Ладно. Вроде, разобрались. Выпроводил Миру на работу и пошёл в ванную с ножичком в кармане. По традиции, через месяц можно ставить второй Узор. А следующие два — уже через год, как положено.

Перерождение? Пожалуй, да. Сдыхать в этом мире я не собираюсь. Какое-то чувство… Сраное чувство приближающейся опасности. Вернее, вечно висящих надо мной неприятностей. А! Я не рассказывал, почему? Сейчас расскажу.

Началось всё ещё на том рынке, во второй день моего пребывания в этом мире. Когда пройдоха-продавец втюхал мне тот сладкий бублик. Когда я понял, что меня развели как ребёнка, вместо благодарности пробурчал в сторону этого гения маркетинга: «Чтоб тебя покупатели так любили, как ты их», оплатил покупку и пошёл дальше, ничего такого не подозревая. И после этого началось…

То меня чуть не сбил тележкой грузчик, то на меня свалились тяжёлые коробки, то едва не обдали кипящим маслом. В общем, здешний рынок совсем не место для прогулок маленьких детей. А потом был тот клоун с ножичком.

Думаете, на этом всё закончилось? Как бы не так! Домой я возвращался как по минному полю, оглядываясь по сторонам и внимательно смотря под ноги. И не зря. Авария, от которой я чудом увернулся, оголённые провода на земле, злая собака, которой кто-то наступил на хвост, и она подумала, что неплохо бы за это отомстить шестилетнему пацану. Ну а почему нет? Хорошая ведь мысль, не так ли? Шестилетка не ответит. Я ответил, не шестилетка. С размаху врезал ногой в челюсть и дал дёру.

Домой я зашёл как настоящий испуганный ребёнок. Ворвался в квартиру, захлопнул дверь и опёрся на неё спиной, чтобы уж наверняка оставить все неприятности там, снаружи. Дома всегда безопасней и спокойней. Какой же я был наивный в то время.

И это оказался не единственный день, когда мне чудовищно не везло. И для этого мне не обязательно выходить из дома. Нет, обычно всё проходило тихо и мирно. Но если начинало накатывать, то выглядело как снежный ком — неприятности и неудачи следовали одна за другой. Я даже подумал, что над мальцом или этим домом висит какое-то родовое проклятие.

Несколько раз меня спасала моя сумасшедшая регенерация — то меня ударило током, то я поскользнулся в ванной и затылком приложился об унитаз, то неудачно упал на нож. Да, было и такое. Потом пришлось долго уничтожать следы крови на полу, незаметно утилизировать окровавленную одежду и восстанавливать потерю крови. Лишние вопросы от Миры мне были ни к чему.

Я вообще не удивляюсь теперь, как малой выпал из окна. Поражаюсь, как он выжил и дожил до шести лет. А, точно! Он ведь и не выжил — выжил я. В общем, мне тупо не везло. Причём не везло смертельно. Узор Перерождения даже не стоял под вопросом. Его нужно было ставить вторым. Если мне и суждено умереть здесь, то я хотя бы не умру окончательно и перерожусь в новом мире. Не самый лучший вариант, но тоже неплохой. А ещё была такая надежда, что моя память после перерождения восстановится.

Как-то так… Так что с чистой совестью вторым Узором я решил поставить Перерождение. Так, я стянул футболку, занес руку с ножом и впал в ступор. Я не помню Узор Перерождения. Как так? Да я наносил его сотни раз. Ну, может не сотни, но пару десятков точно. Это я помню, как ни странно. А вот сам Узор — хоть убей! Проклятье! Сука! Как такое возможно?!

Натянул футболку обратно, пошёл на кухню, заварил ромашковый чай, взял планшет и принялся чертить. Если бы у меня в руках была обычная тетрадь, под ногами давно валялась бы гора смятых листков. Но у меня сраный планшет! Даже злость выместить не на чем! Сука!

Два часа я потратил впустую. Даже сходил на крышу развеяться — не помогло. Прогнал в памяти все Узоры — я все их помнил. Кроме одного. Кроме Перерождения. Странно. Почувствовал себя голым и беззащитным. Да уж, непривычное чувство.

Оставался ещё один вариант — Узор Концентрации, может, он поможет вспомнить. А если и нет, то лишним он всё равно не будет. Концентрация — хорошая штука. Восстанавливает память, вправляет мозги, делает их гибкими и способными к обучению. Хотя, по факту, она просто делает память идеальной. Всё, что мне нужно сейчас — идеальная память.

