– Вы сами все поймете. Нужны вам мои подсказки? Я помогу вам выиграть, если это вообще возможно.

– Хорошо, но давайте советы по ходу разговора. Я и так уже слишком долго грызу эту кость.)

– Фред, я продам вам один из этих бутербродов за вино. Налейте стаканы. Шорти не пьет, Том тоже не будет, а мне нужен собутыльник. Мы празднуем мое освобождение.

(Фреда легче всех склонить к поцелую. Только сперва надо сделать так, чтобы он не видел привидение, глядя на вас.)

– Я не прочь выпить еще стаканчик, мисс, но я не должен напиваться. Я же на службе.

– Ерунда. Том и Шорти доставят нас домой, даже если им придется нас волочь. Правда, Шорти?

(С Шорти ничего не получится. Мне удавалось это, только когда я разыгрывала из себя маленькую крошку, чего вы никогда не сможете сделать, босс.)

– Конечно, мы постараемся, мисс Смит.

– Неужели я и на пикнике должна быть «мисс Смит»? Вы называли миссис Бранку «Юнис», не так ли? А она называла вас «Шорти»?

– Мисс, она называла меня по имени – Хьюго.

– Вы предпочитаете ваше имя прозвищу?

– Это имя, которое дала мне мать, мисс.

– Понятно, Хьюго, буду помнить об этом. Возникает проблема. Кто-нибудь хочет сразиться со мной за последнюю оливку? Ну? Кто? Но это не проблема. Я сказала, что не хочу называться «мисс Смит» в таких условиях. Но я не хочу, чтобы меня называли Иоганном: это мужское имя. Хьюго, вы когда-нибудь крестили детей?

– Много раз, мисс… хм…

– Правильно, – быстро перебила его Джоанна, – вы не знаете, как меня назвать. Хьюго, поскольку вам часто приходилось давать имена детям, вы должны в этом разбираться. Как вы думаете, имя «Джоанна» подойдет для девушки, которая раньше была мужчиной по имени «Иоганн»?

– Да, думаю, что подойдет.

– Том? А вы как думаете, Том?

(– Том поцеловал бы вас без колебаний, если бы вы не были его работодателем. Не думаю, что он когда-либо отказывался от мысли застать меня одну… поэтому я так же старательно избегала уединения с ним… и с Дабровски. Было достаточно сказать: «Том, если вы не хотите получить плату за дополнительную услугу» – мы ездили после полуночи по вызову сдавать кровь – «то, по крайней мере, вы можете поцеловать меня на ночь». И он делал это довольно-таки хорошо. После этого даже Хьюго бывал настолько вежлив, что не устранялся и по-отечески целовал меня на прощание. Но то, что срабатывало для Юнис, не сработает для «мисс Смит».

– Смотрите же, как я сейчас подменю карты, младенец.)

– Мне кажется, это хорошее имя, – согласился водитель.

– Фред? Как вам кажется, я могу называться Джоанной? – Она распрямилась, высоко подняв грудь.

(– Мне кажется, у вас сейчас кое-что лопнет.

– Тьфу. маленькая ворчунья, авось не лопнет. Пусть он поймет, что я – женщина.

– Он и так понимает это. Сюда бы Вини. Она бы могла посчитать его пульс.)

– Я не вижу основании советовать вам. Но имя мне нравится.

– Хорошо! Мне по-прежнему придется подписывать документы своим старым именем, но в моем сознании я Джоанна. Но, друзья, в этой стране наверняка живут тысячи женщин с таким же именем. Мне нужно еще и второе имя, но оно мне нужно не только поэтому. Есть причина и поважнее. – Она с торжественной серьезностью посмотрела на гигантского негра. – Хьюго, вы слуга Бога. Скажите, не будет ли предосудительным, если я назову себя… «Джоанна Юнис»?

(– Босс, если мой друг Хьюго сейчас заплачет, то я… я не буду с вами разговаривать до конца дня!

– О, перестаньте меня пилить! Хьюго не заплачет. Он единственный из этих трех убежден, что вы здесь. У него есть вера.)

– Думаю, что это красивое имя, – торжественно ответил преосвященный Хьюго Уайт, сдержав слезы.

– Хьюго, Юнис не хотела бы, чтобы вы печалились из-за этого. – Она отвернулась: на ее глаза тоже набежали слезы. – Решено. Мое новое имя – Джоанна Юнис. Я не хочу, чтобы кто-нибудь когда-либо забыл Юнис. Особенно вы, ее друзья, должны знать об этом. Теперь, когда я женщина, Юнис является для меня образцом, идеалом, по которому я должна равняться каждый час, каждую минуту моей новой жизни. Вы поможете мне в этом? Вы будете обращаться со мной как с Юнис? Да-да, я ваш работодатель, и мне надо как-то быть и тем и другим, а это нелегко. Но самое трудное для меня – научиться вести себя, думать и чувствовать, как Юнис… после всех этих долгих лет, которые я провел придирчивым эгоистичным стариком. Вы ее друзья. Вы поможете мне?

(– Босс, вы когда-нибудь продавали недвижимость во Флориде?

– Черт возьми! Если вы не можете мне помочь, так хоть не мешайте!

– Извините, босс. Примите это в качестве аплодисментов. Как бы сказал Хьюго: «Здорово сделано».)

Том Финчли тихо ответил:

– Мы поможем. И Дабровски тоже поможет. Кстати, она называла его «Антон». Сперва она называла его «Лыжа», как и все мы. Затем она узнала его настоящее имя и с тех пор пользовалась только им.

– Значит, и я буду называть его Антоном. А вы будете называть меня Юнис? Или по крайней мере Джоанна Юнис? Чтобы помочь мне? При посторонних называйте меня «мисс Смит». Я знаю, что иначе вы будете чувствовать себя неловко. Наверное, вы при посторонних называли ее «миссис Бранка»?

– Да.

– Поэтому называйте меня «мисс Смит» в тех случаях, когда вы обратились бы к ней «миссис Бранка». Но в тех случаях, когда вы называли ее Юнис, называйте меня Джоанной Юнис и, дорогие и верные друзья, когда вы почувствуете, что я этого заслужила, называйте меня просто Юнис. Для меня это будет самым лучшим комплиментом, поэтому не называйте меня Юнис просто так, когда я этого не заслужу.

Финчли серьезно посмотрел на нее.

– Хорошо… Юнис.

– Том, я этого еще не заслужила.

Финчли не ответил.

– Позвольте мне уточнить, – сказал Фред. – Джоанна Юнис – это на каждый день, а просто Юнис – тогда, когда нам кажется, что вы поступаете и говорите так же, как Юнис.

– Да, я это и хотела сказать.

– Тогда я согласен с Томом. Сегодня был очень трогательный день. Шорти, то есть Хьюго, сказал, что она ангел. Или имел это в виду. Я не могу спорить: Шорти – проповедник и больше меня знает об ангелах. Но если она и была ангелом, то есть и сейчас есть, то в ней было достаточно соли и перца. Помните, час назад вы накричали на Шорти и обругали Тома?