человеческим обликом и я не могла себе представить его с какой-то иной внешностью, хотя прекрасно понимала, что обманываю саму себя. Даже если допустить, что я влюбилась. То в кого? В этого интересного, высокого мужчину с тёмно-карими глазами и покрытого татуировками? Или в сущность? Каким-то шестым чувством я понимала, что у сущностей, у Денеба, так точно, есть чувства. И даже слова Льё о резонансе не могли меня переубедить. Да, сущности специалисты в плане маскировки и приспособленчества, но невозможно вот так играть только ради обмена энергией. Это глупо и слишком рискованно, тем более, что в обычной жизни таким парам, как наша, вообще нельзя образовываться.

Пара. Звучало очень красиво и приятно, как-то по-особенному тепло и интимно. Феникс и сущность. Денеб и Ада. Я улыбнулась своим мыслям, совершенно позабыв о том, что нам предстояло. И среди этого будущего меня меньше всего почему-то тревожило то, как Льё и Ден собираются решить вопрос с Сёртуном. Может, экзистенциалисты на самом деле не такие уж и плохие ребята, как нам всегда внушали? С ними удивительно спокойно, если попробовать доверять и не лгать, если быть собой. Могла ли я быть собой в собственном отделе, среди тех, с кем росла и училась? Не знаю. Они бы точно не приняли бы меня такой, какой принимает Денеб.

Мысль стать отступницей теперь уже не казалась такой уж жуткой и грязной, скорее — спасительной, обещающей свободу и… Счастье?

Будильник напомнил о запланированной встрече с Гершей. Глебом, то есть. Я лениво поднялась, закинув посуду в посудомоечную машину, и отправилась на поиски одежды. С того дня, как Ден принёс мои вещи, я так ни разу и не просмотрела пакеты, которые уже оказались разобраны.

Денеб, хитрюга, умудрился принести только то, что нравилось ему — платья, да юбки. Ни одних брюк! Сначала я подумала было доехать до своей квартиры и взять удобные вещи, но быстро отбросила эту мысль — слишком рискованно. Мне вспомнилось, как мы с Гершей пару раз по глупости и молодости переспали, и взыграло самолюбие. Я решила одеться сногсшибательно. Просто так, чтобы немного его подразнить. Раз уж решила быть отступницей, надо делать это красиво.