Придется побыть тише воды, ниже травы какое-то время, а если быть точным — целый год. И постараться не высовываться. Теперь, если умру, я больше не возрожусь в новом теле. Ладно, месяц я же протянул, протяну ещё одиннадцать. Тоже мне проблема!

До вечера ходил сам не свой, всё оттягивал, надеялся восстановить в памяти Узор Перерождения, но так ничего и не вспомнил. В каком-то скверном расположении духа зашёл в ванную, снова снял футболку и набросал в районе живота Узор Памяти, то бишь Концентрации.

Оделся, стараясь не смотреть на своё творение, словно оно в чём-то виновато передо мной, и завалился спать. Мирославку в тот вечер я так и не дождался, но зато утром проснулся раньше неё. Приготовил ей кофе, поджарил гренки с томатом, трясущимися руками взял планшет и стал чертить.

Сука! С трудом сдержался, чтобы не расхерачить его об стену. Сдержался, легче не стало.

— Максик, миленький! Что с настроением? — сонная Мирославка прошлась по кухне в коротких шортиках и маечке на голое тело, налила в кружку кофе и села напротив. Интересно, обязательно ходить в такой прозрачной майке по дому? — Не хочешь ехать к врачу? — заботливо поинтересовалась блондинка.

Проклятье! Ещё и к врачу тащиться. Я и забыл… Забыл. Смешно! Я что, запорол Узор? Та нет, вроде — он ярко сиял во время активации. Значит, не забыл. Просто не придал этому значение, не до этого было. Кстати, я так и не вспомнил ничего нового о своём прошлом. Слишком много я возлагал надежд на этот Узор, от этого и такое разочарование.

Ну и хер с ним! Учиться всё равно будет проще и легче запоминать новую информацию. Я рискнул, а то, что не вышло — не моя вина. Может, ещё и вспомню. Хотя, терзают меня смутные сомнения по этому поводу. Неспроста это всё, неспроста.

— Давай-давай! — поторопила меня Мирка, дожёвывая свою оранжевую гренку. — Ешь быстрее, нам через двадцать минут нужно выходить. И не кисни мне тут!

Не кисни. Легко сказать.

Хм... Доктор был старым. Даже не старым, а древним. Значит, старость в этом мире ещё не победили. Как я в прошлый раз не понял этого? Хотя, под тем количеством транквилизаторов, которыми меня накачали — ничего удивительного. А это, в свою очередь, значит — Мирослава мне не мать, по-прежнему непонятно кто, но точно не мать. Хотя, у женщин всегда свои секреты, да и наследственность может быть хорошая.

Я снова внимательно пригляделся к ней. В её голубые глаза, в отсутствие морщинок на лице, в её шелковистую гладкую кожу и на подтянутое молодое тело. Не, точно не мать. Ей лет двадцать с натяжкой, может, двадцать два. Хм, если только здесь не принято рожать в шестнадцать. Вот хрень! Целый месяц балду пинал, а про наше родство так и не узнал. Ну не идиот?

— Вот такие дела, Семён Андреевич, — резюмировала Мира рассказ доктору, и тот с лёгким интересом посмотрел в мою сторону.

Хоть бы не удумал меня препарировать. Подумаешь, подрос на десять сантиметров за месяц — с кем не бывает?

— Да, уж. Интересный случай, но не уникальный, — подтвердил мою догадку доктор и заработал сразу несколько очков уважения от меня. — Но анализы всё равно сделаем, так, на всякий случай.

— Так это нормально? — обрадовалась Мира.

— Ну… Нормально — не нормально… — задумчиво протянуло светило науки и поправило очки. — Норма — очень растяжимое понятие. Но с ним точно всё хорошо кроме его… Хм… А он понимает, о чём мы говорим? В его состоянии?

— Конечно, понимает! — возмутилась Мира.

Вот те на! Старый пердун только что обнулил свою, с таким трудом заработанную, репутацию в моих глазах. Даже не обнулил, а ушёл в глубокий минус. Теперь моё отношение к этому индивиду находилось между «старый туалетный ёршик» и «свежая горячая сопля на белоснежной скатерти». Что значит «в его состоянии»? Какое у меня состояние?