Вместо осмотра у доктора я оказалась в роли подопытной игрушки очередной психопатки. Вместо еды, воды и сна я снова заливала в себя спиртное. Но я не могла больше терпеть боль. Не в таком состоянии. Мне казалось, я сама схожу с ума.

– Давай ещё по одной, – предложила Кэтти, продолжая улыбаться.

– Хватит.

– Нет, ты не поняла. Выпей со мной, принцесса.

– Не хочу.

Улыбка пропала с её лица. Кэтти выудила пистолет из кобуры, закреплённой с левого бока, и наставила его на меня.

– Всё ещё не врубаешься, да? Сейчас ты моя сучка. Я говорю – ты делаешь. Так это работает. И я сказала: пей!

Я ничего не ответила. Под дулом пистолета разлила алкоголь по роксам, один протянула Кэтти. Когда она приказала повторить, я больше не перечила. И потом тоже.

Наконец Кэтти решила, что я влила в себя достаточно, отложила пистолет и вновь взялась за иглу.

– И всё же ты крепкая, принцесса, – пробормотала она, протыкая мою кожу. – Я уж думала, что давно избавилась от тебя. Кстати, твоему другу удалось реанимировать тачку? Или она не такая везучая, как вы?

Смысл её слов не сразу продрался сквозь боль, перемешанную с алкогольным дурманом. Но когда до меня дошло, я ещё больше захотела придушить эту чокнутую.

– Так это твои люди столкнули нас с Яном с обрыва?

– Весело было, да?

– Вообще-то, нет.

– А мне понравилось. Всё, я закончила. Оценивай.

Я осмотрела себя в зеркале. Швы на удивление вышли очень аккуратными. Раны и правда были не настолько глубокими, чтобы их зашивать. Но Кэтти хотела сделать мне как можно больнее. Что ж… ей удалось.

Она протёрла швы антисептиком, заклеила послеоперационным пластырем, потом ещё раз продезинфицировала мои запястья, перевязала их бинтами, а затем взялась за расчёску и велела мне сесть на свой «трон».

Кэтти прочёсывала мои волосы не только расчёской, но и пальцами. Снова напевала какую-то странную песенку и вообще пребывала в отличном настроении. Но надолго ли?

Закончив с волосами, Кэтти кинула мне белую шёлковую комбинацию, прихватила полупустую бутылку и, прежде чем выйти, сказала:

– Если нужно, тапки у двери. Пора ужинать, принцесса.

Облачившись в это сексапильное одеяние, я вышла из ванной и увидела, что Кэтти учла моё пожелание. Ужин был подан прямо в комнату, и стейк с греческим салатом уже ждали меня. Кэтти указала на стул, стоящий по другую сторону небольшого круглого столика.

– Садись, сестрёнка.

– А ты не будешь ужинать?

– Вот мой ужин, – Кэтти салютнула мне роксом. – Расскажи о себе, принцесса. Каково это – быть любимой? Каково, когда тобой восхищаются?

– Это очень… – я осеклась, решив не использовать красивые общие фразы. Это было бы нечестно. А мои близкие заслуживали правды. – Ты начинаешь ценить это, когда теряешь.

– И кого же ты потеряла?

– Ты ведь знаешь.

– Ну так скажи это. Хочу услышать полную версию.

Я могла рассказать обо всех плохих и хороших моментах моей жизни. Могла прикинуться бедной и несчастной, как сделали бы многие. Но я знала, что Кэтти такое нытьё не разжалобит. Мне и самой никогда не нравилось слушать нытиков. Лично у меня они вызывали не жалость, а раздражение. Поэтому я ограничилась фактами, не придавая им никакой эмоциональной окраски.

– Так значит, ты тоже хлебнула немало, – задумчиво произнесла Кэтти, когда я закончила свой рассказ, и разлила остатки виски по роксам.

Она встала, вынула из шкафа две куртки, одну бросила мне и махнула рукой, показывая идти за ней. Одевшись и прихватив выпивку, мы вышли на балкон. В темноте было непонятно, какой это этаж, но, судя по веткам деревьев, явно не первый. И моё подозрение, что это здание находится не в городе, ещё больше укрепилось.

– Где мы?

– Ммм… Чем тебе поможет эта информация? Отсюда не сбежать, – Кэтти подняла рокс и стукнула о мой. – Твоё здоровье, принцесса.

– Которое ты нехило так подпортила, – проворчала я, чем лишь рассмешила её.

