«Живи… враг мой…»

Очнулся я на земле, вернее, на асфальте. Вокруг меня суетились люди, что-то обеспокоенно кричали, обсуждали, спорили… Ласково светило солнышко и дул приятный летний ветерок. Или весенний. И я лежу такой нарядный, красивый, в белой футболке с розочками, зелёной легкой кофте и рваных на колене джинсах…

Кроме толпы зевак, меня окружали бетонные джунгли — высокие дома… много домов, как будто кроме домов здесь больше ничего и нет, и зеркальные окна. Я словно в глубоком бетоном колодце… Хотя, нет. За головами людей виднелось несколько крон деревьев и струя фонтана, скачущая то вверх, то вниз…

Голова болела ужасно, словно мне дали битой по затылку. А вот левая рука, неестественно вывернутая в обратную сторону, да и ноги, словно у кузнечика — совсем не болели… Ох ты ж! Мать вашу! Какого хера у меня детское тело? Вот срань! Весь поломанный, ещё и тело пятилетки, ну максимум, шести… Вот почему все люди вокруг кажутся такими большими?..

— Лежи, лежи малыш! — Чей-то заботливый голос. — Тебе нельзя сейчас двигаться…

Я послушался. Раз взрослые говорят… Вот сука! Взрослые…

Над головой, над самыми макушками домов, пролетела машина и начала потихоньку снижаться в наш двор. Машина? С мигалками? Летает?

— Не трогайте его, скорая уже в пути…

— Это же надо, с двадцатого этажа и живой…

— Кто-нибудь видел, что произошло?

— Я видел. Там же у них школа на двадцатом. А я всегда говорил — рано или поздно кто-то оттуда навернётся!

— Ну, слава богу, что малыш жив…

— Это ещё непонятно, — мужик в шляпе поморщился и с видом знатока продолжил. — Вот у нас недавно случай был — точно так мужик с крыши фабрики свалился. Поднялся, отряхнулся и пошел смену отрабатывать…

— И? — заинтересовался кто-то из толпы.

— Вот тебе и «и»! Отработал до конца. После смены пошёл домой, лёг на диван и больше не проснулся…

Да уж. Не воодушевляющая история. Надеюсь, это не мой случай.

Интересно. Куда я попал в этот раз? Язык русский… Что ещё? Над головами летают автомобили… Значит, технологичный мир… Такого я раньше не встречал… Или встречал? Я порылся в памяти, пытаясь вспомнить, и… ничего. Нет, не о летающих автомобилях, а вообще. Ни как меня зовут, ни кто я такой, ни откуда я, ни сколько мне лет было до перерождения…

Единственное, что я помнил… Хотя, это нельзя назвать «помнил», я просто знал — я не шестилетний пацан, и я переместился в это тело после смерти в своём мире. В каком «своём», интересно? Не помню… Да я даже имени своего не помню… Проклятье… Сука! И это ведь не первый мир, в котором я переродился… Это я тоже знал…

А может, я вообще никакой не путешественник, переместившийся после смерти в новую оболочку? Может, я и есть самый обычный пацан, который сильно стукнулся головой. Вот бл*дь! И хер поймёшь… Кажется, я приложился об асфальт чуточку сильнее…

— Так… Что у нас тут? — какой-то новый голос. Сильный, властный, приятный и успокаивающий. — Где пострадавший?

Мужчина, перед которым расступилась толпа, словно по мановению волшебной палочки присел рядом со мной на колени, достал сканер из своего небольшого чемоданчика и несколько раз пиликнул им, направив на меня.

— Так… Всё понятно. Пациент скорее жив, чем мёртв, — пошутил он и улыбнулся мне. — Ну что, малой. Рассказывай, как тебя угораздило-то так?

А хрен его знает как. Я и сам не знаю.

— Не любитель поговорить, да? — хмыкнул он. — Как тебя хоть зовут?

Так, мужик, давай вопросы попроще…

Мужчина достал инъектор в форме маленького пистолета, приложил к моему плечу, сделал болезненный «пшик» и снова достал сканер, чуть поменьше, чем предыдущий. Направил его на моё запястье, вернее, на мои часы на запястье, пикнул прибором и посмотрел на дисплей.

— Максим Климов, 6 лет, проживает по адресу… Угу… Понятно… — он снова посмотрел на меня и искренне улыбнулся. — Ну что, Макс? Хочешь прокатиться на аэрокаре?

Я машинально кивнул. Кто же не хочет? Ни разу не летал, а тут такая бесплатная возможность… Или летал? Вот срань!

— Ну и отлично. Твоей матери я сообщу, что ты с нами, — довольно кивнул врач и бросил себе за спину. — Парни, грузите его на носилки и погнали…

Полёт над городом я помню плохо. Помню только, как прыгнул куда-то вниз мой желудок от ускорения, учащённо забилось в груди мальчишеское сердце… А затем хитрый врач вколол мне в плечо очередную порцию какой-то гадости, и я очнулся уже в стенах больницы. Вот и полетали… Вот гад!

В больнице было тихо… Безлюдно. Ни одного человека… Большие пустые коридоры, огромные панорамные окна, через которые падают яркие солнечные лучи… И я — лежу прям в коридоре на какой-то каталке… Рука и ноги вывернуты в нормальном положении и обтянуты в какую-то цветную пластиковую сетку. Понятно — фиксаторы наложили. Оперативно. Хотя, хрен знает, сколько я тут у них провалялся…

— О! А вот и наш герой очнулся!

Из соседней двери вышли двое: какой-то старый хрыч, обладатель роскошной седой бороды и грязно-белого халата; и милая, очень симпатичная девушка в неприлично коротенькой юбке.

— Максик! Милый… Ну как же ты так… — тут же подскочила девушка к моей койке и принялась гладить по голове.

— Да всё нормально, Мирослава Юрьевна. Не переживайте! — старик зачем-то приложил руку к моему запястью, склонился надо мной, посветил в глаза маленьким фонариком и удовлетворённо крякнул. — Мы его подлатали, вкололи регенерирующий состав, через месяц будет как новенький…

Пф-ф-ф! В моём возрасте через месяц и без регенерирующего состава всё будет хорошо. Главное, хорошее питание и отдых… Хотя, что там в этом составе? Может, просто набор витаминок и антидепрессантов…

— Спасибо, Семён Андреевич! Спасибо! — принялась благодарить блондинка и сунула старичку бумажный пакет с позвякивающим содержимым.

— Да что вы, Мирослава Юрьевна! — скромно улыбнулся врач от бога, взял у девушки пакет, заглянул в него и расплылся в бородатой улыбке ещё шире. — Это наша работа. Давайте, грузим вашего парнишку в кресло, и чтобы я вас тут больше не видел, — он строго погрозил мне пальцем и подмигнул. Затем, словно что-то вспомнив, порылся в кармане халата, достал откуда-то из дебрей маленькую конфету, сдул с обёртки прилипший мусор и торжественно вручил мне. — Нечего вам тут больше делать!

Домой мы возвращались на обычном такси. Полетал, называется… Хотя, город даже отсюда я рассмотрел хорошо. Огромные высокие здания, много людей, машин, зелени… Много неона и ярких вывесок. Забавный город. Живой, людный, быстрый, шумный, громкий, яркий, беспокойный, бесконечный… Интересно, какой сейчас год?

Двадцать минут езды — и мы дома. Въехали под шлагбаум в огромный жилой комплекс, попетляли во дворе и остановились возле одного из домов. Интересно, сколько здесь этажей? Как минимум пять десятков… Может и больше.

Водитель помог мне выгрузиться, усадил в инвалидное кресло и пожелал скорейшего выздоровления, а Мирослава Юрьевна, кто бы она мне не была, тяжело вздохнула, ещё раз растрепала волосы на моей голове и покатила меня по тротуару в сторону входной двери.

Лифт. Кнопка «25» на табло, подъём на наш этаж, и мы на месте. Дом, милый дом… Как же я устал за этот день. Словно копал окопы или рыл тоннели вручную.

Не помню, что произошло дома… Наверное, меня накачали неслабыми такими транквилизаторами, или удар головой оказался всё же сильнее, чем я думал. Помню остаток дня урывками. Как мы сидим с Мирой в нашей маленькой уютной квартире за кухонным столом и ужинаем. Как она что-то высказывает мне строгим голосом, а потом ругается с кем-то по телефону.

— Да как вам вообще можно доверять ребёнка?! — доносится до меня из комнаты возмущённый голос девушки. — Вы вообще в своём уме? Что значит «не отвечаете»? Да иди ты сама в жопу! Старая кошёлка… Стерва!

Как я заснул — не помню. Помню, как начало резко клонить в сон и глаза просто слипались сами. Наверное, доктор всё же перестарался с лекарствами… А потом… Потом настало утро. Я лежу на большой кровати, а Мира снова с кем-то тарахтит по телефону на балконе. Словно и не ложилась…