Следующие полчаса мы провели, стоя на балконе, попивая виски и разговаривая о разном. Кэтти выудила откуда-то новую бутылку и, само собой, заставила меня составить ей компанию. На удивление Кэтти была отнюдь не глупа, хоть и выражалась как хабалка. Или это я снова была пьяна в стельку.

Странно признавать, но я больше не испытывала неприязни к этой девушке. Несомненно, она была чокнутой, взрывной и опасной. Однако было в ней что-то притягательное. Кэтти пахла свободой. Той самой, настоящей, до которой я никогда не могла дотянуться.

Или я вновь просто бежала от своей боли и заглушала истинные эмоции, с головой окунувшись в общение с новоявленной «сестрой», как делала это ранее с моими парнями. Моими… А были ли вообще когда-нибудь на моей стороне?

– Чтоб ты знала, – произнесла я, схватившись за перила. – Не верю я, что мы сёстры. Мы совсем не похожи.

– Жаль, – беззаботно ответила Кэтти.

– Откуда ты вообще узнала, что он и мой отец тоже?

– Ааа, – протянула она, явно довольная собой. – Моя мать говорила, что Влад увивался за некой Мартой Ласман. Как уж там дело было на самом деле, конечно, никто не знает, но ведь муж-то Марту всё же бросил. Не составило никакого труда найти этого рогоносца. Некоторые люди за деньги готовы сделать и рассказать что угодно. Вот и он разговорчивый оказался. Всё выложил.

– Скотина. И потом… ты следила за мной?

– Конечно. Хотела подкараулить и избить, раз уж план с тачкой провалился, но потом решила, что на тебе можно нормально навариться. Другие боссы согласились, что грех упускать такую возможность, и приказали тебя похитить. Подходящий случай не заставил себя ждать. Сотрудники того бара, где ты надралась, за хорошее вознаграждение помогли увезти тебя оттуда незаметно. У них там одна камера сломана, есть слепая зона. Очень удобно.

– Но откуда ты узнала, о нашем с Владом разговоре? Ты сказала, что он признал меня. Как ты можешь знать?

– Я и не знала, о чём вы говорили. Мне донесли, что вы закрылись в его кабинете, и я предположила худшее. Но я ведь не угадала суть беседы. Ты сказала, что он просто хочет воспользоваться тобой, так что мои подозрения не обоснованы. Или ты соврала?

– Нет.

– Ну вот. Всё, я ответила на твои вопросы. Идём спать, сестрёнка. Ты сильно напилась.

– А ты нет?

Кэтти лишь усмехнулась, увлекла меня в комнату, стянула с меня куртку, и я буквально рухнула на кровать. Спустя от силы минуту свет погас, а Кэтти легла рядом.

– Всегда мечтала иметь сестрёнку, – прошептала она, придвинувшись ко мне и обняв за талию. – Я бы заботилась о ней. Тебе понравилось, как мы провели время, принцесса? Я ведь заботливая старшая сестра?

В голове мелькнуло, что такой заботой можно в могилу загнать, но я притворилась спящей. Не стоило злить Кэтти. Эта девушка спала с ножом под подушкой, пару минут назад я нащупала его рукой. И вряд ли это был единственный ножик в её кровати.

Безумные вечер и ночь наконец подошли к концу, осталось продержаться ещё день или несколько. Надеюсь, у Кэтти будет хорошее настроение…

Анже́лика

Надежда умерла не последней. Она с ходу разбилась вдребезги, стоило мне открыть глаза.

– Оглохла, что ли? – прошипела Кэтти и с силой дёрнула поводок на себя. Да, цепь вновь была на месте. А голова трещала так, что грозилась взорваться. – Вставай, соня. Выезд через полчаса. Папочка решил, что ты стоишь того, чтобы потратиться. Жаль. Из тебя вышла бы хорошая сучка.

Она наклонилась и расстегнула ошейник.

– Который час?

– Почти семь.

– Утра?

– Ты проспала весь день, принцесса, уже вечер. У тебя есть двадцать минут, чтобы привести себя в порядок. Не советую идти в душ, а то намочишь швы.

Кэтти кинула на кровать чистую одежду и скрылась за дверью, оставив меня в одиночестве.

Осторожно «поплескавшись» в раковине и тщательно почистив зубы, я оделась. Толстовка и джинсы были свободными, а бельё и вовсе отсутствовало. Хорошо, что носки оказались впору, а кроссовки мне просто вернули. Но вот что случилось с моими джинсами и блузкой так и осталось загадкой. Ладно хоть кожаную куртку и телефон прихватил Алекс.